— Сент... — прошу я. — Господи, перестань. Не стесняйся меня, Рейчел. Не меня. Я разжимаю пальцы, и он смотрит на меня с нежностью, от которой я таю. Он опускает простынь до моей талии. Мой пульс учащается, когда его взгляд скользит по моей груди в свете лампы, по моему животу, нижней части моего тела, которую все еще скрывает ткань. Сент открывает мои бедра, опуская простынь к ногам. Мое тело начинает ужасно пылать от его прикосновений. — Чего ты хочешь? — хриплю я. Он скользит рукой по моей грудной клетке, медленно поглаживая мою бедренную кость большим пальцем другой руки, затем наклоняется и покусывает мое ухо. — Всего. Я вздыхаю. Его губы скользят по моей челюсти и обратно, чтобы впиться в мой рот. Судя по всему, сейчас он не хочет разговаривать. Как и я. Я слишком занята, пробуя его на вкус. Пальцы блуждают по его густым волосам. Груди прижимаются к его плоской груди. А его теплый язык и чувственные губы блуждают… блуждают… блуждают по моему горлу. Он отодвигает мой кулон с «Р» и спускается ниже, в то время как его рука ласкает мой плоский живот. Я сжимаю бедра, чувствуя себя уязвимой. Мне кажется, что он хочет поцеловать меня туда. Но Малкольм не дает мне полностью сомкнуть ноги, раздвигая их в сторону. Его дыхание ласкает мой сосок, прежде чем его рот вбирает вершину. Его большой палец поглаживает мое бедро. — Сент, — взволнованно всхлипываю я. Он снова захватывает мой рот, жестче и яростнее. Затем опускает меня на спину и забирается на меня в джинсах, прижимаясь ко мне обнаженной грудной клеткой. Его сексуальный рот продолжает меня целовать. Я провожу руками по его спине и покачиваюсь, пытаясь заставить его дать мне то, что мне нужно — его, всего его — прямо сейчас. Он ласкает ладонями мое тело, исследуя кожу на моей шее и пики грудей, живот, как будто не знает, с чего начать. Он наслаждается, но давно возбужден. Его губы покусывают и кусают, язык продолжает скользит, а руки прикасаться. Его мышцы напряжены, энергетика невероятна. Хватит ли меня, чтобы насытить его? Он спускается к моему пупку и раздвигает мои ноги одной рукой. Я смотрю в потолок, стону и, пытаясь успокоить свое тело, мотаю головой из стороны сторону, когда меня сотрясает от удовольствия. Сначала он дразнит меня, прикасаясь большими пальцем к моему лону, а затем начинает гладить двумя самыми длинными пальцами. Я хватаю его за волосы и отрываю от своего живота, притягивая к своему рту. Он целует меня так, как я хочу, но потом вырывается и чуть отстраняется. Его глаза не упускают ни одной моей детали. Как блестят мои складки под его пальцами. Как вздымаются и опускаются мои груди. Как вспыхнуло мое лицо от желания. Один сосок снова исчезает у него во рту. Его волосы блестят в свете лампы, отбрасывая тени на его мускулы. Он все еще в джинсах. А я обнажена. Он заласкал меня, возбудил и сделал уязвимой. Я чувствую, как он переводит внимание туда, вниз, раздвинув мои ноги руками. — Ох, Малкольм. Я вся красная. Он опускается и вбирает в рот мой клитор. Я выгибаюсь и стону. Когда он начинает играть языком, я инстинктивно покачиваю бедрами к его пальцам, которые уже готовы проникнуть в меня. Малкольм наблюдает, как я извиваюсь. Мне стоило понять, что он захочет получить все. Взять все. Он предупредил, что так и будет. Мой инстинкт самосохранения борется против удовольствия, пронзающего меня насквозь. Я выдыхаю его имя и шире раздвигаю ноги. Сент благоговейно шепчет мое имя, сосет и целует меня еще немного. — Сент, я сейчас... Он не останавливается, пока я не кончаю. Я все еще дрожу, когда он встает, чтобы раздеться; я слишком слаба, чтобы прикрыться или притвориться, что контролирую себя. И он словно знает, что мои стены опустили, и сейчас полон решимости полностью их разрушить. Я не догадывалась, что можно так сильно желать. Я наблюдаю, как он натягивает презерватив, готовый взять меня, пока лежу, распростертая на постели и мечтающая о нем. Расслабляюсь только от предвкушения, когда его обнаженное тело накрывает мое. Я стону, когда он обхватывает мою шею руками, а ногами — бедра. Я откидываю голову на подушку... Готовая, нетерпеливая, жаждущая. Он целует мои груди, схватив меня за задницу и приподняв мои бедра, врываясь внутрь. Наши тела напрягаются от удовольствия в момент нашего соединения. Я чувствую, как он растягивает меня... берет меня. Затем мы начинаем двигаться. Тихо. Слышно только наше дыхание. Все в миллион раз чувствительней. Я смотрю в туманном экстазе на его лицо, освещенное светом лампы, такое золотое и совершенное, и, о боже, его взгляд кажется обжигающим. Так неистово и потрясенно-нежно он смотрит на меня сверху вниз, отчего все внутри сжимается в узел. Трепеща, я задаюсь вопросом, может ли он прочитать в моих глазах, по каждому дикому удару моего сердца: «я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя»... Я продолжаю смотреть, как мы двигаемся, как мои руки ласкают его грудь, как одной рукой он опирается на постель, в свободной занимается любовью с моей кожей. А потом мы начинаем целоваться, и не останавливаемся. Соединение наших тел слишком восхитительно. Наши рты пробуют, смакуют. Горячие, влажные, мое страстное и мягкое, его твердое и жаждущее — наши тела синхронно двигаются. После мы лежим, переводя дыхание. Молчаливые и потные. В данный момент я потеряла всякую скромность. Я чувствую себя выжатой и освободившейся. Прямо сейчас не могу взять над собой контроль. Я позволяю ему целовать себя в губы. Они покраснели, и мне это нравится. Мне нравится его кровать, мне нравится, как наши тела переплетаются, мне нравится, что он уломал меня, и я могу остаться и поспать здесь, пока снова не возьму себя в руки. Когда его дыхание становится глубоким и размеренным, я понимаю, что он спит. Я протягиваю руку, касаюсь его губ и легко целую. Я знаю, что у Сента проблемы со сном. Интересно, сколько ночей он пролежал здесь, в этой постели, не смыкая глаз? Хотя, достаточно и того, что сейчас он крепко спит, как будто тоже обрел покой в моих объятиях. Я беру его за руку, закидываю на себя и целую в уголок губ. — Спокойной ночи, Грешник, — шепчу я. Никогда не думала, что смогу так сильно любить мужчину. ГЛАВА 22 Что-то новенькое Хелен очень понравилась моя работа «Вещи, которыми мы одержимы», вдохновленная игрой «Кабс», и я очень рада, что снова начала писать. Надеюсь, новые статьи помогут мне найти работу. На этой неделе я побывала в Локусе, и уже обошла все издательства, которые упоминал Сент. Но мой телефон молчит. Иногда по ночам, когда Сент встает с постели поработать, а иногда даже когда он обнимает меня, я переживаю о своих перспективах. Или об их отсутствии. Валентайн говорит, что иногда требуется время. Что мне, возможно, придется поработать фрилансером, но я боюсь потерять полную занятость, особенно из-за мамы и отсутствия у нее медицинской страховки. Хелен больше не упоминала Ноэля Сента. Но... может ли сделка провалиться? Знаю, что Хелен не хочет, чтобы я уходила. Она изо всех сил старается вести себя так, будто «Эдж» не пытаются купить, но, судя по закрытой двери ее кабинета и шквалу встреч с ее учредителями, это происходит. Между Ноэлем и Малкольмом идет давняя война. Иначе зачем мужчине, чей бизнес связан с недвижимостью, интересоваться журналистикой, если только не после того, как увидел своего сына со мной? Мне известно, каким безжалостным может быть Сент. Он не из тех, кто позволит отцу победить, особенно если это касается меня. Неделя пролетает в вихре сообщений и предвкушении пятничной встречи. Он предупредил меня, что работает допоздна, но хочет меня видеть. Я валяюсь в постели, когда он, наконец, пишет, что поднимается. Я на цыпочках пробираюсь к двери в одних только крошечных кружевных трусиках. Стоит мне распахнуть дверь, он поднимает меня. Я забираюсь по нему, как по дереву, и кусаю его шею, пока он несет меня в спальню. Мы оба изголодались. Сент вцепляется в резинку моих трусиков и растягивает их до характерного звука, эффектно их порвав. Я хрипло выдыхаю его имя. А когда он бросает меня на кровать и срывает с себя одежду, я громко вдыхаю воздух. Затем он накрывает меня своим телом. Мои ногти впиваются в его лопатки, а лодыжки смыкаются у основания его позвоночника. — Хочу тебя внутри, — умоляю я. Какое-то время он меня мучает. — Нет. Мне нравится, когда ты такая. Дикая и заведенная. — Он не очень-то послушный. Возбуждение и похоть в моем теле утраиваются. Я жажду его, нуждаюсь в нем. — Хочу тебя... войди в меня. О, Грех, пожалуйста.