— Лиза! Лиза, открой! Нам надо поговорить! Нет, я с тобой разговаривать не хочу. И видеть тебя не желаю. Некоторое время я молча слушаю, как Раевский пытается меня дозваться, но в какой-то момент выглядывает соседка. — Чего долбишься? Не открывает, значит, нет ее! Дальше я уже не слушаю, ухожу в ванную комнату, но она ближе к входной двери, чем кухня, поэтому до меня долетают приглушенные фразы: — Лиза, не будь дурой! Давай поговорим! Все верно: я — дура, ты — кобелина. О чем нам разговаривать? Я включаю воду, и шум воды заглушает лжеца. Совсем все правильно теперь. Видимо, я все-таки основательно замерзла, проходив столько времени в мокрой одежде. Потому что, пригревшись в горячей ванне, я отключаюсь. Просыпаюсь уже под утро, когда вода остыла, и шея затекла. Перебираюсь в комнату, выключаю все будильники и заваливаюсь спать дальше. Умом понимаю, что мое состояние не нормальное, но поделать ничего не могу. Значит, так тому и быть. Пересплю с этим, а потом проснусь и буду заново отстраивать свою жизнь. Проснувшись понимаю, что время перевалило за полдень. Кряхтя, как столетняя бабка, плетусь на кухню. По дороге зацепляю непросохшее шмотье из коридора. Жизнь продолжается, надо делать дела. Правда, в моих планах на сегодня не делать ни черта, зарядить телефон и дождаться звонка Олега, который назначит время завтрашней встречи. Но мои планы разбиваются об реальность. Снова раздается звонок в дверь. Я не спешу открывать. В последнее время ко мне приходят только Раевский и курьеры. Маринка не в счет, она обычно сначала звонит. Да она и не знает, что я не прошла на работу. Курьера я не жду. Раевский не похож на человека, который будет стучаться дважды в дверь, которую ему не открывают. Да и ему необходимо нести свой крест олигарха. Наверно, уже обо мне забыл, зарабатывает свои миллионы и готовится к свадьбе. Плевать уже с кем. Снова звонок. Не такой наглый звук как тогда, когда приходит Князь. Все-таки иду. В глазок вижу только соломенную шляпу. Лидия Семеновна, что ли? Опять за рыбками присмотреть надо, пока она на даче? Открываю, прикидывая в голове, как отмазаться от такого сомнительного счастья. Как только я понимаю, кто передо мной, мне хочется захлопнуть дверь перед носом этой особы. Но внезапно меня одолевает любопытство. Обычно любовницы приходят к женам мужей и рассказывают жалостливую историю, что дескать она и гулящий муж любят друг друга, скоро у них будет ребенок, и только коварная бессердечная жена стоит на пути к их совместному счастью. Или наоборот. Жена приходит к любовнице и усовестивает, что она разрушает счастливую семью, в то время как сама еще молода и может найти свою судьбу в другом месте. Хоть бы и в другой семье, только не в этой. А я ни то, ни другое. Я даже не брошенка. Зачем пришла Линда? — Лиза? Вы меня помните? Конечно, я помню тебя, змеюка. Но я не произношу этого в слух, а молча сторонюсь, приглашая ее войти. Жестом предлагаю проследовать на кухню. При ярком дневном свете в присутствии этого эталона женственности я остро чувствую, что у меня до сих пор не чищены зубы, на голове воронье гнездо, и одета я в вытянутую и полинявшую отцовскую майку. Линда аккуратно пристраивает свой фитнесс-зад на табуретку, стаскивает соломенную шляпку, не повредив укладки, и теперь теребит ее в руках, видимо, не зная, как начать разговор. Помогать я ей не собираюсь. Да, она ни в чем не виновата, но мне от этого не легче. Я даже кофе ей не предлагаю, всеми способами демонстрируя, что ей не рады. Делаю глоток из кружки. Черт, горячий! — Лиза, — собравшись наконец, начинает Линда. — Наверно, стоит сначала представиться. Я — Линда Ренсберга, сестра Егора и Олега. Глава 39. И что теперь делать? Я в таком шоке, что проливаю горячий кофе себе на ногу. После некоторой суеты, приведя в порядок конечность, но не мысли, я задаю вопрос: — А.. э… а кто женится на Егоре? — м-да. Попытки выразиться связно не претерпевают успеха. Линда смеется. — Никто. Замуж выхожу я. — А… — опять блею я. — Вы на них не похожи, и фамилия у вас другая. Второй брак, да? Ёопть, Лиза! Ты — позор человечества. Но Линда вроде спокойно принимает мою бестактность. — Я им не родная. Сводная. По отцу. И тут до меня начинает доходить весь звездец ситуации. И смысл слов Егора, и все неклеящиеся непонятки, которые я на эмоциях отбрасывала. Хватаюсь за голову. Твою мать! Я сама все испоганила своими руками! Ну, конечно, какая невеста или любовница будет зазывать в дом к своему мужику пришедшую на ночь глядя выдру? Да никакая! Я хоть раз слышала, что кто-то упоминает не абстрактное торжество, а свадьбу самого Егора? Нет. И на работе никаких разговоров не гуляло. Мне Егор говорил, что я херней страдаю? Говорил. И что теперь делать? Стоп. — А как же тот пост в ВК? — Маркетинг, — поясняет мне Линда. — Журналюгам и сммщикам ведь что нужно? Просмотры, лайки, комментарии! Я ведь благодаря братьям тоже получила долю в наследстве, хотя их мать против. Так что я — тоже наследница. А про наследников читают охотнее. И давай на «ты». Как обухом по голове. Я такое натворила. Я истерила на ровном месте. — Почему он мне не сказал сразу? — Из-за меня, наверно. Я не очень люблю распространяться на тему того, что я дочь Кирилла Раевского. Я — плод измены. Но, думаю, потом Егор все равно бы тебе рассказал. Кошмар. Ужас. Я действительно ревнивая стервозина. — А… Это Егор попросил тебя прийти? — поднимает голову робкая надежда. Линда качает головой. — Олег. Вообще это странно, он никогда не вмешивается. Да и мне самой с самого начала в голову не пришло с тобой объясниться, хотя я просто заскочила к Егору, потому что недалеко от его дома меня окатила водой из лужи проезжающая мимо машина. Когда Егор вернулся, и я передала ему твои слова, он сразу сорвался вслед за тобой. Вернулся часа через два, выпивший и злой. Швырялся вещами, матерился, ругал весь свет и баб. Сначала объяснял себе в зеркале, что никакая задница не стоит таких нервов. Потом долго и нудно объяснял мне, что, когда я выйду замуж, прежде чем устроить светопреставление, необходимо уточнить у мужа, правильно ли я все поняла. Но даже тогда я не сопоставила. Только после звонка Олега. Поверь я не из вредности не рассказала, что я — родственница, просто мы с братьями общаться стали совсем недавно, ну и понимаю я их пока плохо. — М-да, — я сижу как пришибленная. — Как быть-то теперь? Как мне в глаза ему смотреть.