— Но так и быть, я сварю тебе кофе. Да, из эгоистичных соображений, но ты должна проникнуться, насколько ты ценный сотрудник. Не стесняясь своей наготы, Раевский встает с постели, позволяя простыне соскользнуть с него. А чего ему, собственно, стесняться? Длинные сильные ноги, узкие бедра, грешная задница и узкая талия. Мой взгляд воровато скользит выше: широкие плечи, мощная шея. Я напрягаюсь, вспоминая все несовершенства своей фигуры. Нет, я, конечно, вполне ничего, но какая женщина будет уверена в себе на все сто процентов? Только вот, когда Князь начинает свои сексуальные игры, я напрочь забываю о стеснении, словно он меня гипнотизирует своим взглядом. Он и впрямь приносит мне чашечку кофе. Я приподнимаюсь на постели и стаскиваю с головы сыроватое полотенце. Волосы уже подсохли, но пряди, которые падают мне на грудь, еще немного влажные, холодные и слегка вьются. У меня так всегда, если не сушить фоном. Выпрастывая вторую руку, обеими принимаю горячую чашку. Отхлебываю и морщусь. Восхитительный аромат, но пить это невозможно. Кофе сварен на вкус Князя. Горечь и аромат. Осматриваюсь в поисках места, куда можно пристроить чашку. — Ох не ценишь ты, Лиза, моего к тебе отношения, — усмехается он. Я решаю помалкивать. Да уж, мои вкусы, видимо, не достаточно эстетские. Мне бы сюда молока, сахара и специй. — В любом случае, я свое гостеприимство проявил, и теперь готов вернуться к нашей сделке. — Но скоро ведь появится курьер, — протестую я. — Ничего, успеем. Ты, Лиза, очень быстро приходишь к финишу, оставляя меня трудиться, поэтому сейчас твоя очередь меня порадовать. Я недоуменно смотрю на него. Что еще я могу такого сделать? Я должна каким-то образом сдержаться и не кончать раньше Князя? Но скоро намеки Раевского становятся яснее. Он забирает у меня чашку и ставит ее на полку над изголовьем, до которой я не могла дотянуться. Подходит к постели вплотную с моей стороны. Его член и мошонка теперь находятся на уровне моих глаз. И невооруженным взглядом видно, что Князь уже рассчитывает на новый раунд. Это его так снеговик из одеял возбуждает, что ли? Какое-то время я просто пялюсь на курчавые волоски в его паху, разглядываю член, который оживает все быстрее под моим взглядом. Я вопросительно смотрю на Князя. — Возьми его рукой, — приказывает он. — Прикоснись. Голодная тьма в его глазах заставляет меня подчиниться. Я робко сначала двумя пальчиками прикасаюсь к тому, что может доставить мне столько удовольствия. Член толстый, немного бархатистый и упругий, и я не замечаю, как обхватываю его всей ладонью. Двигаю рукой вниз и вверх, не в состоянии оторвать глаз от багровой головки и выступившей капельки на ее вершине. Мне на голову ложится его требовательная ладонь. Я снова поднимаю глаза на Раевского. — Вот так, Лиза, смотри на меня. Сейчас я научу тебя мне не перечить, мы найдем твоему ротику более походящее применение. Он хочет минет? Я в нерешительности. Однажды я пробовала, но так и не поняла, почему женщины на это соглашаются. — Ты не можешь мне отказать, Лиза. Открой рот, высуни язык и оближи головку. Когда я подчиняюсь, в глазах Князя зажигается огонек победы. Но на этом я останавливаюсь, не представляя, что делать дальше. Мой опыт в этой области весьма скуден. ­— А, так ты не умеешь отсасывать, — догадывается Раевский. — Это прискорбно, Лиза, а еще в секретарши пошла. Но я преподам тебе урок. Эти грубые словечки неожиданно заводят меня. Он помогает мне. Обхватывая свой член поверх моей ладони, Князь водит головкой по моим губам. — Насколько я помню из твоего личного дела, ты — отличница с красным дипломом. Что ж, значит, ты в состоянии выполнять простейшие инструкции. Итак, — голос его доволен, видеть меня у своих ног, видимо, очень приятно. — В исходную позицию, Лиза, взгляд на меня, открываем рот, высовываем язык и надеваемся ротиком прямо на член. Направляя меня ладонью, лежащей на волосах, Раевский не дает мне уклониться. Дойдя до середины, я закашливаюсь, но к моему облегчению, он не настаивает, и я снова подаюсь назад. И так несколько раз. Эта имитация сношения очень странно действует на меня, и Князь кажется это замечает. Он отбирает у меня одеяло, и я остаюсь перед ним полностью обнаженной. — Потрогай себя, запусти пальчики в свою дырочку и покажи их мне. Я вновь подчиняюсь и краснея предъявляю ему доказательства своей похоти. Мои пальцы скользкие от смазки. — Ты продолжаешь меня радовать. Подходишь к делу с душой. Вперед, Лиза, покажи насколько тебе важно повышение. И я начинаю исследовать новые ощущения. Я пробую гладить ствол ладонью, обводить головку языком, посасывать член с усилием, и так увлекаюсь своими экспериментами, что перестаю обращать внимание на самого Раевского. Пока в какой-то момент он просто не хватает меня за подбородок и не начинает трахать мой рот. Всего несколько грубых толчков, и он кончает мне прямо в горло. Пытаюсь продышаться. Я так ошеломлена развязкой, что даже и не сразу замечаю, что сама остаюсь неудовлетворенной. Зато этот факт заботит Князя. Посмотрев, как я растерянно облизываюсь и вытираю слюну с распухших губ, он опрокидывает меня на постель и одним движением разворачивает в коленно-локтевую. Не церемонясь, Князь раздвигает мне ноги. Я открыта для него, но он, звонко шлепнув меня по ягодице, запускает между ног руку. То, что он творит пальцами с моим клитором, моими половыми губами — запредельно. Раевский нарочно дразнит, кружа вокруг моей сочащейся смазкой дырочки, перебирая складочки, но не давая мне удовлетворения. В какой-то момент я, потеряв контроль, начинаю его умолять войти в меня. Но Князь так жесток, так безжалостен, что так и не проникает в меня ни членом, ни пальцами. Он доводит меня до оргазма лишь с помощью стимуляции клитора. И это как обман. Вроде и разрядка есть, а секса все еще хочется. Так сильно, что я готова продолжать прямо сейчас. Надежду на облегчение убивает звонок домофона. Обернув простыню вокруг пояса, Раевский нажимает допуск и накрывает мое истерзанное тело одеялом. — Это курьер, веди себя прилично, — хмуро оглядывая, строго выговаривают мне. Я обалдеваю. Глава 17. Побег Закутавшись в одеяло, я перебираюсь в кресло и, убрав со стола свою одежду на спинку, принимаюсь за поздний ужин. Раевскому кто-то звонит, видимо, по работе, и он убредает в другой конец квартиры, чтобы поговорить без помех. И хотя я готовлюсь покапризничать, но блюда вкусные, а порции большие. Для порядка я все равно ворчу, что мне не доложили мяса. Однако наелась я до отвала и в ожидании Князя осоловело дремлю. Впрочем, до конца не вырубаюсь, поэтому чувствую, как меня подхватывают на руки и несут снова в постель. Я надеюсь, что мне дадут немного подремать. Я ведь уже порадовала Князя, не так ли? Но в него словно вселяется дьявол. Он набрасывается на меня так, словно это не он уже совершил сегодня несколько заходов. Раевский не оставляет мне ни капли скромности, все сгорает в огне моей страсти. Доведя меня до исступления, он берет меня жестко, о чем-то спрашивая, и я что-то отвечаю ему. Он требует, и я соглашаюсь. Слишком хорошо, тоже плохо. В какой-то момент я просто отключаюсь. Проваливаюсь в сон без сновидений. За окном уже брезжит рассвет, когда меня вновь будят настойчивые ласки. Я вообще всегда думала, что столько секса за одну ночь — это удел порноактеров, а в реальной жизни — это всего лишь легенды. Князь, видимо, рекордсмен. Он жадно гладит, тискает, сминает. — Уже утро, условия выполнены, — жалобно стону. — Раз ты еще не встала, значит, ночь, — железобетонная логика. Я так измотана, что не в состоянии продолжать этот секс-марафон. Пусть увольняет, но я больше не могу. Я хнычу, и Раевский надо мной сжаливается и оставляет в покое, позволяя уснуть. Просыпаюсь, когда уже совсем светло, и летнее утреннее солнце разбрасывает свои лучи по постели. Смотрю на часы. Даже, если я очень потороплюсь, все равно опоздаю на работу. Пытаюсь освободиться из плена Князя. Он намертво придавил меня сверху рукой, да еще и ногу на меня забросил. Мои трепыхания пробуждают Раевского, и он воспринимает их так, как ему нравится. Как прелюдию. Он еще не выдохся? Честно, не думала, что Князь действительно имел в виду всю ночь, но я была неправа в своем заблуждении. Я огорошиваю его внезапными требованиями: — Мне нужен на сегодня отгул, а лучше на сегодня и завтра. Он щурит на меня свои глаза, но через минуту все же берет в руки мобильник, набирает какой-то текст и показывает мне. Я вижу сообщение, отправленное Наталье, директору по персоналу: «Оформить Морозовой Е.В. оплачиваемые выходные на сегодня-завтра по личным обстоятельствам». Я вспыхиваю. Положено оформлять по семейным обстоятельствам, и, скорее всего, Наталья не придаст значения этой разнице в формулировке, но я уверена, Князь специально написал именно так, и показал мне тоже специально, чтобы подколоть. Но сейчас это не сильно меня задевает, намного важнее, что мне хотя бы не нужно бежать на работу. Раевский снова тянется ко мне, но я выворачиваюсь из-под его руки и под изумленным взглядом начинаю одеваться. Он кажется еще не вполне верит в то, что я сваливаю, но мне очень хочется домой. Нашариваю в своей сумочке мобильник. — Я тебя не выгоняю. Тебе некуда торопиться, — мягко говорит мне Раевский. — Я расплатилась по своим долгам и хочу уйти, — отрезаю я. Мне сейчас не до вежливости. Да и какие могут быть сантименты, когда конкретно этот мужчина был на мне и во мне, и подо мной. Выражение его лица меняется. — Какой здесь адрес? — уточняю я, уткнувшись в телефон. Он поднимает бровь. — Я вызову тебе такси. Не собираюсь с ним спорить. Я уже мнусь у входной двери, пока он вызывает для меня машину. — Машина пришла, тебя ждет черный опель 387, — сухо сообщает мне Раевский..