Дворецкий согнулся в низком поклоне: – Воистину так, сэр. – А вот насчет обратно… – Мальчик-без-кожи отправился на Землю сквозь Парадную Дверь, так что в твоем мире должна была проявиться проекция Дома, – небрежно отмахнулась Первоначальствующая Госпожа. – Все, что от тебя требуется, – это отыскать означенную проекцию, постучать в Парадную Дверь… Далее обо всем позаботятся. А теперь вернемся наконец к нашей повестке дня! Я настаиваю! – Ладно, ладно, – сказал Артур. – Сейчас. Он повернулся к Листок, желая что-то сказать, но никакие нужные слова, хоть тресни, не вспоминались. Собственно, их знакомство с Листок было очень недолгим, но почему-то он думал о ней как о старом проверенном друге. И ей предстояло совершить для него большое и наверняка опасное дело. Ну вот какими словами благодарить ее за дружбу и помощь?! – Я… – начал он, запинаясь. – Я… в общем, извини, что втянул тебя в эту заварушку, Листок. То есть я… я очень ценю… мои прежние друзья… в смысле, где я раньше жил… они и то не такие… Я бы с удовольствием тебе что-нибудь… только у меня ничего… Хотя нет! Погоди! Есть! Вот, держи! И он стащил через голову самодельный шнурок с медальоном Морехода – единственное, что он мог ей подарить. – Не знаю, пригодится ли тебе, но если вилы к горлу, попробуй позвать на помощь Морехода. Он не то чтобы сразу выпрыгнет из-за куста, но… в общем, удачи тебе! Листок надела медальон на шею, решительно кивнула… и отвернулась. – Мне бы хоть раз что-нибудь подарил, – буркнул все тот же голос из-под стола. Артур посмотрел на стул, с которого только что встала Листок, и увидел Сьюзи, схоронившуюся под столешницей. Сьюзи хищно вглядывалась в изящную ступню Первоначальствующей Госпожи, держа наготове здоровенную иголку для штопки. Вот она подмигнула Артуру и сделала неожиданный выпад… Никакого эффекта. Вернее, эффект был, но весьма неожиданный. Крохотные буковки, из которых состояла плоть Волеизъявления Зодчей, преспокойно раздвинулись, пропуская длинное острие. И тут же вверх по игле рванулась ярко-красная искра. Сьюзи отдернула руку и сунула пальцы в рот, игла же стекла на мраморный пол лужицей расплавленного металла. Подавив вздох, Артур жестом предложил Сьюзи вылезти наружу и занять стул рядом со своим. Она покачала головой и предпочла остаться там, где была. Листок не заметила, чтобы Чихалка двинулся с места, тем не менее, когда она подошла к двери, лакей уже стоял там. Листок собиралась уже покинуть помещение, когда к ней, семеня, подскочил доктор Скамандрос и на ходу что-то сунул ей в руку. – Это тебе пригодится, – шепнул он ей на ухо. – Иначе ты Дом извне не увидишь и подавно не найдешь Парадную Дверь. Наша Первоначальница, видишь ли, немного раздосадована… Уверен, ничего дурного она в виду не имела… Листок посмотрела на его неожиданный дар. Это был кожаный очешник, внутри которого виднелись очки в золотой проволочной оправе. Тонкие стекла покрывала сплошная паутина трещин и черточек непонятного происхождения. Листок закрыла очешник и сунула его за пояс своих матросских брючек. – Сюда, пожалуйста, мисс Листок. – Чихалка повел ее дальше, тогда как Скамандрос торопливо вернулся за стол. – Не желаете ли сменить одежду на более соответствующую вашему Второстепенному Царству и его конкретной эпохе? – Было бы здорово, – отозвалась Листок. На ней ведь по-прежнему была хлопковая блуза с широкими рукавами и синие парусиновые штаны – форма юнги с «Летучего богомола». И она даже не успела задуматься о том, как станет объяснять дома подобный прикид. Собственно, это были такие мелочи в сравнении с тем, что ей предстояло объяснить, почему она целых шестнадцать часов не заглядывала в карантин, где томились в неизвестности ее родители, тетка и брат… Выходя за дверь, Листок успела услышать, как Волеизъявление сказало что-то доктору Скамандросу, после чего разразилось пространной речью. Такая речь сделала бы честь любой даме-политику из теледебатов. – Полагаю, государь Артур, – сказала Воля, – теперь нам уже ничто не мешает попунктно рассмотреть всю нашу повестку дня, преобразованную, согласно твоим указаниям, в порядке убывания важности вопросов… – Поехали, – устало отозвался Артур. На самом деле все его мысли были заняты Поглотителем Душ, Мальчиком-без-кожи, который непосредственно в эти минуты все прочнее занимал дома его, Артура, место. Что было на уме у гнусного существа? Самое поганое, что мама с папой ничего не заподозрят, пока не будет слишком поздно. Они беспомощны и беззащитны – его родители, его братья и сестры… Тварь будет все прочнее завладевать их рассудками, и тогда… И тогда может случиться так, что Душееда благополучно загонят назад в Пустоту и Артур сможет возвратиться домой, но окажется, что семьи у него больше нет… Артур с усилием отвлекся от этих мыслей, осознав: Первоначальница что-то сказала. Что-то исключительно важное. – Прости, что? Я немного задумался… – Я сказала, государь Артур, следующее: у нас появились основания предполагать, что скверное правление Грядущих Дней не есть дурная случайность. Они совершали и совершают свои поступки под неким влиянием, основополагающая цель которого – полное и окончательное уничтожение Дома. А с ним и Вселенной, каковая на нем зиждется. – Что?! – Артур от волнения вскочил с «трона» и еле заставил себя медленно опуститься обратно и поглубже вздохнуть, успокаивая внезапно зачастившее сердце. – В самом деле, государь, нужны ли особые доказательства? Если просто позволить Грядущим Дням продолжать в том же духе, велика вероятность, что Дом окажется уничтожен. – Ты уверена? – переспросил Артур беспокойно. – Я к тому, что Мистер Понедельник, не тем будь помянут, в самом деле был конкретным лентяем, Мрачный Вторник помешался на изготовлении и коллекционировании всякой всячины, а Среда… она просто лопала без передыху. Не то чтобы они так уж стремились к уничтожению Дома… – В любом случае, эти бывшие Доверенные Лица подвергали Дом страшной опасности, – поджало губы Волеизъявление. – Недобросовестность Мистера Понедельника приводила к тому, что бумажная работа велась из рук вон плохо, отсутствие должного учета и контроля даже не позволяет нам проследить судьбы множества Жителей, равно как некоторых частей Дома и важных предметов, а также миллионов, если не миллиардов разумных смертных существ, обитателей Второстепенных Царств. Я уже не говорю о бесчисленных вторжениях во Второстепенные Царства, происходивших в основном через посредство Нижнего Дома… В случае Мрачного Вторника мы имеем опасность даже худшую, ибо алчность подвигла его к столь массовой добыче Пустоты, что Дальние Пределы едва не оказались поглощены Пустотой. Случись это, и весь остальной Дом мог бы не устоять! Что же до Утонувшей Среды, она была не в состоянии удержать Пограничное море в изначально присущих ему границах, отчего оно то и дело разливалось самым противоестественным образом, давая возможность проникать в Дом и из Дома всякому, кто мог преодолеть Штормовую Границу. Время от времени оно даже изливалось в Пустоту, опять же ослабляя вещественность Дома… Волеизъявление прервало свою речь, чтобы отпить кроваво-красного вина из фужера. – Итак, – продолжало оно затем, – все вышеуказанное неопровержимо свидетельствует, что означенные Доверенные Лица вольно или невольно содействовали злодейскому плану, имеющему целью низведение Дома и всего творения Зодчей в изначальную Пустоту! – То есть гибель Вселенной? – переспросил Артур. – Да, – кивнула Воля. – Именно так. Гибель Вселенной. Кто стоит за этим заговором и какие выгоды стремятся получить заговорщики, нам пока неизвестно. Главными подозреваемыми являются, конечно же, государь Воскресенье и Превосходная Суббота… если не учитывать, что в случае гибели Вселенной они и сами исчезнут. Впрочем, не исключено, что их план предусматривает уничтожение не всего Дома, но лишь части его. Эту загадку я разрешить не в состоянии. Я ведь всего лишь три параграфа, а не целостное Волеизъявление, и соответственно мои познания ограниченны. Впрочем, сие не столь важно, ведь нет особенной разницы, кому мы противостоим – самим ли Доверенным Лицам или некоей силе у них за спиной. Наша стратегия от этого не меняется… – Да? – спросил Артур. – И в чем же «наша» стратегия состоит? – Мы ее уже обсуждали, – ответила Воля. – Ты отнимешь Четвертый Ключ у Сэра Четверга, Пятый – у Леди Пятницы, потом Шестой – у Превосходной Субботы и, наконец, Седьмой – у Лорда Воскресенья. – Как все просто, – сказал Артур. – И ты называешь это стратегией? – А чего еще ждать от помеси лягушки с медведем и золотой рыбкой, – хмыкнула из-под стола Сьюзи, но так, чтобы только Артур слышал ее. – Я описала лишь главнейшие принципы нашей стратегии, – поджала губы Первоначальствующая Госпожа. – Естественно, существует масса деталей, которые следует оговорить. К примеру, перво-наперво следовало бы вернуть Пограничное море в присущие ему берега, пока оно не наделало совсем уже непоправимых бед. И поскольку ты решил оставить при себе Третий Ключ, Артур, это и станет твоей наипервейшей задачей… – И что мне следует предпринять? – Рассвет Среды насчитала тридцать семь тысяч четыреста шестьдесят два места, где Пограничное море успело соприкоснуться со Второстепенными Царствами или с Пустотой. В каждой из этих точек требуется использование Ключа, дабы увести воды моря от опасного соседства. По счастью, тебе не нужно будет посещать все указанные участки, ибо могущество Третьего Ключа может быть использовано на расстоянии, а именно из Порт-Среды… – Ага, чтобы я использовал Ключ тридцать семь тысяч сколько-то там раз? – возмутился Артур. И покосился на кольцо-крокодила, чтобы убедиться: обращение к Атласу нисколько не сдвинуло позолоту. Хотя… Поднеся колечко к самым глазам, Артур убедился: сдвинуло. На ширину волоска. Теперь граница проходила не рядом с четвертой риской, а прямо по ней. – Этак я в момент Жителем стану! А я не хочу! Мне домой надо! – Столь сентиментальная приверженность к родному миру и смертной форме жизни – серьезная слабость, Артур! – провозгласила Первоначальствующая Госпожа. Она слегка наклонилась вперед, и Артур, не желая того, встретился с ней глазами. Взгляд Воли разгорелся ярким золотым огнем, и, хотя в данный момент ее крылья не были материализованы, Артур физически ощутил, как они раскрываются у нее за плечами, подчеркивая ее подавляющее величие. Захотелось низко склониться перед Госпожой и смиренно исполнять каждое ее слово. Она была так величественна, так невыразимо прекрасна… – Пограничное море, – продолжала она, – следует вернуть в надлежащие ему берега, и совершить это может лишь Третий Ключ. Голова Артура неудержимо клонилась на грудь, сколько он ни силился противостоять Волеизъявлению. Как просто было бы сдаться, уступить, подчиниться раз и навсегда… Но если склониться перед ней, это будет означать конец земного мальчишки по имени Артур Пенхалигон. Он станет другим, уже не человеческим существом. И все равно… Это будет так просто, так естественно… Артур даже открыл было рот, чтобы выразить радостное согласие с Волей, но не успел издать ни звука: нечто острое воткнулось ему в колено и внезапная боль помогла оторвать взгляд от огненно-золотых глаз Воли. Артур поспешно опустил голову. – Я подумаю над этим, – с немалым трудом удалось выговорить ему. Тем не менее акт неповиновения состоялся, и Артуру сразу стало легче. Первоначальствующая Госпожа откинулась на спинку стула, ее крылья утратили почти состоявшуюся материальность, и сама она перестала казаться подавляюще и невыносимо прекрасной. Артур отхлебнул апельсинового сока и украдкой покосился под стол. Сьюзи подкалывала за подкладку своего обтрепанного пиджака большую иголку. Таких там красовалось не менее полудюжины. Артур поглубже вдохнул. Потом выдохнул. И спросил: – Ну и чем я, по-твоему, должен буду заняться после того, как мы укротим Пограничное море? – Четвертым Ключом, который ныне пребывает в руках Сэра Четверга, – ответило Волеизъявление. – Этот вышеозначенный являет собою пример исключительно могущественного Жителя, причем до крайности склонного к насилию, и к тому же командует Славным Воинством Зодчей, а посему открытое противостояние представляется нам неразумным. Вместо этого мы предложили бы использовать тайных агентов, которые выяснили бы, где именно томится Четвертая Часть Волеизъявления Зодчей, некогда вверенная Сэру Четвергу. Найдя и освободив ее, мы могли бы обдумать наш следующий ход… Пока же этого не произошло, нам следует учитывать сиюминутную опасность со стороны наемных убийц. Ввиду этого мы полагаем наиболее целесообразным, чтобы ты отправился под усиленной охраной в Порт-Среду, где, используя Третий Ключ, занялся бы насущными нуждами Пограничного моря… – Ага, – пробормотал Артур. И вновь склонился над стаканом апельсинового сока, соображая, как же тут быть. Пока было ясно только одно: если он хочет остаться смертным человеком и попасть однажды домой, ему лучше до последнего избегать пользования Ключами. Но вот незадача, Третий Ключ должен быть использован прямо сейчас, чтобы удержать в повиновении Пограничное море. А Первоначальствующая Госпожа не может сделать это вместо него. «Ну вот, – с горечью подумал Артур. – Со всех сторон обошли. Буду сидеть теперь, как в мышеловке… Превращаться неизвестно во что…» И он сказал: – Если я буду все время размахивать Третьим Ключом, я скоро Жителем стану, чего мне не хочется. Но и морем управлять надо, ничего не попишешь. Поэтому лучше я передам Ключ тебе, Воля! – Вот и отлично, – отозвалась Первоначальствующая Госпожа. Улыбаясь, она с удовлетворенным видом стукнула несколько раз золотым карандашиком по талмуду повестки дня… но тут же замерла, явно вспомнив кое-что важное. – Погоди, но ведь, будучи Законным Наследником, вряд ли тебе пристало оставаться слабым смертным! Быть может, лучше было бы держать все три Ключа при себе и пользоваться ими каждодневно и ежечасно, чтобы поскорее стать Жителем? Артур разозлился. – Я тебе миллион раз говорил: я не тупой, я уже понял, что прямо сейчас мне нет дороги домой, но пока есть шанс… хоть во-о-от такусенький шанс однажды вернуться туда… короче, не хочу я Жителем становиться, и все! И он крепко прихлопнул по столу ладонью. Правда, эффект от такого решительного жеста был несколько смазан, ибо он слегка поперхнулся на вдохе. Прокашлявшись, Артур схватил свой стакан и осушил его до дна… …Чтобы едва не подавиться уже как следует, когда с последним глотком ему в горло едва не проскочило нечто круглое и твердое. Испугавшись, Артур выплюнул опасный предмет, и он зазвенел, как колокольчик, упав на металлическую столешницу. Покатился, описал несколько все уменьшающихся кругов… и наконец замер. Это была серебряная монетка раза в два крупнее самого обычного четвертака.