«Я ни при чём, это они все виноваты». «То, что происходит со мной, не важно для других». «Мама не доверяет мне». И только в последней фразе он услышит: «Да, это неприятно, но такое случается. Маме в первую очередь важно, чтобы я был в порядке. Эту проблему можно решить, и мы вместе найдём решение». Как вы думаете, какая из этих фраз может поддержать ребёнка на пути к большей самостоятельности при сохранении хороших близких отношений с родителями? Влияние функциональности семьи на успешность сепарации доказано и исследователями: мы с вами уже упоминали во второй главе, что эффективность решения проблем способствует более гармоничной самостоятельности молодых людей. И чтобы понять, насколько функциональна ваша родительская семья, есть возможность пройти «Опросник оценки функционирования семьи» (Family Assessment Device, Epstein, Baldwin, Bishop, 1983), адаптированный для русскоязычной аудитории. Полностью вы можете познакомиться с ним в приложении 3, но здесь мы с вами обратим внимание на следующие утверждения: ● Обычно мы совместно принимаем решение относительно возникших проблем. ● Члены нашей семьи говорят прямо, а не действуют намёками. ● Мы не игнорируем проблемы, касающиеся чувств и эмоций. ● Мы способны найти решение того, как справиться с проблемой. ● Мы доверяем друг другу. Если рядом с вами нет специалиста, который сможет профессионально интерпретировать результаты опросника, рекомендую просто подумать над этими фразами, не расставлять строгих оценок, а позволить себе не спеша поразмышлять над этими и другими утверждениями опросника: «Устраивает ли меня ситуация с решением проблем в моей семье? Устраивала ли она меня в моей родительской семье? Что именно мне хотелось бы изменить? Какие конкретно действия для этого я могу предпринять?» Интересны выводы, которые делают исследователи: в семьях, в которых проблемы решаются плохо, дети вырастают очень самостоятельными, но не рассчитывают ни на кого, кроме себя. В семьях, в которых проблемы лучше решались сообща, дети больше ориентируются на мнение родителей и несколько дольше зависят от них, но впоследствии становятся самостоятельными людьми, сохраняя хорошие отношения с близкими и более гибко поступая в трудных ситуациях. «Могу ли я говорить о своих настоящих чувствах со своими родителями?» О принятии Говорить о чувствах вообще непросто. Во многих семьях старшего поколения это не было принято. Современные родители знают о необходимости принятия и выражения чувств, и если спросить их, принимают ли они чувства своего ребёнка, большинство скажет: да, конечно. Но в реальности многим очень сложно выдерживать сложные чувства близких людей. Расстроенного ребёнка хочется во что бы то ни стало развеселить, злость своего ребёнка – немедленно погасить, чересчур веселящегося ребёнка – успокоить. И иногда маленьким детям на самом деле нужна наша помощь в саморегуляции, но нужна ли такая помощь в саморегуляции уже выросшим детям? Да и во всех ли ситуациях нужно даже маленьким детям активно помогать справиться с их собственными чувствами? Может быть, иногда принятие чувства – то есть его понимание, внимание к нему без стремления немедленно и во что бы то ни стало его изменить – гораздо более полезно для эмоциональной жизни человека? Принятие чувств другого означает, что я их вижу и не хочу их изменить. На мой взгляд, именно недостаток принятия чувств детей – одна из самых распространённых причин того, что дети не спешат делиться с родителями своими переживаниями. Другая самая распространённая причина – желание ребёнка сохранить часть своих переживаний только для себя и для тех, кого эти переживания касаются, то есть соблюдение ребёнком собственных психологических границ. И на это желание крайне трудно повлиять извне, но, разумеется, если родители могут выслушать ребёнка, понять его чувства и принять их, можно надеяться, что ребёнок будет открываться чаще. Для того, чтобы понять, как обстоит дело с принятием чувств в вашей семье, вы можете поразмышлять над следующими вопросами: ● Как я отношусь к себе, когда злюсь на кого-то? ● Как я себя чувствую, когда плачет мой ребёнок? Что я делаю, когда он плачет? Что я ему говорю? ● Как я воспринимаю злость своего ребёнка? Как я поступаю, когда мой ребёнок злится? А если он злится на меня? ● Говорю ли я своим родителям о том, что я чувствую? ● Когда я рассказываю своей маме, что очень грущу из-за чего-то, что она мне обычно говорит? Какие чувства она при этом, на мой взгляд, испытывает? ● Что я чувствую, когда рассказываю своим родителям о том, что меня тревожит? А о том, что меня радует? ● Говорю ли я своим близким о том, что я чувствую? Если говорю, то только о негативных чувствах: злости, грусти, раздражении? Или только о позитивных: радости, гордости, удовольствии? Отвечая на эти вопросы, постарайтесь заметить, всем ли чувствам вы готовы дать право на существование в своей эмоциональной жизни. А все ли чувства вы готовы принять в эмоциональной жизни своего ребёнка? Все ли чувства были допустимы в вашей родительской семье? Ответы на эти вопросы позволят вам сориентироваться, насколько вы открыты с самим собой и с близкими людьми. Почему же так важно принятие чувств? Именно принятие чувства самим собой или важным для меня человеком говорит о том, что чувствовать так – нормально, так бывает, всё в порядке. Это ощущение крайне важно для гармоничной Я-концепции и ребёнка, и взрослого человека. И понятно, что в реальной жизни у нас действительно не всегда есть возможность с принятием относиться к чувствам других людей. Трудно принимать раздражение человека, который из-за своего плохого настроения невежливо обслуживает вас в магазине, и скорее всего многие из нас сделают ему замечание или напишут негативный отзыв о его работе. Но принимающее отношение к чувствам своих близких людей и к своим собственным чувствам – хорошая база для безопасных отношений, в которых можно, может быть, и не всё, но несколько больше открываться и доверять. Ведь на самом деле наши чувства – это только реакция нашего целостного организма на сигналы, которые поступают из внешнего мира. Мы не можем запрещать какие-либо чувства или разрешать только определённые, просто потому что наша эмоциональная жизнь не сильно поддаётся нашему контролю. Но вот что именно мы делаем, когда чувствуем что-либо – это то, что можно контролировать и даже иногда, при необходимости, тренировать. Главное, не терять за этими изменениями и контролем поведения своих живых, настоящих, естественных чувств. «Что я могу рассказать своим родителям, а что нет?» О доверии Буквально только что моя дочь зашла ко мне и рассказала шутку: «Знаешь, что такое доверие? Это когда каннибалы целуются». Шутка по-подростковому жутковатая, но очень точная: мы доверяем другому, когда уверены, что он не сделает нам больно в самом широком смысле этого слова. Доверие – это возможность открыться такой, какая я есть на самом деле, и не услышать чего-то такого, что сделает мне настолько больно, что я не выдержу. Доверие – это возможность не рассказывать тебе ничего и быть уверенной, что ты не станешь выяснять это любым способом, если я говорю тебе, что я в безопасности и со мной всё в порядке, просто вот об этом конкретно – почему мне грустно или с кем я встречаюсь – прямо сейчас я говорить не хочу. И я настолько тебе доверяю, что могу сказать тебе о том, что не хочу с тобой об этом говорить, и надеюсь, что ты примешь мой выбор. То есть доверие – это не обязательно рассказывать всё. Это уверенность, что в разных ситуациях, может быть, даже во всех, ты будешь на моей стороне, за меня, поймёшь меня, не останешься равнодушным и если и будешь вмешиваться, то только так, как я тебя попрошу. Доверие – это уверенность, что другой не будет стараться сделать мне плохо или больно. Это то, чего так не хватает многим в близких отношениях. Это то, чего так не хватало многим в отношениях с родителями в подростковом и юношеском возрасте. Это то, чего так не хватало родителям – доверие другим людям, миру вообще, достаточное, чтобы отпускать своего ребёнка на самостоятельные прогулки, в гости к друзьям, давать ему возможность самому выбирать профессию, не вмешиваться в его первые романтические отношения. Очень многим людям сложно кому бы то ни было доверять. Конечно, у нас есть на это причины. Очень многие знают, каково это – довериться и испытать сильную боль, потому что доверие было обмануто. И очень понятно, что абсолютного доверия, как и абсолютного принятия, не бывает. Кто из родителей подростков не принюхивался незаметно, разговаривая с вернувшимся с дня рождения друга 13-летним сыном, понимая, что прямой вопрос: «Ты пил спиртное?», скорее всего, не приведёт к стопроцентно честному ответу, если всё-таки пил. Или кто из вас не присмотрится с настороженностью к своему собственному 40-летнему другу, очень эмоционально восхищающемуся фигурой вашей подросшей и неожиданно повзрослевшей 12-летней дочери? Благодаря современному информационному обществу мы очень много знаем об опасностях, подстерегающих наших детей и внутри, и снаружи семьи и даже их собственной психики. И хорошо, что мы это знаем. Главное, как мы справляемся с тревогой, закономерно возникающей от обширных знаний об ужасном. И не теряем ли мы вообще возможность доверять и себе, и другим людям, и собственному ребёнку в борьбе за его действительно необходимую безопасность. Ведь именно доверяя, мы имеем возможность с уважением соблюдать личные границы другого. Именно доверие позволяет ребёнку понять, что родитель его видит, понимает, принимает. Именно доверие даёт ребёнку ощущение самостоятельности, смелости, возможность выбирать что-то своё, а именно такой опыт очень сильно влияет на Я-концепцию ребёнка. Не случайно в «Опроснике психологической сепарации» (Psychological Separation Inventory, Hoffman, 1984), адаптированном для русскоязычной аудитории, вы можете увидеть вот такие утверждения: ● Я чувствую, что постоянно нахожусь в состоянии войны со своей матерью. ● Я хочу больше доверять моей матери. ● Я хотел (-а) бы, чтобы моя мать не проявляла такую чрезмерную опеку обо мне. ● Мне хотелось бы, чтобы моя мать не высмеивала меня. ● Мне хотелось бы перестать обманывать мою мать.