Люди бросились в пещеру с горящими свечами и лампами в руках (они забрали на ранчо запас горючего). Впереди всех спешил Билл. Вначале проход был не очень высоким и широким, но постепенно расширился и привел в большой продолговатый грот, с потолка которого, блестя при свете ламп, свешивались сталактиты. Миновав этот грот, люди увидели три выхода из него. Бечевка Фреда вела в средний. Углубились туда, идя цепочкой, потому что проход был узок и невысок. Иногда рослым мужчинам приходилось сгибаться чуть ли не вдвое. И вдруг Билл, по-прежнему продвигавшийся впереди, глухо вскрикнул: — Обвал! Дорогу преградила глухая стена мелких и крупных камней, придавленных сверху миллионнопудовой тяжестью горы. И в эту толщу уходила бечевка — последний след проходивших здесь детей… Билл Каннинг отчаянно зарыдал. — Фредди, сыночек мой!.. Элли, крошка Элли!.. Какой ужасный конец! Товарищи ласково утешали Каннинга. — Полно, Билл, старина, успокойся! Еще не все пропало. Может, они там, на той стороне… Бил вскочил: — Да, да! Надо раскапывать! Немедленно… Сейчас! А к пещере подъезжали все новые и новые добровольцы, и в ущелье раскинулся большой лагерь. Загорелись костры, хозяйки готовили обед для спасателей. Была среди них и тетушка Кэт, сразу постаревшая на целые годы. Мужчины бросились по всей округе — собирать землеройный инструмент: лопаты, ломы, кирки. Другие рубили деревья в окрестном лесу и готовили стойки — крепить ход. Работа закипела. Проход был узок, и там могли работать всего трое, но зато люди сменяли друг друга через четверть часа и каждый вгрызался в осыпь с новой силой, а длинная вереница людей передавала вынутые камни из рук в руки. Другие спасатели тщательно обследовали правый и левый выходы из большого грота. Как знать, может быть, какой-либо из них ведет в глубь земли, мимо обвала, и там где-нибудь уцелевшие от катастрофы ребята ждут помощи. К сожалению, один из коридоров повернул обратно и замкнулся кольцом, а другой завершился тупиком. По просьбе Билла о несчастье известили Джона Смита: ему была послана телеграмма. Отец и мать Элли явились к месту несчастья на третий день. Они были в отчаянии. Фермер Джон тут же включился в работу, но у спасателей уже появились первые сомнения. В узком и низком проходе копать было очень трудно, и за восемь дней штольня продвинулась всего на полтораста футов. А простукивание и прощупывание при помощи длинных буров показывало, что завал тянется еще очень далеко, быть может, на целые сотни футов. Больше того: в потолке большого грота слышались зловещие потрескивания. Мог произойти новый обвал и похоронить многих. Джон Смит и Билл Каннинг первыми предложили кончить раскопки. — Как видно, наших детей не спасти, — мрачно сказал Билл. — Если они и не раздавлены, то уж, наверное, погибли от голода… На двенадцатый день спасательные работы были прекращены. ПОСЛЕ ОБВАЛА Фред, Элли и Тотошка не погибли. Обвал произошел, когда они далеко миновали опасное место. Но страшное сотрясение почвы бросило их на пол пещеры, с потолка посыпались камешки. Потом до них донесся оглушительный гул, и порыв ветра загасил факелы. Тотошка отчаянно завыл, а потрясенные Элли и Фред не могли вымолвить ни слова. Потом девочка заговорила: — Недаром Тотошка так упирался, не хотел сюда идти. Тотошенька, милый, ты умнее нас! Тотошка дрожал от страха, но не лучше чувствовали себя и дети. Фред зажег факел. — Посмотрим, что случилось… Они пошли назад, осторожно осматриваясь, вглядываясь в потолок и стены. К счастью, эта часть пещеры была, как видно, исключительно прочна: лишь кое-где появились трещинки. Но через три сотни шагов исследователи должны были остановиться: перед ними беспорядочной грудой лежал каменный завал. — Наша могила была бы крепка, если бы мы не успели отсюда уйти, — испуганно прошептал Фред, и хотя в пещере было свежо, на его лице выступил пот. — Что же теперь делать, Фредди? — спросила Элли, бессильно опустившись на землю. — Что?… Я не знаю… Попробуем искать другой выход, — неуверенно ответил мальчик. Но в голове его пронеслась страшная мысль: «Едва ли есть такой выход…» Элли поднялась с холодного сырого пола пещеры. — Пойдем. Только я очень голодна. Ведь мы ничего не ели с утра. — Это ты хорошо придумала, сестренка, — с напускным оживлением воскликнул Фред. — Действительно, надо подкрепить силы перед трудной дорогой. Они поели, накормили Тотошку, напились холодного чая из фляжки. — Мы не возьмем с собой самое тяжелое, — сказал Фред. Он положил на чемодан связку факелов, дав Элли нести всего три-четыре. Посоветовавшись, решили оставить Тотошку возле продуктов: в пещере могли водиться крысы, и гибель провизии была бы непоправимой бедой. Песик протестующе ворчал, но Фред крепко привязал его ремнем к чемодану. Дети двинулись на розыски. Фред разматывал клубок, стараясь не порвать нитку. Как знать, быть может, в этой тонкой зеленой нитке, спряденной руками тетушки Кэт, их единственное спасение? — Из большого грота было три коридора, — сказал Фред, — и мы шли по среднему. Хорошо было бы, если бы нам удалось попасть в один из боковых. Тогда мы выберемся наружу… Но это было возможно лишь в том случае, если боковые проходы соединялись со средним поперечными коридорами. А таких коридоров не оказалось. Волей-неволей пришлось идти вперед. Проход, по которому продвигались ребята, снова расширился и обратился в большую круглую пещеру. В ее стенах зияло несколько отверстий. Какое из них могло вести наружу? Не выпуская из рук клубка, Фред решительно подошел к одному из отверстий и вынул из кармана кусок мела. — Я буду отмечать каждый проход, где мы побываем, — сказал мальчик и нарисовал на стене крест. Исследование началось. Результаты его были печальны. Несколько часов бродили ребята по запутанной сети коридоров, но без всякой пользы. Одни проходы заканчивались тупиками, другие суживались до такой степени, что сквозь них нельзя было даже проползти, третьи спускались куда-то вглубь… Если бы не бечевка и не меловые отметки, щедро оставляемые на стенах, дети давно заблудились бы в этом мрачном лабиринте. Возвращаясь по своему следу, они аккуратно сматывали нитку на клубок. И вот, запыхавшиеся, усталые, они снова шли по коридору, где остались их вещи. И вдруг до слуха детей донесся отчаянный лай. — С Тотошкой беда! — вскричала Элли. Ребята стремглав бросились вперед. Им представилось страшное зрелище. Тотошка сражался с десятком крыс, защищая провизию. Три или четыре крысы валялись на земле, показывая, какой отчаянной была битва. Завидев детей с факелом, крысы разбежались. — Как хорошо, что мы оставили собаку сторожить вещи, — сказал Фред. — Да… А то — голодная смерть… — содрогнулась Элли. Она присела на чемодан, и глаза ее наполнились слезами. — Эх, сестричка, плачешь? — воскликнул Фред и нежно прижал ее к себе. — Ты, побывавшая в таких переделках! Не унывай, как-нибудь выберемся… У нас остался главный выход из круглой пещеры, мы его еще не проверили, а он-то, наверно, самый лучший… Но девочка уже не могла ходить, ноги ей не служили. — Будем устраиваться на ночлег, — сказал Фред. Он открыл чемодан, достал из него лодочные части, скрепил их гайками и болтами. Получилась длинная парусиновая байдарка. — Заметь, непотопляемая! — похвалился Фред, похлопав по воздушным ящикам в носу и корме лодки. — Это твоя постель. Провизию и собаку возьмешь к себе. Тотошка будет тебя греть и караулить продукты. — А ты? — Моя куртка очень плотная и теплая. Долго ли спали ребята, они не знали. Их разбудил лай Тотошки: крысы снова подбирались к пище. Для завтрака Фред сильно уменьшил порции, а пить совсем не стал, только Элли налил одну крышечку от фляжки да Тотошке половинку. Каждый факел он расщепил надвое складным ножом и крепко увязал пачку. — Знаешь, сестричка, — сказал Фред виноватым голосом, — я уверен, что нас откопают, и мы должны дотянуть до того времени. Этот день ребята провели у завала. Они чутко прислушивались, не донесутся ли до них какие-нибудь звуки с другой стороны, но увы! — все было мертво и немо вокруг… Несколько раз они сами принимались кричать и стучать. Никакого отклика. Прошло много часов, а потом Фред решительно сказал: — Нет, Элли! Сидеть здесь и ждать помощи — значит погибнуть.