— И вы? — тихо спросил смотритель молочных продуктов. — Да, — тихо ответил виночерпий. — Вина осталось всего на неделю. Они принялись приводить Ласампо в чувство. Очнувшись, тот поспешил к министрам других королей. Оказалось, что с продовольствием везде такое же катастрофическое положение. Решено было собрать Большой Совет, но этого не случалось в течение столетий, и все забыли, как это делается. Пришлось обратиться к старым летописям. Председательствовал царствовавший в том месяце король Барбедо. Он предоставил слово Хранителю времени Ружеро. Ружеро несколько минут стоял молча, рассматривая участников Совета, костюмы которых блистали всеми цветами радуги. Лицо его было угрюмо. Наконец он начал: — Ваши величества, господа министры, придворные! Всем вам известно, какое трудное положение создалось у нас в стране, когда перестала появляться Усыпительная вода. С сожалением должен доложить высокому собранию, что раскопки наших мастеров не дали никакого результата. Священный источник иссяк навсегда. Оратор приостановился перевести дух. Король Барбедо молвил: — Вы говорите о вещах, которые всем известны. Лучше сообщите что-нибудь новое. Ружеро продолжал свою речь: — Наше горе в том, что у нас слишком много едоков и совершенно не хватает работников. В старых летописях я читал, что так было до Дня Первого Усыпления. Тогда народ тоже не мог прокормить королей и их дворы. Усыпительная вода спасла положение, уменьшив число нахлебников в семь раз… — Что же вы предлагаете? Убивать всех лишних? — насмешливо выкрикнул министр Кориенте. — Зачем убивать? — спокойно возразил Хранитель времени. — Они могут сами прокормить себя. У каждого из семи королей имеется свой штат министров, советников и придворных, насчитывающий не менее пяти десятков людей. Они помогают своему повелителю править государством только в течение одного месяца из семи, а остальные шесть месяцев ведут праздный образ жизни. А почему бы не существовать одному штату, который переходил бы от короля к королю при смене государей? У нас освободилось бы сразу триста пар рабочих рук, так необходимых нам в полях и на заводах… Дерзкое предложение Ружеро ошеломило членов Совета. Многие из них повскакали с мест, чтобы объявить о своем несогласии с ним. Поднялся страшный шум. Особенно бушевала королевская родня, все эти дядюшки, двоюродные братья, племянники. Но закон запрещал прерывать оратора, пока он не выскажется до конца. Король Ментахо навел порядок, и Ружеро продолжал: — Приняв мое предложение, короли могут уволить большую часть дворцовой челяди, которая переполняет дворец и служит не столько монархам и их семьям, сколько министрам и придворным. И я думаю, что тогда не нужны будут ни стража, ни шпионы, ведь у народа исчезнут поводы к недовольству. Я подсчитал, что не менее шестисот бездельников могли бы заняться полезным трудом. А когда все эти дармоеды слезут с народной шеи, нам вполне хватит наших ресурсов. Ружеро окончил свою горячую убедительную речь, и в зале разразилась буря негодования. Министры и придворные орали, махали кулаками. Слышались крики: — Нам идти за плугом, нам, потомкам благородного Бофаро! Жариться у плавильных печей? Отказаться от привилегий, унаследованных от предков, и вступить в ряды простонародья? Хранитель времени сошел с ума! После Ружеро выступили многие министры и советники. Все они отвергали план Хранителя времени и говорили о том, что надо заставить больше трудиться ремесленников и земледельцев. Если фабричные станут прилагать больше усилий, они произведут больше товаров, тогда можно выменять больше продовольствия у верхних жителей. А стражу и шпионов распускать нельзя, только они и держат народ в подчинении. Выступление последнего оратора было прервано неожиданным событием. В тронный зал ворвался начальник городской стражи и задыхающимся голосом сказал: — Ваши величества! Сейчас прилетел гонец с донесением, что к Городу Семи владык приближаются два чужестранца! Заседание мгновенно кончилось. С криками, толкая друг друга и ссорясь, короли и придворные бросились прочь от дворца. Впереди всех мчался здоровенный Ментахо. Пестрая толпа выбежала из ворот и остановилась в удивлении. К городу подходили двое: высокий темноголовый мальчик и девочка, прижимавшая к груди невиданного лохматого зверька. ЗАТЯНУВШАЯСЯ ПРОГУЛКА ПИСЬМО Победив злого и коварного Урфина Джюса, Элли Смит распрощалась со своими верными друзьями Страшилой, Железным Дровосеком и Львом, и дядюшка Чарли снова перевез ее через Великую пустыню на сухопутном корабле. Этот корабль поджидал своих пассажиров у Черного камня Гингемы и был в полной исправности. Обратное путешествие прошло без приключений, потому что Черные камни могли задерживать только тех, кто направляется в Волшебную страну. Возвращаться из нее они не препятствовали. Обнимая вернувшуюся Элли, миссис Анна сказала: — Ну, доченька, ты больше не покинешь нас? Мы так волновались за тебя, так ждали… А Джон Смит пробурчал, попыхивая трубкой: — Да уж хватит этих волшебных приключений, пора за дело приниматься. В двух милях от нас открылась школа, будешь туда ходить. Дружба с феями и разными чудесными существами приятна, но не заменит образования. Сидя с родными за праздничным столом, одноногий моряк Чарли Блек похвалился большим изумрудом, полученным в подарок от Страшилы Мудрого. — Как ты думаешь, Джон, стоящая вещь? — спросил он. Джон Смит осмотрел камень со всех сторон, взвесил на ладони. — Да, я думаю, ювелир отвалит тебе за эту штуку немало звонких монет, — сказал он. — Теперь я исполню свою давнюю мечту, — признался моряк Чарли. — Я куплю себе шхуну и поеду к моим старым друзьям на Куру-Кусу. Клянусь ураганом, это — славные ребята! Жаль только расставаться с Элли. Почему-то на кораблях не принято работать девчонкам, а то я взял бы ее с собой. У Элли уже заблестели глаза, но мисс. ис Анна сердито обрушилась на брата. — Молчи уж, чего еще выдумал! — Ладно, ладно, сестра, не шуми! Вот погощу у вас недельку и уеду. Но немало недель прошло, прежде чем Чарли Блеку удалось вырваться от Смитов. Его не отпускала племянница, особенно подружившаяся с моряком во время опасного путешествия в Волшебную страну. И все же настал день, когда им пришлось расстаться, и заплаканная Элли проводила дядю до остановки дилижанса. Несколько месяцев Элли ходила в школу, изучала премудрости арифметики и грамматики, а потом наступили летние каникулы. И тут на ферму пришло письмо. Смитам редко писали, и получение письма оказалось для них большим событием. Джон долго вертел в руках конверт, прежде чем распечатать. Взглянув на подпись, фермер радостно воскликнул: — Это от Билла Каннинга! Долго же не подавал о себе весточки мой двоюродный братец! — Читай же, читай скорее! — заторопила мужа миссис Анна. В письме рассказывалось о долгих скитаниях семьи Каннингов по стране. Билл работал рудокопом, убирал фрукты в Калифорнии, строил дорогу, а теперь нанялся в пастухи на ферму в штате Айова. Элли пропускала все эти подробности мимо ушей, но конец письма заставил ее насторожиться. «Пускай твоя дочка Элли приезжает к нам на каникулы, — писал Билл Каннинг. — Она небось не забыла товарища по играм, моего долговязого Фредди. Окрестности у нас очень живописны, и ребята прекрасно проведут время…» Элли помнила Фреда. Она узнала его лет пять назад, когда Каннинги во время одного из своих переездов гостили у них. В памяти Элли сохранился образ голубоглазого мальчишки года на два старше ее. Он придумывал игры в охотников, в индейцев, в разбойников. Часто эти игры кончались для Элли разбитым носом или разорванным платьем, но она никогда не хныкала и не жаловалась старшим. — Мама! Папа! — взмолилась девочка. — Отпустите меня к Каннингам! Фред такой добрый и веселый!.. — Ох, дочка, не сидится тебе на месте! — молвил Джон. Родители поворчали, но согласились отпустить девочку в Айову. Сборы Элли были недолгими. В рюкзак — тот самый, с которым она путешествовала в Волшебную страну, — девочка уложила два-три платья, белье, полотенце, кусок мыла, несколько книжек с картинками… Мать приготовила провизию: хлеб, вареную курицу, пирожки, флягу с холодным сладким чаем и, конечно, несколько косточек для Тотошки. Разве мог песик остаться дома, когда его хозяйка отправлялась в дальнюю дорогу? Джон Смит отвез Элли и Тотошку на станцию дилижансов, поручил их попечению кучера и попрощался с ними. Девочка должна была вернуться через месяц. В ГОСТЯХ Кучер дилижанса был настолько добр к Элли, что сделал целых три мили крюка от большой дороги и подвез девочку прямо к ферме, где работал Билл Каннинг. Заслышав стук колес, из хижины с соломенной крышей и двумя подслеповатыми окошками выбежал мальчуган в коротких штанах и клетчатой рубашке. Это и был Фред Каннинг. Он бросился к экипажу и помог спуститься на землю Элли, которая после трехдневного путешествия совсем укачалась.