– Нет, но вы всерьез думаете, что я смогу сесть на коня в рясе? – склонив голову набок, спросила я и, нашарив босыми носками туфельки священнослужительницы, сунула в них ноги. – Я уж промолчу про обувь. Нет, я конечно, справлюсь… но сразу предупреждаю, что не несу ответственности за всех, кто будет лицезреть мои голые коленки и травмировать психику подобным зрелищем. От аббатисы явно ничего подобного не ждут. Кроули вытаращился на меня и нервно сглотнул. – Понял, – коротко ответил он. – Сейчас решим этот вопрос. Он вышел из комнаты, я же, подхватив свои нехилые пожитки, поспешила за ним. Догнала на первом этаже, когда он как раз расплачивался с хозяином двора за мой номер и что-то уточнял. – Спасибо, – бросил он тому, когда я подошла ближе. – Кажется, покупать вам вещи, аббатиса, входит в мою привычку. Я вопросительно глянула на Винсента, и тот пояснил: – Сестра уважаемого владельца этого заведения – швея. Изготавливает в основном вещи для простого люда, но я уже договорился, и вскоре вам принесут комплект одежды для верховой езды. Правда, боюсь, он будет мужским. Но вам не впервой разгуливать в одежде, пошитой на чужое плечо. Я насупилась и посмотрела вслед хитрому «жуку», который как раз исчез где-то в подсобных помещениях. – А вы не думаете, что он расскажет кому-нибудь о нашей странной просьбе? – тихо поинтересовалась я. – Я доплатил за молчание, – уверенно и самодовольно ответил Кроули. Через десять минут «жук» и вправду вернулся – с рубашкой, брюками, сложенными стопкой, и парой сапог, стоящих сверху. – Вот! – торжественно положил он все это на стойку передо мной. Без лишних разговоров, лишь еще раз глянув на Кроули, мол, «жук» этот хозяин, нельзя таким доверять, я взяла одежду и была вынуждена опять удалиться в номер, дабы переодеться. Там меня ждал сюрприз. То, что рубашка и одежды сшита для мужчины – было похоже, вот только для очень маленького мужчины. Скорее, даже мальчика… Это я поняла, едва развернула предоставленные мне экземпляры вещей… – Да вы издеваетесь! – пробормотала я, пытаясь надеть на себя вначале штаны и с горем пополам натягивая их на свою многострадальную пятую точку. Еще веселее пришлось с рубахой: ее полы кое-как сомкнулись на моей груди, а две верхние пуговички вот-вот грозили из-за натяжения вылететь вместе с мясом куда-то в никуда. Казалось, что мою фигуру теперь не скрывает ничего, даже то вызывающее красное платье оставляло больше простора для фантазии, чем этот комплект для верховой езды – обтягивающий и обрисовывающий все изгибы фигуры. – Да я этому жуку эту одежду… – прошипела я, пытаясь снять с себя все это обратно, но понимая, что скорее порву, чем верну в целости и сохранности. Вдохнув-выдохнув, я немного успокоилась – времени ругаться еще и из-за вещей у меня попросту не было. В конце концов, дареному коню в зубы не смотрят – так ведь говорят селяне. Вытянув руки, я провела ими из стороны в сторону. Чувствовала я себя стесненно, но раз треска ткани не слышалось, то это внушало определенный оптимизм… Да и сапоги пришлись впору. Спускалась по лестнице я с осторожностью: проверяла брюки на прочность – уж очень не хотелось, чтобы они разошлись по шву, пока я буду ехать верхом. И слава богу, одежда пока справлялась и как будто даже стала немного свободнее. Увидев меня, Кроули побледнел, потом открыл рот и тут же его закрыл. Перевел ошарашенный взгляд на хозяина двора, тот выдавил из себя что-то наподобие растерянной улыбки и виновато развел руками: – Село при стирке, должно быть. – Да она же похожа на перетянутую колбасу! – наконец нашелся со словами Кроули и почему-то отвел от меня взгляд. Я вспыхнула от обиды и задохнулась от негодования. Он опять меня оскорблял. – Ну, знаете ли! – выдохнула я и втянула воздух полной грудью. Это стало моей стратегической ошибкой, потому что одна из пуговиц все же сорвалась и со свистом улетела в сторону лорда, остановившись только у его ног. Винсент рассеянно поднял каменный кругляш и повертел в руках. Я же радовалась, что наконец стало чуточку легче дышать… – Беллатриса, – то ли произнес, то ли простонал Кроули, впервые назвав меня по имени… и это прозвучало так волнующе, по крайней мере в груди что-то екнуло при этом. – Я настаиваю на смене одежды! – Времени нет, – покачала головой я. – Нужно продолжать путь. Еще одна смена одежды за эти сутки точно будет лишней. * * * Чтобы путешествовать налегке, из гостиницы я забрала только одеяние аббатисы. Белая ряса и туфельки идеально сложились в заплечный мешок, а вот с «голубым» платьем пришлось расстаться. На мгновение стало даже обидно, что так глупо бежала с ним, волокла, а теперь просто бросаю в номере. – Может, вернете крест? – попросила я Кроули, когда мы вышли на улицу к оседланным лошадям. – Нет, – покачал он головой, подходя к своему коню и проверяя крепления. – Побудет пока у меня. Как-никак он не ваш. – Но и не ваш, – напомнила я, аккуратно протягивая руку к кобыле, которую мне купил Винсент у местного торговца. Скакать на незнакомой лошади та еще глупость. Кони, как правило, предпочитают знакомых всадников, в противном случае и скинуть могут. Но моя кобылка явно была мягкой норовом и согласилась любить меня просто за кусок морковки, который я добыла у конюхов. – Надеюсь, вы не свалитесь с лошади? – уже сидя на своем скакуне, произнес Кроули. – И не надейтесь, – отбросила я его сомнения, усаживаясь на лошадь. – Вперед! Глава 27 Верховую езду я любила всегда. Мой учитель говорил, что, родись я мужчиной, могла бы соревноваться на скачках или других дисциплинах, связанных с ездой. – Ну, не расстраивайся, – говорил он мне в эти моменты. – Зато ты будешь отлично смотреться в седле, если понадобится поучаствовать в охоте. – Оружия тебе, конечно, не дадут, – встревала в эти моменты мадам Роксана, которая наблюдала за моим обучением со стороны. Голос ее был всегда ехидным и саркастичным. – Мужчины ведь любят таскать за собой на охоту свои трофеи – даже если это просто красивая барышня в дамском седле. – Да что вы такое говорите? – возмущался учитель. – Правду, – припечатывала Роксана и поджимала губы. – Поверьте, я знаю, о чем веду речь. На охоте женщина – это аксессуар, прилагаемый к мужчине с ружьем. Не больше. Быть чьим-то довеском лично мне не нравилось, тем более что в будущем у меня маячила перспектива владения целым городом, поэтому обучалась я всегда тщательно и скрупулезно. Но судьба – странная штука, и мое наследство могло вот-вот уплыть от меня. Чтобы вернуть свое имя, я мчала вперед, лишь бы побыстрее догнать самозванку. Моя лошадка оказалась чудо какой покладистой и послушной, но все же не такой сильной, как конь Кроули. Его жеребца обогнать было фактически невозможно: тот был и выше, и крепче, что по-детски меня злило, хотя я и понимала – никакое это не соревнование. А загонять лошадь ради личных амбиций – это идиотизм. На особенно сложных участках пути, где дорога была размыта дождями или недавно был обвал с ближайших гор, мы сбавляли ход: все же одно дело – не спеша путешествовать в удобной, но достаточно устойчивой карете, а другое – переломать ноги лошадям на полном ходу. В одно из таких замедлений Кроули заговорил: – Если бы мы ехали в прежнем темпе, то могли бы сегодня заночевать в следующем постоялом дворе. Он будет за перевалом. Но если хотим поспешить, то нужно пропустить его и ночевать в поле. А у нас ни шатров, ни даже скромных палаток. Что скажете? – Как-то вы не подготовились к путешествию, лорд Кроули, – усмехнулась я, мысленно прикидывая варианты. – Оно и не входило в мои планы, – напомнил он. – Выезжая из поместья, я надеялся догнать вас, а после дождаться обоз, который выехал следом. Но как видите, мои планы переменились. Все ради вас и проверки вашей безумной истории, аббатиса. – Не называйте меня так, – скривилась я. – Этот фарс уже ни к чему. Мое имя – Беллатрис. И отвечая на ваш вопрос по поводу ночевки – меня и поле устроит, лишь бы догнать мошенниц с моими документами. – И вы станете спать на голой земле? – не поверил он мне. Я закатила глаза к небу. – Господи, я еду в одежде на пару размеров меньше моего, у меня убили отца, хотят забрать имя и наследство. Ночевка на открытом воздухе – меньшая из моих проблем.