Глава 16 Утро, ветрено, солнце, карета… И Кроули, спящий вот уже как полчаса, едва начался наш путь. Он вправду ночевал сегодня со своими людьми, оставив меня до утра одну. Судя по мешкам под глазами и общему вялому состоянию, лорд этой ночью пил много, а спал мало, оттого теперь и пытался компенсировать упущенное в пути. Мне же впервые хотелось с ним разговаривать, вот только на все попытки хоть как-то ободрить Кроули и вовлечь его в беседу он отвечал невнятным мычанием. – Сегодня замечательная погода, – произнесла я. – Мм-м. Угу, хр-р-р, – ответил попутчик и даже всхрапнул. Вторая попытка была такой же провальной: – Кажется, торнадо собирается… – Замечательная идея, – уж совсем невпопад ответил лорд. – И мне закажите. Было похоже, что ему снится какой-то сон, а мои вопросы он воспринимает не более чем фоновый шум. Проверяя свою гипотезу, я даже рискнула предложить совсем уж каверзное: – А знаете, ваш поцелуй мне понравился. Может, повторим? – Через неделю обязательно, – не открывая глаз, пробормотал Кроули. – Только положите бумаги на тот столик. Да не сюда, растяпа! Понимая, что сейчас разговаривать с лордом совершенно бесполезно, я решила отстать от него с расспросами. Зато в голову пришла другая идея – воспользоваться моментом его крепкого сна и бесцеремонно рассмотреть мужчину, во всех подробностях, которые только доступны на открытых участках его тела. Предположение, что он может оказаться бастардом короля, – это, конечно, замечательно. Но для доказательств нужно что-то более веское, чем просто слова. Какие-то родинки, особые черты лица, что-то приметное и отличительное. И раз уж короля я ни разу не видела, то начать нужно было именно с изучения самого Кроули. Для этого я даже пересела на его сторону кареты. Прислушалась к ровному дыханию мужчины, – ну точно, спит. Привалился головой к стенке, одна рука привычно на трости, вторая спрятана под мышку. Зачем – непонятно, но, видимо, так спать удобнее. За неимением большего свое исследование я начала именно с открытой руки. Пальцы прямые, длинные, ногти аккуратно подстрижены, лунки светлые – и, как назло, ни одной родинки. Ничего интересного. Потом перешла к лицу. Спокойному и умиротворенному. В ближайшем рассмотрении оказалось, что у Кроули умопомрачительно длинные ресницы, они чуть подрагивали во сне. А прямые черты лица, нос, скулы, подбородок сейчас были так расслаблены, что даже рот у лорда немного приоткрылся. Из-за этого я не удержалась и хихикнула. Мадам Роксана иногда точно так же засыпала, злоупотребив вином, только храпела она на порядок громче и небритости на щеках у нее не было. У Кроули же пробивалась жесткая колючесть, которой вчера (помня поцелуй) точно не было. Впрочем, это сейчас оказалось не так важно – с разочарованием я поняла, что и на лице у моего попутчика никаких отметин нет. Возможно, они были на теле, но идея раздеть мужчину меня пугала и будоражила одновременно. С одной стороны, надо было бы все же проверить свою гипотезу, с другой – как я объясню Винсенту, зачем мне знания о его родинках? – А это вы сейчас, аббатиса, что делаете? – губы Кроули пришли в движение, и мгновение спустя он раскрыл глаза. От испуга я дернулась и упала с лавки, вдобавок еще запуталась в собственной рясе и теперь самостоятельно встать, оказавшись между двух сидений, не могла. – Ну, что вы смотрите, помогите! – беспомощно глядя на заспанного Кроули, потребовала я. Тот протянул руку, помогая мне выбраться из не самого удобного положения и сесть ровно. – Итак, я помог. Но так и не дождался ответа, преподобная. Это что такое было? Не каждый день, знаете ли, открываешь глаза, а над тобой нависает слуга Божья. Ненароком подумал, что преставился. – Если будете так пить, то любой исход возможен, – потирая ушибленное плечо и ерзая на ушибленном заде, ответила я, на ходу придумывая оправдания. – На вас сидел комар, я просто решила его отогнать. – Комар весом с аббатису, я понял, – скептически ответил мужчина. – Ох, чую, не зря у меня постоянное ощущение, что вы из меня кровь пьете. Я обиженно дернула головой и отвернулась к окну. От официальной версии про комара я отказываться не собиралась. Зато у меня наконец появилась другая возможность: поговорить с Кроули о важном. – Мне вот другое интересно, – издалека начала я. – Как вы при строгом приютском воспитании, при учителях, оплачиваемых де Сентом, выросли таким едким. Откуда столько хамства? – То, что вы называете хамством, я называю хваткой. И поверьте, в приюте очень пытались из меня всю эту дурь выбить. – Значит, наследственное, – сделала вывод я. – К слову, любопытная тема. Никогда не задумывались о своих настоящих родителях, лорд Кроули? – Глупый вопрос. Все сироты об этом задумываются, – равнодушно ответил мужчина. – И что? Не пытались их разыскать? Кроули по-мальчишески фыркнул. – Вот еще. Они меня бросили, а я буду рыть землю, чтобы найти тех, кому я ни к чертям не сдался? Я теперь, наоборот, им за это благодарен. Не оставь они меня в приюте, я бы не стал тем, кто я есть. Рыл бы сейчас себе землю в поле или коров пас. – Хоть вы и невысокого мнения о своих потенциальных родителях, – протянула я с сомнением, – совершенно не факт, что они были крестьянами. Ваши магические способности намекают на примесь благородной крови. Кроули расхохотался в голос. – Знаете, какая мечта у всех девчонок и мальчишек приюта? Узнать, что они родственники кого-то очень богатого и важного. Желательно короля, – последнее лорд произнес с особым пафосом. – Каждой сироте хочется быть бастардом. В нашем приюте даже развлечение было – найти, на какого дворянина ты похож. Мы тайком проникали в библиотеку и изучали портреты в книге с родословной королевских родов. Мой лучший друг Брэдли был буквально копией герцога Одри Пятого Локшерского. – Он же жил пятьсот лет назад, – припомнила я курс истории. – Именно! – похлопал моим знаниям Кроули. – Я вот смахивал на короля Клода Пятого Сверженного, которого обезглавили после революции полтора века назад. – Редкостный узурпатор, – вставила свое мнение я. – После него к власти пришел дед нынешнего короля. – Вам виднее, – пожал плечами Винсент. – Это же вы те времена застали. В книге, кстати, было много других портретов. Кривая Маргарет – девчонка, которая вечно с нами бегала, например, очень походила на инфанту Бенгальскую. – Это вы мне сейчас к чему рассказываете? – я окончательно потеряла нить повествования. – К тому, что при желании детская фантазия найдет себе родственников везде, – припечатал Кроули. – Поэтому не нужно забивать себе голову бессмысленными надеждами. Мне и в самом деле не интересно, кем были мои родители. Теперь это неважно. А вот это он зря, я лично была совершенно иного мнения. – И все же, – задумчиво произнесла я, – на вашем месте я бы озаботилась поиском родственников. Жизнь – такая непредсказуемая штука… – Не понимаю, – Кроули сел ровнее и плечи его слегка напряглись. – С чего вдруг вы вообще завели этот разговор, аббатиса? Вы что-то знаете? – Нет, – замотала я головой, возможно, слишком поспешно. – Но случай в деревне с этими крестьянами навел меня на кое-какие мысли. – Тогда поделитесь ими. – Де Сент написал королю, что располагает сведениями для расторжения свадьбы. Вы, конечно, сделали предположение, что, возможно, дело в вашем помолвочном обязательстве, и в то же время вы были уверены, что смогли бы обойти букву договора. Думаю, де Сент не мог этого не понимать. И если угрожал сорвать брак, то явно располагал более весомыми аргументами. – Например? – Кроули вскинул бровь, но при этом слушал меня очень внимательно. – Вы сами заметили, что программа лорда де Сента по поиску одаренных магией мальчиков была очень странной. Я ведь не ошибусь, если отвечу, что сироты отбирались строго определенного возраста и только из вашего приюта. Так? Кроули задумался… – Все верно, – подтвердил он спустя мгновение. – Это косвенно доказывает, что он искал не просто талантливых мальчиков – он искал кого-то конкретного. Рожденного в определенный год, а сузив поиски, просто присматривался, чтобы найти нужного. Согласитесь, программа была сложная, рассчитанная на определенные способности, зачастую наследственные. Неудивительно, что в конце остались только вы. – Аббатиса, хватит воды. К чему вы ведете? – окончательно напрягшись, спросил мужчина. – К тому, что искать королевского бастарда куда логичнее и перспективнее, чем вливать огромные деньги в обычного сироту. Ну и выдать за него дочь уже не выглядит странным планом, а очень продуманным. По мере моих слов лицо Кроули все больше становилось каменным, мои слова ему явно не нравились. – Вы сейчас клоните к тому, что Иоланта – моя сводная сестра и мы не можем пожениться? – в голосе лорда проскользнули острые нотки. – Решили сорвать свадьбу? – Я? Нет! То бишь не совсем, – возмутилась я. – Просто призываю вас взвесить все варианты. Но если моя гипотеза правильна, то у де Сента были сведения о вашем родстве с королевским родом. Потому что только близкое родство может сорвать свадьбу. Все остальные причины можно было бы обойти с юридической точки. Все, кроме этой! – Звучит, конечно, складно, – протянул Кроули. – За исключением одного веского но. Я не похож на нашего короля. Вот совершенно. Даже отдаленно. – Это ничего не значит, – продолжала я стоять на своем. – Многие дети не являются копиями своих родителей.