Я невольно улыбнулась от этого забавного сравнения. Королевский следователь и вправду не вызывал приятных ассоциаций – уж очень был похож на изворотливого хорька, способного пролезть куда угодно, да и если вспомнить мерцание трости Кроули… – К слову говоря, – я решила, что сейчас самое подходящее время для этой темы, – а что у вас за любопытный артефакт в навершии тросточки? Не видела раньше ничего подобного. Прошедший около метра вперед Кроули внезапно остановился будто вкопанный и резко обернулся, сощурившись. – Никогда?.. – протянул он. И я поняла, что где-то прокололась. Только где? Я буквально ощущала, как горит подо мной пол и вообще вся моя и без того шаткая легенда. – Должно быть, я неправильно выразилась… – принялась юлить на ходу. – С такими свойствами никогда не видела, не могу определить, что именно она делает? Кроули еще раз скользнул по мне долгим взглядом, а после продолжил шествие по коридору. – Даже удивительно, что с вашим опытом вы ни разу не сталкивались. Сканер намерений, – неохотно прояснил он. – Предупреждает о возможных неприятностях, исходящих от людей. Не пустячных, типа лжи и каверзы, а более существенных… нападение, например. – Думаете, Дорроти станет на вас нападать? – удивилась я, ощущая, как потеют ладони. – Без причин – сомнительно, но если сочтет, что я причастен к убийству де Сента, в его праве будет наложить на меня арест, тем самым препятствуя моему дальнейшему пути в столицу. – Уверена, до этого не дойдет. Но артефакт и вправду удивительный, – поразмыслила я вслух. – Весьма полезный, должно быть, дорогой. – Я выкупил его на аукционе три года назад. Когда с молотка распродавали вещи бывшего королевского советника. Он крупно проигрался в карты, и я воспользовался ситуацией. И да – действительно дорого, особенно если учесть, что в мире подобных всего три. Одна у короля, а вторая… Кроули выжидательно посмотрел на меня, будто это я должна дать ему ответ, словно я должна была знать, и не просто знать, а видеть эту трость много раз… Мысли в этот момент всколыхнулись мозговым цунами: думай, головушка, думай! – У Верховного отца ордена, – очень тихо произнесла я в надежде, что даже если ошибусь, то у меня будет шанс, что Кроули не расслышит, и я сумею поменять ответ. – Вы, часом, не заболели, аббатиса? Как-то говорите странно. Пришлось откашляться и повторить, сжимая в руках четки. Боже, помоги! – У Верховного отца, – куда громче повторила я. Кроули усмехнулся. – Ну вот, а говорите, никогда не видели… – произнес он, подходя к лестнице, ведущей вниз к ресторану. – Ни его величество, ни его святейшество никогда с ними не расстаются. – Там другие… – протянула я, вновь вспомнив обстоятельства смерти отца. – Куда более опасные артефакты… Король или Верховный отец? Когда я думала узнать, кто является владельцем других тростей, я надеялась на менее опасных кандидатов. Сейчас же я не просто была растеряна, я была раздавлена осознанием глубины болота, в котором завязла настолько, что рисковала не выбраться никогда. Моего отца убил либо его величество, либо тот, к кому я даже подойти не могла в одеянии аббатисы. Кажется, ситуация становилась патовой. Я постаралась успокоиться. Вдохнуть – выдохнуть, спуститься вместе с Кроули в ресторан, а по пути унять дрожь. Допрашивать будут лорда, а не меня. Я же просто посижу, послушаю, сделаю свои выводы. В конце концов, аббатиса – лицо фактически неприкосновенное, подчиняется напрямую даже не королю, а Верховному отцу. Значит, бояться Дорроти мне ни к чему. В этом я себя успешно убедила, по крайней мере, когда мы вошли в ресторан с Кроули и тот выбрал нам уютный столик в тихом углу зала, я была спокойна как удав. Хотя, может быть, причиной было то, что Дорроти еще не пришел. – А сегодня будем молиться? – спросил Кроули, отодвигая мой стул, чтобы я могла присесть. – Если вы настаиваете, то будем, – согласилась я. – Ни в коем случае, просто ваша манера превозносить благодарности Богу мысленно может несколько удивить следователя, – Кроули умостился на свой стул. Третье же место за столиком пока пустовало, пустовало оно и когда принесли заказанную еду. Возможно, на предложение помолиться стоило бы ответить лорду чем-нибудь едким и язвительным, но в кои-то веки я решила, что он прав… Сложила ладони и прикрыла глаза. Один, правда, потом немного разощурила и покосилась на Кроули. Тот вполне послушно повторял за мной – и ладони сложил, и одним глазом за мной наблюдал. Вот же ж… – Благослови, Господи Боже, нас и эти дары… – воспроизвела я наизусть слова подходящей молитвы, что вычитала в последние несколько дней. Благо на плохую память никогда не жаловалась… – Аминь. – Аминь, – повторил за мной Кроули. – Аминь, – раздался сбоку голос Дорроти, и я вздрогнула от неожиданности, распахивая глаза. Взявшийся словно из ниоткуда следователь сидел на соседнем стуле. Поверить невозможно, но ни я, ни лорд не слышали, как он пришел и беззвучно сел рядом. Кроули смотрел на королевского подданного точно так же, как и я – с абсолютным неверием. – Невероятный трюк, – резюмировал он. – Весьма эффектно. – Профессиональное умение, – невозмутимо ответил Дорроти. – Иногда весьма полезно быть незаметным. Итак, начнем наш разговор сейчас, лорд Кроули, или сперва поужинаем? – Поужинаем, – обронил лорд, видимо, предпочитая выиграть время на подготовку к беседе. Следователь спорить не стал, подозвал к себе официанта и заказал для себя блюда. Еще утром я бы и подумать не могла, что мне станет не хватать подколок Кроули, потому что сейчас ужин проходил в более чем тягостном молчании. Казалось, даже звяканье приборов о посуду звучало приглушенно в этой давящей атмосфере. А еще я невольно поймала себя на мысли, что стараюсь растягивать кусочки еды, чтобы беседа со следователем началась как можно позже… хотя ко мне он явно никаких претензий не имел. – Итак, лорд Кроули, – произнес Дорроти, откладывая свои вилку и нож в сторону. – Думаю, нет смысла тянуть дальше. – В мыслях не было ничего подобного, – отозвался мужчина. – Задавайте свои вопросы. – Как будет угодно. Итак, первый – где и когда вы познакомились с лордом де Сентом? – Больше двадцати лет назад. – Кроули отложил свои приборы в сторону и откинулся на стул, так он казался более расслабленным. – Лорд выступал меценатом по поискам магически талантливых и одаренных сирот, выделял деньги на наше обучение. – Как любопытно… – протянул Дорроти. – Выходит, вы многим ему обязаны? Я замерла, с напряженностью вслушиваясь в этот рассказ. Очередное откровение от Кроули было для меня полной неожиданностью. Неужели выходило, что отец сам вырастил на своей груди «змееныша»? – Не без этого, – согласился Кроули. – Несомненно, деньги лорда де Сента во многом повлияли на мое становление. Хотя кроме меня в программу были отобраны еще десять мальчиков, но они не выдержали тяжести и интенсивности обучения. Боевые искусства, верховая езда, естественные науки, языки, развитие магического потенциала – первые четыре года мне приходилось заниматься от рассвета до заката. Зато к концу пятого года я остался единственным учеником, с успехом выдержавшим программу. – Лорд де Сент славился своими странными начинаниями, – задумчиво протянул следователь. – И эта программа явно была одной из них, ведь никто иной из знатных градовладельцев не занимался ничем подобным. А как вы думаете, лорд Кроули, с чем были связаны мотивы де Сента? – Думаю, я знаю, с чем они были связаны, – уверенно ответил мужчина. – Он искал наследника, ведь своих детей у него не было… – А как же дочь? – встряла я. Оба мужчины резко обернулись ко мне. Я нервно сглотнула и продолжила: – Простите, что влезаю. Но господин следователь же рассказал нам о существовании дочери, которая сейчас как раз направляется в столицу, – последняя часть предложения далась мне с огромным трудом. Уж очень хотелось назвать ту дрянь самозванкой. – Не смешите, аббатиса, – Кроули небрежно махнул рукой, явно показывая пренебрежение к «какой-то там дочери». – Эту девушку никто и никогда не видел. Да, ходили слухи, что где-то в глуши растет, будто тепличное растение, некая девушка, которую де Сент бережет от всех напастей и невзгод. Но это же полная ерунда! Какой человек в здравом уме станет прятать столько лет свою наследницу? – Думаете, лорд был идиотом? – возразила я. – К примеру, может быть, он просто опасался за ее жизнь. Кроули поморщился. – Даже если допустить, что это правда и существует некая Беллатриса де Сент, то ее появление на политической арене ничего не даст. Сами посудите: ее никто не знает, у нее нет влияния, нет опыта: отдать власть такой, пусть даже по наследству – несусветная глупость. Ее не воспримет народ! Ах да! Напомните, сколько ей лет? Восемнадцать, двадцать? – с огромным пренебрежением произнес Кроули. – Молокососка. Мои щеки вспыхнули, но я заставила себя промолчать, мысленно приговаривая, что аббатиса должна молчать… иначе выдаст в себе обманщицу. – Теоретически оба варианта имеют право на жизнь, – задумчиво произнес Дорроти. – Если наследница настоящая, то она в любом случае родилась на год позже, чем лорд де Сент начал свою программу с сиротами – это могла быть его страховка на случай, если девочка окажется слабой или болезненной. Но речь сейчас о другом, лорд Кроули, если все так, как вы говорите, выходит, вы были в любимчиках у покойного, раз сумели забраться так высоко. – Мне было восемнадцать, когда де Сент оплатил мою учебу в Виленгорском университете, для этого мне пришлось уехать в другую страну и прожить там несколько лет. Но в двадцать, когда я вернулся в Локшер, мне захотелось пойти по своему пути, а не по той дороге, которую уготовил мне де Сент.