– Я превратил его в металлолом. Молчание. Чувствую, что он не хочет говорить об этом. – Не беда, – прерываю я тишину. – Терпеть не могу эту марку. – Что?! – громко смеется он. – Ты же сейчас шутишь?.. – Да, шучу, – отвечаю я. – Мне просто хотелось, чтобы ты снова засмеялся. На минуту мы оба замолкаем, а затем он включает поворотник, заворачивает на мою улицу и прокашливается. – Тесс? – А? Оскар припарковывается возле нашего дома и, поставив машину на ручник, переводит взгляд на меня. – Вернемся к нашей теме… – О нет. – Я знаю, ты не хочешь об этом говорить, но ты правда считаешь меня настолько наивным? Что я поверю, будто ты девственница? – Наши глаза встречаются. – Посмотри на себя. Конечно, он говорит правильные слова. – Оскар, я… – Нет, подожди… – Он поворачивается ко мне. – Послушай, Тесс… – начинает говорить он, но потом машет головой и сглатывает слюну. – Я… – его голос переходит на шепот, и взгляд падает на мои губы. Ему стоит прекратить. Сейчас же. Тишину нарушает только наше поверхностное дыхание и тихая музыка. Воздух дрожит, мое сердце бьется быстрее, а от напряжения запотели окна. Я хочу видеть то, как его взгляд прикован ко мне. Мне кажется, никто еще на меня так не смотрел. Никогда. Он не просто смотрит на меня. Он видит меня. Оскар медленно приближается, ждет, медлит. Его губы на расстоянии вдоха. Больше нет расстояния. Волна Его губы парят в миллиметре над моими. Каждая мышца в моем теле напряжена. Наше горячее дыхание смешивается, и я вдыхаю запах его теплой кожи, чувствую футболку под своими дрожащими пальцами. Потом внезапное мягкое прикосновение его губ. Это не больше, чем взмах крыльев бабочки, но он завоевал мой внутренний мир. Его губы касаются моих, осторожно, дрожа. Мы дышим неровно. Оскар тянет меня ближе к себе. Его руки холодные. Я чувствую, как он проводит пальцами по моим щекам, по всему телу снова и снова пробегают мурашки. Он целует меня. Бережно, даже робко. И еще раз. Затем он осторожно открывает рот, и я больше не могу дышать, не могу думать. Я чувствую прикосновение его рта к моему, чувствую, как кончик его языка скользит по моим губам. Наши языки касаются друг друга. Неуверенно, с любопытством. Я теряюсь в этом моменте. В этом неизвестном, прекрасном чувстве. В мягком движении. Мое дыхание ускоряется, и я крепко прижимаюсь к Оскару. Наши языки играют друг с другом. Танцуют, крутятся по кругу, ловят друг друга. Песня, играющая фоном, въелась в мое сознание. Руки Оскара крепко держат меня, и тело бросает в дрожь. Оно подчиняется Оскару, а он играет на нем как на инструменте. Этот поцелуй словно симфония. Будто ее написал Лист. Я дрожу, когда Оскар засасывает мою нижнюю губу. И забываю обо всем. Нет прошлого, нет будущего. Есть только сейчас, безупречное мгновение, перед которым мой мозг сдается. Пальцы Оскара скользят по моим рукам и снова возвращаются к шее. Его холодные подушечки опускаются к бедрам, и внезапно, не задумываясь, я отталкиваю его. – Нет, не надо! – Что случилось? – спрашивает он, затаив дыхание. – Все в порядке? – В его глазах сверкнуло что-то, что разбило мне сердце. – Я сделал тебе больно? Я мотаю головой и тяжело вздыхаю. Хочу ответить, но у меня нет слов. Этот поцелуй был подобен гигантской волне. Она накрыла меня с головой, перевернула мир с ног на голову. Во мне все трепещет и возбужденно вибрирует. Мысли и чувства, картинки его тела на моем. Я чувствую, как накатывают горячие слезы. Они ослепляют меня, медленно скатываясь по лицу. – Ты плачешь? – шепчет он, нахмурив брови, и проводит пальцами по моей щеке. – Мне очень жаль, Оскар, – мой голос дрожит от слез. – О чем тебе жаль? – спрашивает он, мотая головой. – Что происходит? – В поиске ручки я ощупываю дверь, чтобы выйти, но Оскар меня не отпускает, крепко держа меня за руку. – Давай же, Тесс, поговори со мной. Как, простите, сказать человеку, что любишь его, если сразу после этого нужно будет сказать, что тебя скоро не станет? – Тесс? – Пожалуйста, отпусти меня… Я вырываюсь и выхожу из машины, хлопая дверью. Мои мысли перепутались, а пульс зашкаливает. И пока я иду домой по гравийной дорожке, слезы продолжают стекать по лицу. Я чувствую, как он смотрит мне вслед. Чувствую недоумение и вопросы в его глазах. Оскар должен исчезнуть из моей жизни до того, как мое сердце разрушит и его жизнь тоже. Каждый шаг, который отдаляет меня от него, причиняет мне боль, но я знаю, что поступаю правильно. Не для себя. Для Оскара. Рай и ад Я еще не успела закрыть дверь, как в коридор заходит мама. – Как все прошло? – Я вытираю слезы с лица и быстро прохожу мимо нее. – Тесса, что случилось? Почему ты плачешь? – Я не хочу об этом говорить… – пытаюсь говорить уверенно, но мой голос дрожит, а слезы снова катятся по щекам. Моя мать подходит и обнимает меня, но от этого мне становится только хуже. Как она хочет меня утешить? Она не знает, каково это – умирать. – Мама, пожалуйста, оставь меня. Она тоже начинает плакать. – Что случилось? Он сделал тебе больно? – Нет. Оскар… он поцеловал меня. Она смотрит на меня, и в ее глазах что-то мелькает. Может быть, ее тронуло, что ее дочь наконец-то поцеловали. Мне всегда хотелось перед тем, как умереть, по-настоящему поцеловаться. Об этом я ей рассказывала, еще когда мы были с ней ближе. Нужно внимательнее относиться к своим желаниям: они имеют свойство сбываться. – Я могу что-нибудь для тебя сделать? – тихо спрашивает мама, но я качаю головой. – Ты уверена? – Я хочу побыть одна, – отвечаю я и направляюсь к лестнице, и в этот момент из комнаты выходит Ларисса. – Ну и? Как прошло свидание? – ухмыляется она и смотрит на часы. – Я имею в виду… помимо того, что оно было коротким. – Оставь ее в покое, Ларисса, – говорит мать. – Могу я просто спросить? – протестует сестра, а потом замечает футболку. – Эй, это же моя? – Я смотрю на себя и пожимаю плечами. – Ты была в моей комнате? И шарилась в моем шкафу? – негодует она. – Тебя не было, – начала извиняться я. – И ты просто взяла вещи? – Мне… мне нужна была только футболка, – отвечаю я, качая головой. – В чем проблема? – В чем проблема? – громко повторяет она. – Ты, Тесса! Ты – проблема! – орет Ларисса. Она возвышается надо мной, но она меньше меня, несмотря на мои сутулые плечи. – Все крутится вокруг тебя! – Я только хотела… – Мне пофиг, что ты хотела! – перебивает меня она. Я хотела хорошо выглядеть. Просто быть милой. Слезы снова покатились по лицу. – Понимаешь ты или нет?! – ее голос вибрирует от злости. – Это мои вещи! – Достаточно! – кричит мама и хватает Лариссу за руку. – Было понятно, что ты встанешь на ее сторону! – Господи! Это всего лишь футболка! – Нет, это моя футболка, – шипит Ларисса. – Она просто взяла ее на время! – А, и только потому, что скоро умрет, она может брать все, что захочет? Тишина. Мы стоим в проходе, уставившись друг на друга, и на заднем фоне слышно только телевизор. – Что ты только что сказала? – голос матери дрожит. Я молчу. Слова сестры пронзают меня словно пуля, и слезы как кровь из открытой раны хлынули из моих глаз. Без лишних слов я стягиваю с себя футболку и швыряю ей. – Забери свою гребаную футболку! Взгляд Лариссы падает на шрам, и она быстро отводит взгляд, а я как можно быстрее поднимаюсь по лестнице.