— Сюда мы потом не вернемся? — Нет. Наши должны подъехать позднее. Пусть они тронутся в путь еще ночью вместе с пленниками и постараются прибыть к нам за час до начала дня. Могольоны к этому времени уже уедут оттуда. Сейчас я напою своего коня и сразу же уеду. — Тогда скажи нихорам, чтобы они тоже привели остальных коней. Он привел наших коней и, напоив своего, уехал. Это был лучший из разведчиков, которого можно было послать вслед могольонам. В лагере у Глубокой воды нам предстояло пробыть достаточно долго, и мы решили сделать его как можно более удобным. Пленникам, правда, мы не могли предоставить комфорта. Когда Юдит очнулась после своего обморока, Данкер связал ее и положил на траву рядом со связанным Джонатаном. Когда я выразил удивление, почему он положил их рядом, Данкер спросил меня: — Неужели вы думаете, что это могло бы навредить нам, сэр? — Да. Разве пленникам можно болтать друг с другом? Они могут ведь обговорить план побега или условиться насчет отговорок и прочих лживых показаний. — Да пусть! Нам их показания не нужны, у нас и так доказательств хватает. Разве вы не догадываетесь, почему я их положил рядом? — Из злорадства. Разве не так? — Нет, не из злорадства. Пожалуй, это можно назвать озорством с моей стороны, сэр, но никак не больше. Я предполагаю, что они не станут деликатничать друг с дружкой. И мне очень хотелось бы, чтобы они друг друга покусали. Посмотрите на них. Что это за взгляды! Какие жуткие гримасы они строят! О’кей, мне надо туда, к ним, чтобы разок послушать их болтовню. Он приблизился к ним, а затем уселся возле их голов так, чтобы они не могли его видеть. Физиономия старого проказника демонстрировала мне, как забавляет его разговор пленников. Понаблюдав за ними немного, я улегся в тени под деревьями и заснул. Индейцы дали мне выспаться без помех. Когда я наконец к вечеру пробудился, то почувствовал себя достаточно окрепшим. Наверное, можно было бы поспать еще, если бы Джонатан Мелтон и Юдит настойчиво не потребовали разговора со мной. Как только я подошел к ним, Юдит закричала: — Хозяин, почему меня положили рядом с этим человеком? Уберите от меня этого убийцу, этого негодяя, что с перепугу зашвырнул в воду уйму денег, обманув меня тем самым, а не то я от одного бешенства задохнусь. — Странно! Вчера еще вы говорили о нем совсем по-другому. — Что вы об этом знаете! — О, я знаю все. — Все? Ничего, совсем ничего вы не знаете! Где ж я была вчера вечером? Она спросила об этом с издевкой в голосе. Я, улыбнувшись, ответил: — У источника под Змеиной горой. Прямо возле источника вам соорудили хижину. Перед ней вы сидели сперва с бравым индейцем юма, что столь любезно обращался с нами, оказавшись нашим хозяином. Я даже знаю, что вы говорили обо мне и об остальных; повторить это у меня духа не хватает. Затем явился ваш любимый сеньор Джонатан. — Этот?.. Откуда? — От Белой Скалы. Он выехал вместе с могольонами, чтобы схватить нас, но на это ему сноровки недостало, случилось обратное: мы его схватили. Вам хочется отрицать все, что я сейчас рассказываю? — Да. Вы же только гадаете, удочку закидываете. — Вовсе нет. Сеньор Джонатан вместе с могольонами хотел остановиться на отдых у источника и увидел ваш костер, что полыхал выше дома. Тогда он остановил краснокожих и поначалу подошел один, чтобы выведать, кто это там почивает у источника. В подобном положении вам уже не бывать, а то бы я обратил ваше внимание на то, что это непростительная неосторожность — дать полыхать такому огромному пламени. Это так, к слову. Но с какой радостью вы встретили его, когда он пришел! — Тогда… тогда… тогда вы нас, наверное, подслушивали? — признала она. — Где же вы прятались? — Под деревьями, по ту сторону от воды, прямо напротив вас. Я слышал каждое ваше слово и, конечно, вознамерился сегодня по-дружески сказать вам здесь «доброе утро». Она приподнялась и кинула на меня свирепый взгляд. Мелтон выругался по ее адресу. Затем сказал мне: — Ко мне ни один шпион не подойдет так близко, чтобы ему удалось услышать то, что я говорю. — Тут вы весьма заблуждаетесь, мистер Мелтон. Я мог бы вам доказать обратное. — Так сделайте же это! — Времени на это нет. Я лишь обращу ваше внимание на один случай. Тогда, на корабле, плывшем в Тунис, Виннету в вашем присутствии вскрыл ваши чемоданы, добыл оттуда секретные бумаги, которые мы и прочитали затем на вашей койке. Ключи от чемоданов он достал из той сумки, с которой вы никогда не расстаетесь. — Это невозможно! — Не только возможно, но и осуществимо! Потом он снова вложил бумаги в чемодан, а ключ сунул вам в сумку. Разве это не труднее простого подслушивания? Я мог бы, как уже говорил, еще многое вам рассказать, но не хочу этого делать. — Вы — дьявол в человеческом обличии, не знающий ни жалости, ни милости; до сих пор вам во всем везло; но не заноситесь, найдется еще и на вас управа. — Уж не себя ли вы имеете в виду? — Нет, со мной все кончено, я не настолько глуп, чтобы не понимать очевидного. — В самом деле? — не поверил я. — Да, — ответил он. — Я знаю, что моя игра подходит к концу. Однажды, тогда, в пуэбло, я, по счастью, ушел от вас, но дважды так повезти не может. Это факт. — А почему вы думаете, что на этот раз вы не сможете сбежать? — Ну как же! С вами ведь Длинный Данкер. Он рассказал вам, кого могольоны взяли в плен вместе с ним. Разве нет? — Разумеется, рассказал. — И что могольоны хотят выступить против нихоров? — Да. И мы предупредили тех. — А теперь вы хотите напасть на могольонов и освободить певицу и адвоката? — Конечно! — И вы еще издеваетесь надо мной, говоря, что я могу убежать от вас! — Тряпка! — бросила ему Юдит. — Молчи! — приказал он ей. — Ты мне, на беду, попалась! Если б я с тобой не связался, у меня бы все сейчас обстояло по-другому! А теперь я пропал! Но есть у меня одно утешение и одна отрада. Пусть добыча ускользнула от меня, но она не досталась вообще никому. Это меня немного утешает. — А вы не ошибаетесь? — спросил я. — Ошибаюсь? Чушь! Вы разве не видели, что я выбросил деньги в озеро! — Но разве их нельзя достать? — Из озера, где дна не отыскал еще ни один человек? Да что вы! — Глупости! В любом омуте есть свое дно. — Так нырните же туда хоть раз! Я не знаю, насколько глубоко способен нырять человек, но даже если вы в самом деле доберетесь до дна, если сумеете столько раз нырнуть, что отыщете сумку, то бумаги все равно погибли; они утратили свою ценность. — В это я не верю. — Нет? Вы думаете, что вода не сможет проникнуть в сумку? — Она проникнет внутрь, и не только в сумку, что вы носили, но и в спрятанный в ней бумажник. — Бу… бумаж… бумажник? Что вам известно о бумажнике? — спросил он озадаченно. — Я уже говорил вам, что знаю все, хотя вы утверждали, что шпионить за вами невозможно. Мастер Мелтон, вы человек неосторожный, чрезвычайно неосторожный! Вы не знали, что лежит в вашей сумке, или, скорее, вы не знали, чего у вас там нет. — Не понимаю вас. — Я знаю каждый цент, что припрячу. У вас с собой были миллионы, и вы не так беспокоились об этих деньгах, как я о моих нескольких долларах и центах. — Что вы хотите этим сказать? — Похищенные деньги действительно находились в черной кожаной сумке, что висела у вас на плече? — Да. — Но это не так! Денег на дне озера нет! — Где же они? — Здесь, в моей сумке. — Ого! Не ставьте себя в смешное положение! Вы хотите меня позлить, но неужели вы думаете, что это вам удастся? — Удастся. Деньги у меня! — Ну так покажите-ка их! — Отчего же не показать!