— Я все-таки сменю тебя. У Виннету есть другое дело, а Фогелю я не могу доверить столь ответственный пост. — Еще бы! Караулить женщину — какое мужественное занятие, это не всякому по плечу. Я сделал вид, что не замечаю ее язвительности. — Это у него получится, но я привел еще одного пленника — старого Мелтона. Юдит вздрогнула, резко повернулась ко мне и удивленно произнесла: — Я думала, он удрал от вас… Вы же сами недавно это сказали. — Сказал, но сейчас он в наших руках. — Вы дьявол, истинный дьявол. И что вы собираетесь теперь с ним делать? — Прежде всего мы снимем ему сапоги и осмотрим оба их голенища. Увы, сеньора, ваша радость была преждевременна, а насмешки могут дорого вам обойтись. — Господи, почему я не молчала! Поистине язык мой — враг мой! Уйдет столько денег! — О! Я должен сделать вам одно признание: старый Мелтон оказался в наших руках задолго до того, как мы к вам зашли. Мы застали его врасплох в его хижине и связали. У него были деньги. Это мы знали точно, но не знали, где именно они находятся. И проще всего было узнать все от вас. Она встала со стула, подошла ко мне и взволнованно спросила: — Вы меня обманули? — Конечно. Я сказал вам, что мы упустили его, и сделал при этом разочарованное лицо. Как я и ожидал, вы пришли в восторг. Вы чувствовали себя победительницей и на радостях выложили все о голенищах его сапог. Моя хитрость была не ахти какой изощренной, но она удалась. Несколько секунд она стояла как вкопанная. Потом внезапно кинулась на меня и дико закричала: — Лжец, мошенник, чудовище! Вы играете людьми! Ваше якобы честное лицо — только маска! За ней скрываются неслыханное коварство и вероломство! Я с силой отстранил ее руки от своего лица, а то ее ногти впились бы в мое лицо. С искаженной гримасой на лице она нелепо размахивала руками, изображая то наслаждение, которое она испытала бы, расцарапав мое лицо. Я спокойно улыбнулся в ответ на это кривляние и сказал: — Мне стоит только захотеть, и вы сделаете еще большую глупость, чем та, о которой мы только что говорили. — Нет, нет, никогда! — закричала она. — Один раз это у вас получилось случайно, но второй раз вы меня не поймаете. Я буду такой же хитрой, как и вы. Думаете, я не знаю, что вы задумали на этот раз? Вам нужно снова что-то выяснить у меня, и вы мне солгали, по-другому-то вы не умеете действовать. — Что вы называете ложью? — То, что старый Мелтон у вас в плену. Она и не догадывалась, что я вывел ее на опасное для нее скользкое место. По моим расчетам, она не могла не сделать новую ошибку. — Это не ложь! Позвольте узнать, какую же цель, по-вашему, я мог преследовать этой, как вы говорите, ложью. — Не будем уточнять. Вам это известно, мне тоже. А вы могли бы доказать, что сказали правду? — Да. — Ну где же тогда Мелтон? Покажите мне его! — Я не могу его привести! Он связан! — Пустая отговорка! Я хочу видеть его, говорить с ним. Ну, что же замолчали? Не позволите мне это? — Почему? Наоборот, с радостью позволю! — Тогда идемте к нему! — Идемте! Я взял лампу, мы с ней пошли в комнату, где лежал пленник. Увидев его, она испуганно воскликнула: — Господи, это правда! Сеньор, сеньор, как вы могли позволить взять себя в плен? — А вы разве не в плену? — спросил он. — Я — совсем другое. А вы — мужчина. У вас было оружие! Я… — Молчите! — оборвал я ее. — Я выполнил вашу просьбу, показал вам пленного. Но я не разрешал вам с ним разговаривать. Он останется здесь до утра. Когда рассветет, мы с удовольствием произведем маленький осмотр его сапог. А сейчас идите за мной! Я повернулся, выражая намерение идти первым, при этом принял рассеянный вид, будто не замечая знаков, которые она подавала ему за моей спиной. А они не означали ничего другого, кроме как ее желания вернуться к нему при первой возможности. Как раз в этом и заключался мой замысел. Я хотел узнать от нее, где скрывается Джонатан Мелтон, а точно она могла сказать это только старому Мелтону. — Так вы продолжаете держать меня за лжеца! — спросил я ее, когда мы вернулись назад. — На сей раз вы сказали правду, и потому я должна быть вдвойне осторожна. Вам не удастся опять заманить меня в ловушку! — Оставайтесь здесь! А тебе, Эмери, я советую быть очень внимательным. Пленники не должны общаться между собой. Сеньора может помочь бежать старому Мелтону. Я приду тебя сменить через два часа. Раньше не получится. — Прекрасно, я исполню свой долг, несмотря на то, что чертовски устал. Эмери проводил меня до входа, потом тихо спросил: — Как же мне поспать, а? Я просто с ног падаю. — Я боюсь, что она вернется к старому Мелтону. Поговори здесь громко минут десять, чтобы она не слышала, что происходит в других комнатах в это время, а потом ты сможешь поспать, но не раньше, чем я вернусь. — А если она захочет выйти? — Не препятствуй ей. — Но тогда она на самом деле сможет освободить Мелтона. — Нет. Я ее опережу и лягу на его место. — Ух! Если бы это мог слышать Виннету! Гениальная мысль! Интересно, что выйдет из твоей затеи! Он вернулся к Юдит, а я крикнул Виннету, находившемуся наверху, чтобы он спускался. Мы опять завязали рот старому Мелтону и перетащили его на левую сторону. Потом Виннету должен был связать меня точно так же, как был связан пленник, и положить на его место. Он снял с меня ремень, чтобы придать большее сходство моей одежде с его одеждой, и произвел еще несколько операций, сделавших меня похожим на Мелтона. Апач поднялся наверх, а я стал ждать прихода Юдит. Я не сомневался, что она придет. Но скажет ли она то, что мне нужно, — вот в чем вопрос. Я слышал, как она беседовала с Эмери, потом все смолкло. Прошло четверть часа, еще тридцать минут. И вот наконец я услышал слабое шуршание женского платья. Она приближалась. Рука Юдит ощупывала меня и наконец коснулась моей ноги. Я вздрогнул, будто испугался. В то же мгновенье послышался предупредительный шепот: — Спокойно, сеньор Мелтон, это я! — Кто? — еле слышно прошептал я. Такой шепот звучит одинаково у всех. — Я, Юдит! Вы хотите вырваться отсюда? — Проклятье! Если бы я мог! — Сможете! Я помогу вам! Вы поняли мои знаки, когда я была здесь в прошлый раз? — Да. — Шеттерхэнд — кретин! Думает, он меня перехитрил. Как бы не так! Поднимите руки, у меня есть с собой нож. Я сделал то, что от меня хотели. Она перерезала веревки на руках и ногах. Я сел, нарочно вызвав при этом шум. Она призвала меня к осторожности, дав мне тем самым возможность почти не разговаривать. — Тихо, тихо! — предостерегла меня она. — Может проснуться мой охранник. — Какой охранник? — спросил я. — Его приставил ко мне Шеттерхэнд. К счастью для меня, он заснул. Завтра они хотят взять у вас деньги. Ваша свобода и жизнь находятся в опасности. Вам нужно уходить вслед за Джонатаном. — Где он? — Спасается бегством. Я помогла ему в этом. Он направляется вверх к индейцам могольонам[96], их вождя зовут Крепкий Ветер. Этот человек охотно примет его и предоставит ему надежную защиту… Если вы отправитесь следом и скажете, что пришли от меня, вас примут так же хорошо. Я приду еще раз позднее! — Когда? — Когда эти четверо наглецов, ведущие себя как хозяева мира, уйдут прочь. Я должна остаться, чтобы выяснить, что они собираются делать и куда направятся. Потом я тоже уйду, чтобы встретиться с Джонатаном у Белой Скалы, где он будет меня ждать. Вам нужно сейчас бежать, но будьте осторожны! Вот нож, правда, только столовый. Но я не могу предложить вам другого оружия. Я поднялся. Она ушла. Я выждал немного, а потом выбрался на террасу, где находился Виннету. — Мой брат знает Крепкого Ветра, вождя могольонов? — спросил я его. — Да, — ответил он. — Это храбрый воин, и он никогда не нарушал своего слова.