— Тогда скажи мне, любезный, кто были те двое белых, что появились в пуэбло за пару дней до нас? — Никаких белых, кроме вас, в последние дни тут не было. — Опять лжешь. Понимаю: возможно, ты дал слово, что будешь молчать… Но ты дал слово убийцам. «Губернатор» весь как-то сжался и посерел лицом — явно испугался. Мне стало жаль его, и я, протянув ему требуемые за водопой деньги, дал своим друзьям знак, что нам пора ехать. Следы мы обнаружили довольно скоро. Сначала они шли на восток, потом резко повернули на северо-восток. Как мы и предполагали, они предприняли обманный маневр — в этом у нас не было сомнений. Мы остановились и посовещались. Решено было, что я и Виннету поскачем по следу Мелтонов, а Эмери и Фогель поедут по нашим следам, поскольку Франц еще не настолько хорошо держался в седле, чтобы пустить свою лошадь галопом. Чем дальше мы продвигались, тем чаще на плато стали появляться холмы, а через два часа пути начались предгорья. Мы находились у южного отрога Сьерра-Мадре. Заканчивался третий час пути, когда с вершины горы мы наконец увидели Мелтонов. Они как раз пересекли близлежащую долину и поднялись на очередное плато. Оба сидели на одной лошади. Мы дали шпоры своим лошадям. И тут Мелтоны заметили нас. На скаку Виннету прокричал мне: — Далеко они не уедут! Победа была уже близко, однако все получилось совсем не так, как мы думали. Когда мы поднялись на плато, Мелтоны уже спустились в следующую долину. Мы видели их теперь отчетливо, а они не обращали на нас никакого внимания, потому что им было не до нас — они яростно делили лошадь. Наконец Гарри, оттолкнув брата, поставил ногу в стремя. Томас замахнулся на него прикладом, и Гарри рухнул на землю с проломленной головой. Все это произошло в одну секунду. Потом мы увидели, как Томас склонился над телом брата, отпрянул, сел в седло. Через две минуты мы были на месте трагедии. Томаса Мелтона уже и след простыл. Гарри казался мертвым. В левой части его груди зияла рана. — Братоубийство! — воскликнул Виннету, потрясенный чудовищным злодеянием. — Догоним его! — Нет, — ответил я. — Вдруг Гарри еще жив? А если нет, мы должны его похоронить. Гарри Мелтон еще дышал. Мы разорвали его рубашку и, как сумели, перевязали, стараясь остановить кровотечение. Через несколько минут к нему начало возвращаться сознание. Он увидел кровь и хрипло прошептал: — Кровь… Откуда?.. — Это твоя кровь. — Моя… Кто?.. — Твой брат. Гарри закрыл глаза, а когда через несколько минут открыл их, гримаса невыносимой боли исказила его черты, и боль эта была не только физической. Собрав последние силы, он прохрипел: — Будь ты проклят, Иуда Искариот! — Потом спросил: — Он оставил меня на вас? — Вряд ли он рассчитывал на нас. Неожиданно Гарри резко поднялся и спросил: — Где мой сюртук? — Да вот он! — И я подал ему сюртук. Дрожащими руками Мелтон проверил нагрудный карман. Там ничего не было. — Пусто! — простонал Мелтон. — Что пропало? — Деньги. Мешочек с деньгами. — Чьи это были деньги? — Мои, мои… — Но ведь они были украдены, не так ли? Он промолчал. Я повторил свой вопрос. Он опять не ответил. Потом прошептал: — Черт бы побрал вас всех!.. Он изловчился, схватил свой лежавший на земле нож, который мы вытащили у него из-за пояса, и замахнулся на меня. Я резким ударом выбил нож из его руки. Он откинулся назад и стал шептать: — Виннету… Шеттерхэнд… Собаки… Обманут… Томас… Иуда… проклятый Искариот… Месть… месть. Это был уже полубред. Я спросил: — Он забрал вашу часть денег Хантера? — Да… денег Хантера. — Но у него ведь и без того было много денег? — Да. Много… — А остальное у Джонатана? — Джонатан… У него — все! Мы преследовали его до самого… Он замолчал, потом продолжил: — До самого Флухо-Бланко… Форт-Уайта… — Где находится замок Юдит? — Ее замок в пуэбло. Он потерял сознание, а когда снова открыл глаза, уставился на меня и спросил: — Кто ты? — Вы меня отлично знаете. — Да… Олд Шеттерхэнд… Виннету… Вы оба дьяволы… Оставьте меня в покое. — Мы должны отомстить вашему брату. — Отомстить… Отнимите у него деньги и принесите… — Вдруг он сжал оба своих кулака и почти твердо сказал: — Нет, нет… Пусть Томас убежит от вас! Я ничего не скажу! Идите к черту… Это усилие стоило ему новой потери сознания. Виннету спросил меня: — Мой брат жалеет его? — Признаться, да. — Он этого не заслуживает. Он был диким зверем. Виннету больше жаль лошадь, и он хочет пристрелить ее. Выстрел Виннету заставил Гарри Мелтона вновь очнуться, и он произнес: — Кто стрелял? Скажите ему… Не договорив, он опять потерял сознание и примерно через час закончил свой земной путь. К моему большому сожалению, без раскаяния в тяжелейших своих грехах. Появились Эмери и Франц. Наутро мы похоронили Гарри Мелтона, завалив его тело камнями, после чего продолжили свой путь. Глава четвертая В ПУЭБЛО Томас Мелтон мог находиться сейчас только где-то поблизости, поэтому мы повернули на юг, сократив тот путь, который наметили накануне. Нам предстояло проехать по краю Сьерра-Мадре через горы Зуни[95]. Едва мы миновали перевал, как небо, до того совершенно ясное, затянулось тучами, грянула гроза, но она прошла, и небо вновь засияло голубизной. Мы находились у истоков Литл-Колорадо. К вечеру третьего дня после того, как мы похоронили Гарри Мелтона, Виннету сказал мне, что Флухо-Бланко уже близко. Шел очень сильный дождь. И из-за него мы не сразу смогли разглядеть силуэт всадника, застывшего на вершине холма, по склону которого мы как раз поднимались. Это был индеец средних лет. Он посмотрел на нас вполне дружелюбно и стал спускаться нам навстречу. — К какому племени принадлежит мой краснокожий брат? — спросил я его. — Я из племени зуни, — ответил он. — Откуда пришел мой белый брат? — Из Акомы. — А куда он направляется?