— Рыцарский зал, ага. Но я больше люблю библиотеку Николая Второго и почему-то готический кабинет. Но вообще — все люблю. Я отодвинула пустую тарелку, вытерла пальцы салфеткой и прижалась к Егору, чувствуя биение его сердца под знакомым мне уже пушистым белым свитером. — Я всю первую зиму в Питере провела там. Снимала тогда комнату в совсем раздолбанной коммуналке, там было ужасно шумно — я даже своих мыслей не слышала. Поэтому сбегала оттуда и до закрытия бродила по Эрмитажу. Там очень уютно — когда снаружи темнота и снег, а ты ходишь по старинному паркету, вдыхаешь особый запах: чуть-чуть лакированного дерева, чуть-чуть смеси ароматов духов, совсем немного пыли. И тепло и хорошо тебе. А вокруг — красота. На Тициане и Микеланджело отдыхают глаза, в тронном зале сердце стучит сильнее, а в греческом зале от поцелуя Психеи и Амура аж в дрожь бросает. — Если ты бы это все мне задвинула до того, как я туда попал, я бы решил, что ты просто двинутая на культурке старая дева, — хмыкнул Егор. — Но там реально охрененно, сам не ожидал. Он помолчал, а потом спросил, едва сдерживая широкую улыбку: — Дарина-а-а-а… а ты знаешь, где сейчас твоя рука? — Где? — с невинным видом спросила я. — Где, где… — Егор положил свою руку на мои пальцы, поглаживающие его член через джинсы. — У тебя силы появились? — А они у меня пропадали? — Ну ты как-то перестала интересоваться этой областью после своего оргазма… — Я просто дала тебе шанс отдохнуть, — нагло заявила я, сжимая упругое и горячее под своей ладонью и чувствуя, как все внутри меня подрагивает от предвкушения. — Ты — мне?! — возмутился Егор, подминая меня под себя прямо на диванчике и принимаясь жадно целовать, пока его рука скользнула проторенной дорожкой по бедру прямо под платье — к подарку, который мы оба оценили. Я судорожно вдохнула, ныряя под его свитер обеими ладонями… — Что-нибудь еще заказывать будете? — раздался над нами деланно равнодушный голос официанта. Я дернулась, но Егор прижал меня сильнее и полез в задний карман джинсов. Кинул на стол карточку: — Рассчитайте, пожалуйста. И когда официант ушел, снова принялся меня целовать. Вот это нервы у него! Вот это желание! Которое я чувствую своим бедром в самых мельчайших подробностях. Мы слегка придерживались образа приличных людей, пока шли к выходу из ресторана. Немножко — пока садились в такси. И честно постарались держаться друг от друга на расстоянии в салоне, но машину качнуло, наши плечи соприкоснулись — и напряжение взорвалось фейерверком. Бешеные поцелуи, наполовину стянутые трусы, расстегнутый ремень, исцарапанный ногтями пресс, стоны и рычание — и еле пробившееся от таксиста: — Приехали. Каждая пятая ступенька — остановиться, наброситься друг на друга, вспомнить, что дома удобнее. Выпавшая из декольте грудь. Окончательно расстегнутая ширинка и выпущенный из нее член. Трижды упавшие из трясущихся рук ключи. Шаг в темный коридор и… — СЮРПРИ-И-И-И-ИЗ!!! …ударивший по глазам свет. Здесь были все: Элка, Базиль и усыновленный курьер, Ника, Тим, Митька и другие ребята из экскурсионной тусовки, Дашка, Соль, Матвей, Ирка, Серый, друзья и приятели из бара, имен которых я не помнила, с курсов английского, с игры в «Мафию». Даже Андрюша там был! А мы стояли, моргая на лампочку — я с грудью наперевес, Егор — с членом. — Егор! — ахнула я. — Ого! — восхитился кто-то из-за спин. — Егор! — возмутилась Элка. — Ты должен был ее отвлечь, а не… — Я забыл… — развел он руками, но тут же спохватился и принялся заправлять одной рукой член, другой прикрывать мое декольте. — Увлекся! И забыл! Глава тридцать шестая, в которой есть торты, свечи, фиалки, кубики, поцелуи, друзья и даже признание, но нет продолжения, которое только в понедельник Элка затолкала нас в мою комнату и рявкнула: — Быстро приводите себя в порядок! Но когда дверь захлопнулась, мы снова набросились друг на друга с поцелуями. Однако Элка была стрелянным воробьем — снова открыв дверь, она шикнула: — Я сказала — одевайтесь, а не трахайтесь! Егор дисциплинированно стал застегивать джинсы под моим слегка разочарованным взглядом. Ну и я поправила декольте, хоть и с сожалением. — Дай полюбуюсь, я же так толком и не разглядел, — заявил он, вжимая меня в дверь и задирая платье. Опустился на колени, будто и вправду разглядывая вышитые лепестки огня на полупрозрачной ткани трусиков — но уже через мгновение Егор прижался горячим ртом мне между ног, заставив меня выдохнуть и задрожать от вновь накатившей волны возбуждения. В дверь забарабанили: — Эй! — Возмущенная Элка пыталась вломиться, но мы заблокировали вход. — У вас совесть есть, маньяки? Даринка, кто свечи будет задувать? Наша квартира — лишь малая часть чьих-то комнат, которые занимали целый этаж. Коридор у нас — свадьбу можно играть, а на кухне поселить пару-тройку гастарбайтеров формата нашего любимого курьера и еще останется место для наших завтраков. Но все-таки толпа, собравшаяся на вечеринку, целиком в коридоре не поместилась бы. Поэтому Базиль пожертвовал своей комнатой — тем более, она была больше всех, а если распахнуть двойные двери, ведущие в бывшую гостиную, то как раз получалось огромное общее пространство, где можно было танцевать, бродить, перекусывая, чем кейтеринг послал, организовывать себе уютные местечки для курения и шушуканья. Элка свою комнату тоже пожертвовала, но с оговоркой, что это только для страстных парочек, если им понадобится уединение. Тем более что ее большую часть занимала гигантская кровать из паллет. Торт ждал меня на кухне, куда плотненько набилась вся огромная толпа — и все подбадривали и обещали помочь, если свечи сами не задуются. На Егора, обнявшего меня за спину и в самый ответственный момент дунувшего на торт, все смотрели с плохо скрываемым любопытством, стреляли глазами, но ничего не спрашивали. Ну отличное же тридцатилетие? С платьем, роскошным бельем, веселой тусовкой, вкусным тортом, парочкой оргазмов, сильными руками на моих бедрах и твердым членом, упиравшимся сзади как обещание, что два оргазма совсем не последние этим вечером. — А как же не афишировать наши отношения? — ехидно поинтересовалась я у Егора, сидя у него на коленях, пока он кормил меня тортом с ложечки. — Это же твои друзья, они и так знают, кто ты, — ответил он как-то мутно, но в суете и хлопках шампанского, что раздавались каждые десять минут я как-то не успела задуматься над его словами. Мы пили шампанское, целовались, танцевали под что-то зажигательное в коридоре. В Базилевой комнате народ устроился играть в «Мафию» прямо на его раскладном диване — шикая на всех остальных, что они слишком громко шумят. Мне надарили всякой ерунды — шелковых платков, пауэр-банков, фиалок в горшках, подвесок и плюшевых игрушек. Как всегда бывает, когда собирается малознакомая компания. Только Ника приволокла пару каталогов Эрмитажа, на которые я давно смотрела — от всех. Это был самый крутой подарок — после платья от Элки и белья от Егора, разумеется. — Предательница! — нашипела я на Элку. — Как ты могла! Сюрприз они устроили! — Ты как-то говорила, что хотела бы такую вечеринку, — возразила она. — Говорила! Но предупреждать же надо! — Это вечеринка-сюрприз, Дарина! В этом смысл! — Все равно! — Ой, иди своего забывчивого мачо терзай! У меня, может, от вида его причиндалов теперь психологическая травма!