Двухстволка качнулась. — Не владеет он, — ехидно заявила пенсионерка в халате, — Давай выкладывай! Обнадёживало то, что бабулька меня не пыталась разоружить. Значит, врага во мне не видит. — Вы сами почти ответили на все вопросы, — стерев с лица улыбку, ответил своей визави, — Вот вы женщина опытная и решительная, это заметно. — Ой, давай без этого! — одёрнула меня Дарина Ильинична и улыбнулась, но ружья не опустила. — Когда-нибудь видели, чтобы по улицам упыри шастали? — всё так же серьёзно продолжил я. — Только когда шли городские бои Новых Советов с демократами… — Нет, я не про политику, а про настоящих упырей и мутантов. — Предположим, что нет. Задумалась пенсионерка. — Не будет больше газа, света, интернета, телевидения и ещё много чего, скорой помощи, поликлиники, детских садов, школ, университетов, армии, жандармерии, корпораций, Новгородского Директората, судов, законов и курсов валют. Пока переводил дыхание и собирался с мыслями, пожилая женщина в халате снова перебила меня. — Это ещё почему⁈ — Потому что, кусок нашего мира провалился в другое место. Все коммуникации оборваны. Если пойдёте со мной до угла соседнего дома, я покажу. Повисла тишина. Пауза длилась довольно долго. Воздействовать на собеседницу, я мог только, сохраняя молчание, а она не торопилась продолжить допрос. — Я видела звёзды ночью, — сообщила мне Ильинична, — Это не наши звёзды. Да, это вообще никакие не звёзды, а помойка. Сплошные обрывки галактик и туманности. Значит, другой мир? — Да, — ответил я, — Улей. Так его местные называют, с одной мне удалось поговорить вчера, и она дала мне методичку по выживанию и местным реалиям. Пожилая женщина села, напротив, на диван, отбросив двухстволку от себя. — Вы бы поаккуратней с оружием. Стрельнёт ещё. Ильинична посмотрела на меня, на охотничье ружьё и ответила: — Оно не заряжено. Вот так. Пенсионерка взяла на понт незаряженным ружьём меня — ветерана Первой Балтийской. Что дальше? Школьница с рогаткой? Детсадовец с водяным пистолетом? — Сумасшествие какое-то, — совершенно спокойно сообщила мне свирепая пенсионерка, — И что теперь делать? — Есть такое дело, — кивнул я, — Как и в любые сложные времена поддерживать друг друга. Это никогда не бывает лишним. — Это понятно, но как нам дальше жить? Что делать? Я уже старая, для всего этого… — У меня две новости для вас, Дарина Ильинична, — позволил себе улыбку я, — Хорошая и очень хорошая. — А ну-ка? — уставилась на меня недоверчиво бабулька, — Удиви меня! — В Улье никто не умирает от старости, если зомби не съедят, скорей всего вы даже лет тридцать — сорок скинете, если заражённые не съедят. — В Улье? Пожал плечами на её вопрос. — Я не знаю, почему старожилы так называют этот мир. Вероятно, по аналогии с пчелиными сотами. Сота, в которой стоит этот дом, вчера утром перезагрузилась. Мы ничего не подозревали в своём мире, но оказались на соте, которая загрузилась сюда вместо той соты, которая здесь была до нас. Так, мы мы и попали в Улей. — В голове не укладывается… — Я не могу рассиживаться, у меня дела, — хлопнул себя по бедру я, — Пойдёмте со мной. Аня и Аксинья вам подробней все объяснят. — Какие ещё дела? — подозрительно спросила боевитая бабулька. — Да, какие ещё могут быть дела после Конца Света? — ухмыльнулся я, — Нужно решить вопрос с транспортировкой раненого, намародёрить еды и воды с соседнего кластера. — Кластера? — Так называется соседняя с нами сота, и я отправляюсь туда… Сборы Дарины Ильиничны не были долгими. Проводил её до квартиры Аксиньи и передал с рук на руки. Не успел я разложить свой арсенал на столе в гостинной, чтобы заняться чисткой и смазкой, как во дворе послышался заливистый лай собаки, перемежающийся отчаянными женскими криками. Кричала крашенная блондинка, обладательница внушительной кормы и бюста, с балкона третьего этажа противоположного корпуса дома, призывая некоего Васю, ретривер вторил азартным лаем воплям хозяйки, и эта какафония никак не способствовала безопасному времяпрепровождению выживальщикам зомби-апокалипсиса в нашем лице. Я выскочил на балкон и, вглядевшись внимательнее, едва заметил еще двух действующих лиц этого концерта — малюток, высовывавшихся в проеме двери балкона и ревущих на свой лад. — Женщина! — крикнул я ей, — прекратите кричать! На ваш крик сейчас сбегутся все упыри из ближайших подворотен! — Так они уже около двери сидят! Мой муж пропал, отправила его вечером за водой и продуктами, уже утро, а его все нет и нет! Дети умирают от жажды, у нас почти нет еды… Вася-ааа! — еще раз отчаянно крикнула она в направлении зева арки на проспект, собака, золотой ретривер, преданно гавкнула в знак солидарности с хозяйкой. — А куда он пошел? — спросил я, отгоняя нехорошие предчувствия и пытаясь остановить это сумасшествие. — Так в супермаркет на Петроградской! Тут недалеко. — Не кричите, пожалуйста, я сейчас что-нибудь придумаю, я спущусь к вам под окна. Сообразите какую-нибудь веревку, у нас есть немного воды и еды. И я стал срочно собирать в пакет воду и консервы. Глава 10 Закинув несколько бутылок с минералкой и консерв в пакет, забыв о всякой осторожности, сбежал по лестнице. Приблизился к балкону над аркой и попросил женщину спустить верёвку. — А где ж я веревку найду-у-у-у? — запричитала блондинка. — Ну дык… простыни порвите на полоски и свяжите между собой!.. Последние узлы блондинка довязывала трясущимися надо мной руками, что не добавляло скорости. — Только не уходите! Только не уходите! Казалось, она зациклилась на одной мысли и ходила по кругу. — Гражданка, успокойтесь, — постарался как можно расслабленней улыбнуться я, — Никуда я не уйду. Упырей из подъезда уберём. Еду передам для вас и детишек. — Найдите моего Васю, пожалуйста, — совсем уж жалко всхлипнула она, — Мой муж позаботится о нас лучше всех. Я улыбнулся ещё раз. — Конечно, — согласился я, — Вас как зовут? — Людмила, — представилась она, — Людмила Сергеевна… — Людмила Сергеевна, я Илья Казанский, — кивнул ей я, — Будем держаться по-соседски вместе. Не плачьте. Успокойте домашних. Закройте все окна и не открывайте никому кроме Василия и меня двери. А сейчас спускайте верёвку… Самодельной верёвки не хватило и блондинка догадалась привязать на конец собачий поводок с ошейником, что оказалось мне только на руку. Не пришлось вязать узлы. На ремешок я подвесил пакет и застегнул его. — Спасибо вам! Спасибо! Людмила была близка к истерике. Её голос необычно вибрировал, производя неприятное впечатление. Женщина не крупная, а в голосе проскакивают интонации портового грузчика. Поделившись едой, я направился в «Петроградский» универсам. Даже издалека было ясно, Василий тут если и был, то уже съеден. Магазин оккупировало приличное количество зомби. Около нескольких десятков… Особей? Голов? Штук? Толкались в проходах, переворачивали прилавки, натыкаясь на них. К тому же они только что кем-то сытно перекусили. Движения их были ненормально быстрыми, а дёрганные движения не оставляли шансов человеку при встрече. Ничего необычного для зомби-апокалипсиса, просто толпа перемазанных кровью упырей топчется по магазину и не может найти выход. Рассудив, если они даже закусили Васей, помочь я ему уже ничем не смогу. Решил проверить более тихие и перспективные направления. Ведь, будь я на месте супруга Людмилы, то совершенно точно бы не полез в магазин переполненный мертвяками. Так можно самому стать едой, не успев донести до детишек воду и провиант. Что бы я сделал на месте Василия? Правильно! Я двинулся в более перспективное и тихое место, через знакомый и чем-то родной двор Аксиньи. В знакомом «странном» переулке царила замогильная тишина. На месте, где привалил первого зомби о героическом свершении, напоминали разбросанные обрывки одежды и кости, уже освобождённые от мякоти, словно говоря мне, что расслабляться не стоит. В переулке не было продуктовых магазинов. По большей части тут разместились всевозможные кальянные, кофейни, несколько магазинов с модными тряпками да аптека, которую я уже частично обнёс. Решил выйти на улицу, с которой появились зомби, заставившие отстреливать из травмата и сломать биту.