Он получил пусть и слабый, но всё же дар ментата. Это означало, что теперь по своему желанию он мог видеть, когда люди говорят истину, а когда лгут. В сущности, ничего плохого в этом не было, но оказалось, что люди большую часть времени открывают свои рты, чтобы засорить эфир очередной порцией обмана. Орк и Вождь, которого он знал со своего ещё мира, оказались в доску своим и без гнили. Вместе они стояли под прицелом армейского карабина, и индеец не дрогнул. Когда было нужно, он вступил в бой за него. Ни одна мышца на его лице не дрогнула. Медведь по-настоящему был благодарен этому мужчине с большой буквы «М». В компании Вождя и Орка он и сам ощущал себя другим. Смелей, сильней, ловчей, мудрей, хитрей. Одним словом… Настоящие. У Медведя на такое глаз был намётан благодаря богатому опыту общения с пациентами ещё тогда, в прошлой жизни, когда он был уважаемым всеми психотерапевтом. А теперь с Даром мог отличать правду от обмана с большой вероятностью, когда сам этого хотел, что тоже не добавляло душевного равновесия. В этом трудно было признаться даже себе, но он попросту боялся спать. И страхи эти были какими-то неоформленными. Бояться в Улье не стыдно и даже полезно это делать, чтобы не терять осторожность. Однако это не мешало высыпаться ни Вождю, ни тем более Орку, производившему впечатление человека, отлитого из монолитного куска чугуна. Вот и сейчас, пока не обошел этаж по периметру, не проверил все двери и не приготовил пулемёт, автомат, гранату, два пистолета — Глок и Сталкер, нож и боеприпасы, не смог улечься. Всё оружие было под рукой, периметр проверен, его сон охраняет Вождь, но Морфей не забирает в своё царство. Вновь пришли мысли, не дававшие мозгу успокоиться и заснуть. Даже если он проваливался от накопившегося утомления в какую-то липкую дремоту, приходили ужасные видения, заставлявшие его дёргаться, вскакивать и шарить вокруг себя в поисках оружия. Он чувствовал, что после провала с мистером Брауном авторитет его серьёзно пошатнулся. Что такое авторитет в мире, где жизнь идёт по цене патрона? Тут нет судов, полиции, адвокатов и денег. Единственная валюта это уважение. Ну и спораны ещё. Так ли это страшит его? Да пожалуй, что нет. Не страшит. Он-то себе цену знал. К тому же его никто ни в чём не обвинял. Однако он чувствовал острую необходимость оправдаться в глазах своих товарищей. Не любят — ну и ладно. Так пусть хотя бы уважают. Хотя… Нелюбовь в Улье — она такая… Однажды можно просто проснуться с перерезанным от уха до уха горлом, захлёбываясь собственной кровью. Медведь никогда не был пьяницей и не чувствовал необходимости разгружать свою нервную систему с помощью алкоголя. Но сейчас… Сейчас он бы хорошо так выпил. Да что там «выпил»! Надрался бы до поросячьего визга и полной невменяемости. Медведь был единственным, кто имел хоть мало-мальски медицинское образование… Психотерапевт — это не хирург, но общее представление о предмете имеет. А потому весь вечер, начиная с приезда Орка и Вождя, Медведь шил страшные рваные раны Сани и занимался осмотром привезённых раненых. Сейчас ему, по всей логике, валиться бы от усталости с ног. Он и чувствовал себя соответствующим образом, но перевозбуждённая психика не давала заснуть. И всё-таки надо было мерзавца Брауна пристрелить. Так сказать, во избежание, но кто мог знать? Когда они только познакомились этот бывший политик очень ему понравился. Это произошло на работах в концентрационном лагере. Мистер Браун много говорил про то, что в новом мире нужно наладить старую жизнь по старым законам… Только лучше. И, чёрт возьми, это звучало прекрасно. Жить в новом мире, в своём стабе, по старым законам, среди себе подобных. Браун смеялся и говорил: «Что бы русские не пытались строить, у них получается Гулаг»! Медведь улыбался, кивал, но прекрасно знал, что это не так. Многие муры, которые их охраняли, действительно были уроженцами с территории бывшего Союза Советских Социалистических Республик, но они были лишь исполнителями. В трудовом лагере «Треблинка — 2» всем заправляли внешники, а именно — шведы, которых все почему-то называли датчанами, но это никак не влияло на то, что они были в своем мире-доноре европейцами и оставались ими в Улье. Но мистер Браун был чертовски красноречив. Его слушало большинство англоязычного населения лагеря. По отдельности они были славными и добрыми людьми, но стоило им собраться в количестве больше пяти, Медведь никак не мог отделаться от желания назвать их простым и ёмким словом «биомасса». Они… Они помнили, как они в своих прошлых мирах-донорах были веселы, сыты и праздны. А мистер Браун обещал всем именно это. Как только они окрепнут и выйдут из Треблинки, найдут друг друга, потом сыщут стаб, назовут его «Вашингтон» и заживут, как раньше. Цены будут низкими, еды столько, сколько сможешь съесть, и развлечения… Развлечений будет много. Столько, что хватит на всех. Театр, кино, спорт. Каждый сможет выбрать всё, что только захочет. А ещё обязательно будет букмекерская контора, принимающая ставки. Азартным джентльменам будет, чем заняться. Все смогут развлекаться и зарабатывать на развлечениях. Ну и алкоголь, само собой… Дьявол! Как выпить хочется. Так или иначе, любая речь мистера Брауна сводилась именно к этому мессаджу, а люди… Что люди? Всем хотелось просто жить. Желательно в тепле и сытости. Потому Мистера Брауна слушали и верили ему. Людям приятно верить во что-то хорошее в обозримом будущем. Медведь же знал, как обстоят дела за колючей проволокой Треблинки. Нет, не был он опытным рейдером, но Орк им был. И вот со слов крёстного он знал, как непросто закрепиться на стабе. Буквально надо цепляться за такую землю зубами, чтобы удержаться на ней. Иначе тебя сметут. Если не заражённые, так атомиты. Если не атомиты, так муры. Если не муры, так… Мало ли опасностей в Улье? Медведь имел беседу с мистером Брауном и убедил его после восстания заключённых идти в стаб Зимний. Да, это русский стаб, и законы у них диктаторские, но стены высокие и крепкие. Если отсутствие стен не так страшно — в конце концов все люди имеют по две руки, стены можно и построить, то вот отсутствие законов пугало куда как больше. Чего Медведю не хотелось, так это жить по законам джунглей. Лучше уж хоть какие-то законы, чем полное их отсутствие. Мистер Браун послушал его. И изменил свои планы. Паства, окормлённая бывшим политиком, пошла с ними в Зимний. Орк, конечно, не хотел на такое подписываться, но Медведь умеет договариваться и добиваться того, что считает верным и правильным. Решение помочь большому количеству гражданских людей правильное и богоугодное дело. Так он считал до сих пор. Но всё пошло не по плану. От него не зависело ни нападение внешников, ни предательство мистера Брауна. Но совесть продолжала изводить бывшего психотерапевта. Что дальше делать? А что делать? Мужчина может делать только одно с ошибками — исправлять их. Только от него зависит, как он исправит положение. В его ли это силах? Пока не попробуешь — не узнаешь. Нужно попытаться или погибнуть пытаясь. Медведь вздохнул, глотнул живуна и начал собирать своё тщательно разложенное и приготовленное к ночи оружие. Направление, в котором увезли тех, за кого он чувствовал ответственность, он запомнил. 17. Новый Дар В Улье время делится на бодрствование и сон. Поэтому всё, что произошло до того, как поспал, для меня — день предыдущий. Вчера я упал на кожаный диван и сразу провалился в сон, усталость взяла своё. Однако здорового отдыха не вышло. Пробудился уже спустя час или около того от ощущения холодного склизкого кома, перекатывающегося где-то в области желудка. В горле пересохло. Так о себе заявляло споровое голодание. Глотнув живуна и поправив споровый баланс, понял, что ещё нужно сходить до ветру. Вернувшись в кабинет, когда-то принадлежавший местному боссу, я снова упал на диван, но спать больше не хотелось. Поворочавшись с боку на бок, я достал смартфон и решил изучить карты, чтобы не тратить время напрасно. Индикатор на экране умного девайса сообщил, что заряд батареи равен трём процентам. Экран засветился и тут же погас. Мобильник грустно повибрировал в руке и выключился. Я усмехнулся своим мыслям. Иронично. Могу заряжать устройства при помощи неизвестной паранормальной способности, а у самого смартфон вырубается от недостатка энергии. Сапожник без сапог. Иначе не скажешь. Применил Дар, насыщая батарею смартфона энергией. Мобильник ожил, но я почувствовал что-то ещё. Мои ощущения от использования Дара изменились. Отложив трубу, уставился на свои руки. В голову пришла идея, и я незамедлительно воплотил её в жизнь. Темноту кабинета озарили микроскопические змеящиеся молнии, между моих пальцев. Действительно, было что-то новое, но я не понимал спросонья, что именно. Невыспавшийся перевозбуждённый разум отказывался работать. Пока я просто игрался с электричеством, пропуская его из одного пальца к другому, пытаясь уловить, что не так, и прошло несколько минут, прежде чем я понял. Когда до меня дошло, дыхание перехватило. Это было даже не зрение, а какая-то новая грань восприятия, доселе не ощущаемая. В руках чувствовались некие вибрирующие энергетические нити. Именно эти вибрации меня насторожили и озадачили. Какое-то время пытался понять, что это вообще такое, но пришёл к выводу, что ничего не понятно. Даже те крохи сонливости с меня как рукой сняло. Решил, что лучше пойти сменить на посту Вождя, явно уставшего не меньше, чем я. Пусть он отдохнёт, если мне не спится. Накинул броник, взял каску, подхватил автомат. Шагая по коридору мимо кабинетов, где мы разместили раненых, увидел что-то странное. Присмотревшись, понял, что это серебристый туман с вкраплениями микроскопических звёздочек. Ох, и знатно же меня сегодня глючит!!! Но оставить неизвестный феномен без внимания было никак нельзя. На всякий пожарный случай расстегнув кобуру с пистолетом, шагнул внутрь. В помещении стоял тяжёлый густой запах крови. Что лишний раз напомнило — надо нам отсюда в любом случае валить и как можно быстрей. Если я чувствую этот запах, заражённые и подавно. А… ясно. Здесь Медведь подлатал подранного Саню. А вот и сам пациент. Рядом сидит с бутылкой живуна негритянский мужичок, у которого был прострелен бок. Его имя так и не узнал — не до того было. В нашем представлении негры все высокие и крепкие, но вот этот конкретный был худым, словно жердь, и низкорослым. Черты лица скорей близки к арабским, чем к негритянским, да и кожа не сказать, что совсем уж черная. Скорей, коричневая. И тут меня осенило. От него я тоже чувствую вибрации, только… Хмм… Только другие. Не такие, как у себя. Осознать это было сложно, банально кончались слова для описания того, что ощущал. Я закрыл глаза и сосредоточился на восприятии. Наконец, настроившись на вибрации негра, понял, что они есть не только в месте, где прошла пуля на вылет, но и вообще во всём его теле и даже вне телесной оболочки. Постепенно картина набрала чёткость и ясность. Стало понятно, что такое я воспринимаю. Это было очень похоже на схему нервной системы человека, но это была не она. На схеме отсутствовал головной мозг, глаза, да и позвоночный столб представал в виде нескольких затейливо переплетённых между собой жил. А что это, если не нервная система? Приглядевшись, я, наконец, начал понимать, что вижу, как струится энергия по организму негра. В месте ранения несколько крупных каналов были разорваны. Энергия из них вырывалась за пределы системы и разливалась в окружающем пространстве, насыщая его туманом. Именно этот туман меня и привлек — чужая энергия, покидавшая замкнутую систему. Для подтверждения своей догадки я посмотрел на Саню. Да, точно такая же система энергетических каналов. Только повреждена она в других местах. Я осмотрел руку бывшего пожарного. Несколько средних энергетических потоков прерваны, и с десяток мелких. Почему-то я не удовлетворился тем, что увидел. Остро захотелось соединить все каналы так, как и задумано… Кем задумано? Богом? Стиксом? Природой? Какая, в сущности, разница? И у меня это не с первого раза, но получилось. Сначала я сумел перекрыть утечку, а потом и соединить две части повреждённого энерготока. Не заметил, как моя собственная энергия залатала повреждения. За первым мелким повреждением последовало второе, третье, пятое, десятое. Вскоре я собрал энергетические сосуды в единую цельную систему. Не было уверенности, что приживил их правильно, но все срослось, энергия циркулировала нормально и больше не вытекала в окружающее пространство. Я осмотрел результаты своего труда и остался доволен. Никого не убил ненароком и, кажется, научился лечить организмы иммунных. Это не точно, конечно, но внутри зрела твёрдая уверенность в этом. Нодиевые браслеты ощутимо нагрелись, кажется, они способны были не только помочь в использовании Дара, но и предопределить, каким он будет. Подсознательно мне вся эта беготня с автоматом в зубах и суета надоели до зубной боли. Хотелось просто людям помочь. — Что ты делал? — раздался вопрос на английском языке, заданный шёпотом. От неожиданности вздрогнул, вынырнул из собственных размышлений и обернулся. Увидел ярко выделявшиеся в темноте белки глаз и зубы. Приблизив палец к губам, вышел из кабинета и поманил его за собой. Прикрыв тихо дверь, сказал: — Пусть спит. Подлечил я его… Вроде. Как звать? Он только открыл рот, чтобы назваться, но я перебил его. — Зачем я спрашиваю? Будешь… Так… Так… Коричневый уже был. Плохое имя. Гуталин — это слишком расистски звучит, Мавр тоже… О, придумал. Нарекаю тебя Отелло. — Отелло? Почему? — Шекспира не читал? Нехорошо… Классику знать нужно. — Классику? Шекспира? Я махнул рукой. Может, выверты мультиверсума, а может, и негр мне попался тёмный. Не в прямом смысле, а в переносном. — За имя спасибо. И за то, что вернулся за нами. Полечи меня тоже, — вдруг попросил он меня, — Очень болит. — Гарантий дать не могу никаких… — Неважно, — махнул рукой Отелло, — Какие могут быть гарантии. Я всё понимаю. Мне самому не терпелось испробовать новый Дар ещё раз. Так как всё, произошедшее со мной только что, было больше похоже на сон, чем на реальность. Мы прошли в кабинет, где я заночевал, и снова я сращивал энергетические каналы, приводя циркуляцию энергии в полный порядок. И опять не было уверенности в том, что срастил каналы правильно. Ведь действовать мне пришлось по наитию, но, вроде, система заработала, а серебристый туман перестал покидать каналы. Может, ранение у Отелло было более серьёзное, а может, я потратил сил порядочно, но после лечения второго пациента подряд мне потребовалось приложиться к бутылке с живуном и утереть лицо от выступившей испарины. Чернокожий крестник тоже выглядел очень утомлённым. Даже посерел как-то. Я дал ему напиться живуна, уложил на диван, где только что спал сам, и вышел на свежий воздух, собираясь сменить на карауле Вождя. В тишине и одиночестве уже обдумать всё произошедшее. Однако на выходе я нос к носу столкнулся с Медведем. — Ты куда? — удивился я, но потом решил, что крестник тоже идёт подменить индейца, — Спать иди. Я до утра сам посторожу. Он развернулся и сделал несколько шагов, но потом вернулся ко мне с горящими глазами. 18. Штурм стаба Только кажется, что стабов в Улье мало, на деле их очень много. Другое дело, что большая их часть приходится на тройники. Они бывают мелкие или средние, возникающие на местах, где сходятся границы трех соседствующих кластеров. Большинство хватит на максимум выкопать землянку, устроить тайник или построить дом, для наблюдательного пункта они тоже подойдут. Но есть среди тройников и довольно большие. Вот на одном таком ничем не примечательном, кроме крупной площади, стабе, муры и устроили временную базу. Несколько вышек, десяток сараев из профлиста, навесы, под которыми стоят бочки с топливом и стеллажи с ящиками, техника, припаркованная борт в борт. Ничего примечательного, разве что в глаза бросилось два старых советских БТР-152 со спаренными зенитными пулемётами КПВ.