— Хорошо. Продолжайте работу. Вильке понимал, что Танцман ждет ещё одного его доклада. Бригаденфюрера больше всего интересует работа фройлен Евы Шрат. Танцман сам нарушил молчание: — Теперь о нашем главном деле. Список с вами? — Да. Вот он. Бригаденфюрер просмотрел лист, который составила Ева Шрат. Это был список всех гостей барона фон Нейрата. — Все фамилии, обведенные красным, это те, кто уединился потом в кабинете хозяина дома, — сказал Вильке. — Генерал-майор фон Тресков. Это давний противник внешней и военной политики фюрера. Советник Гёрделер. Ульрих фон Кассель. Василевская Мария личный секретарь Адама фон Тротта. Эти из МИДа. Фердинанд фон Люнинк. А это кто такой? — Офицер 9-го Потсдамского полка, герр Танцман. — О чем они говорили? Удалось установить? — Этого Ева не могла выяснить. Но Ева теперь может бывать в особняке фон Нейрат. Судя по составу людей, бывших в кабинете барона, это трудно назвать заговором. Слишком разные люди. Не думаю, что они придут к общему мнению по поводу будущего Германии. — Мне нужны их связи, Вильке. Нужно знать, насколько все это серьезно. — Заговор, если он и есть, то заговор спонтанный. Не думаю, что у них есть реальный план по перевороту. — Иногда так бывает в истории — случаются самые невероятные вещи. — Вы сказали собирать информацию, бригаденфюрер. — Да. мне нужна информация. Впрочем, давайте поговорим про это в другом месте… * * * Они встретились через час в парке. Погода стояла хорошая, и Танцман предложил Вильке прогуляться. — Итак, Вильке, вы хотели говорить. — Да, бригаденфюрер. Я уже не один раз пытался это сделать. — А я не один раз отвечал вам, Вильке. — Но вы не решились поговорить со мной откровенно, бригаденфюрер. Вы говорили мне о том безнадежном положении, в котором оказалась Германия. Основа ордена СС — верность. И вы можете рассчитывать на меня. — Скажите, Вильке, как, по-вашему, чего желает народ Германии сейчас? — Наш народ перенес много страданий во время этой войны, бригаденфюрер. И сейчас немецкий народ ждет избавления от тяжелых испытаний. — Иными словами народ не желает больше воевать? — Я думаю так. — А что еще вы думаете, Вильке? — Вы тоже хотите убрать фюрера? — прямо спросил Вильке Танцмана. — Разве я говорил это? Фюрер есть вождь, предназначенный провидением. — Герр бригаденфюрер. С этим я согласен. Но как вы сами видите, у него все больше проявляются симптомы болезни Паркинсона. И не просто так рейхсфюрер Гиммлер приглашал к себе профессора де Криниса и рейхсминистра здравоохранения Конти. — Вы это знаете, Вильке? — Да. Но я не знаю, какое решение они приняли. Танцман ответил: — Кроме профессора де Криниса и рейхсминистра здравоохранения там были еще профессор Морель и доктор Штумпфэгер. Но доктора отказались принимать на себя ответственность. — Никакого решения не принято? — Нет. Там присутствовал Борман. Но врачебные светила не дали ни одного дельного совета. А как вы знаете отношения фюрера и рейхсфюрера Гиммлера в последнее время стали весьма холодными. И это еще мягко сказано. — И потому нам нужно знать, насколько далеко могут пойти заговорщики, — сделал вывод Вильке. — Именно так. Как вы знаете, покушений на фюрера было достаточно. А сейчас организовать его устранение будет весьма сложно. И если эти люди, что собрались в особняке фон Нейрата, не простые говоруны, а люди действия, то я хочу знать, с кем они связаны. Не тянем ли мы пустышку, Вильке? — Присутствие генерала фон Трескова говорит, что нет. — Почему же именно фон Тресков? — Покушение на жизнь фюрера 13 марта 1943 года в Смоленске, герр бригаденфюрер, — напомнил Вильке. Танцман знал про это. Но в детали вникал мало. В самолете фюрера в багажном отделении была заложена замаскированная бомба, которая не взорвалась, из-за слишком низкой температуры. Тресков был под подозрением. — Но было установлено, что Тресков не мог участвовать в том деле, Вильке. — Это так, бригаденфюрер. Лично не мог, но знал тех, кто это сделал. Ведь именно после этого дела в Смоленске Тресков хотел перевестись в ставку. А в ставке организовать новое покушение было бы гораздо проще. — Будем надеяться, что вы правы, Вильке. — Но какое решение примет рейхсфюрер? Ведь большое количество авторитетных членов СС поддерживает именно его. — И чего вы хотите от меня, Вильке? — Вы пользуетесь доверием рейхсфюрера, герр Танцман. Могу сказать больше — вам он полностью доверяет. — И что мне ему сказать? Застрелить фюрера? Или арестовать его? После таких слов Гиммлер прикажет арестовать меня самого. А вслед за мной, примерно через час, арестуют и вас и фройлен Шрат. — Я не сказал, что нужно арестовать фюрера в рейхсканцелярии. Тогда вся государственная машина придет в бездействие, а это опасно в нынешней ситуации, бригаденфюрер. Но нам нужно знать, как станет действовать рейхсфюрер СС, в том случае если Адольфа Гитлера не станет. — Пока собирайте сведения, Вильке. И помните, что вы ходите по острию ножа. Рейхсфюрер, учитывая его вражду с Кальтенбрунером и Риббентропом, будет осторожничать. Ни ради вас, ни ради меня он свою голову подставлять не станет. — Я никогда этого не забывал, бригаденфюрер… * * * Через час Вильке встретился в том же парке с фройлен Евой. — Здравствуйте, фройлен. — Здравствуйте, герр Вильке. — Надеюсь, что у вас есть что-то важное. Вы смогли сблизиться с Эльзой фон Нейрат? — Я говорила с Эльзой Нейрат, герр Вильке. Но не думаю, что эта девица может быть нам полезной. — Почему? — Она мало интересуется делами своего отца. — Фройлен Эльза производит впечатление весьма умной девушки. — Я не отрицаю этого. Но не думаю, что фройлен Эльза задумывается над будущим Германии, герр Вильке. Но есть Герда фон Штюльпнагель. — Дочь генерала Карла фон Штюльпнагеля? — Да. Дочь главнокомандующего во Франции. Она, как мне показалось, весьма болтлива. Я переключилась именно на Герду. — Я наслышан о поведении этой девицы, Ева. Она привлекает к себе слишком много внимания. А для нашего дела это вредно.