Дворецкий не подал виду, но ему было очень приятно, что мальчик назвал его дыру чудесной. Ему раньше никогда не делали комплиментов. – Это что-то вроде вот такой маленькой карточки с картинкой тебя в полный рост. Другой такой ни у кого не будет! Бастьен не очень понял, что именно представляет из себя фотография, но слова о том, что он будет обладать чем-то редким и уникальным, заинтересовали его. Он согласился, с готовностью стянул ливрею с плеч и, гордо выпятив грудь, продемонстрировал дыру, через которую теперь было явно видно голубое небо и, казалось, даже слегка посвистывал ветер. Фотоаппарат щёлкнул. – Готово? Теперь давайте фотографию! Только самую лучшую! – он протянул руку. – Бастьен, – усмехнулся Клос, – фотография не получается так быстро, для начала надо найти очень тёмное помещение и проявить плёнку. Дворецкий обескураженно смотрел на свою пустую ладонь, точнее, то место под развевающимся на ветру рукавом, где она должна была быть. Потом перевёл взгляд на мальчика. – Так чего же ты сразу не сказал? Обманул меня? Одурачил доверчивого Бастьена?! Дерзкий мальчишка! – неожиданно он набросился на мальчика и вцепился в фотоаппарат, – Немедленно отдавай мою фотографию! – Отпусти, ты его сломаешь! – мальчик вцепился в фотоаппарат, и они вместе покатились вниз по ступеням. Грузный Дворецкий навалился сверху, пыхтя, одной рукой держась за фотоаппарат, а второй пытаясь нащупать очки, которые соскочили у него с носа. Его маленькие глазки злобно вращались. Клос вцепился в фотоаппарат обеими руками и пытался сбросить Дворецкого ногами, но силы были неравны. Ещё несколько секунд – и всем, как прошлым, так и будущим, снимкам пришёл бы конец. Неожиданно о пол крыши гостиницы звякнуло и покатилось что-то металлическое. Бастьен, успевший к этому моменту вернуть свои круглые очки на положенное им место, застыл. Мальчик тоже замер. На камнях лежала та самая монетка с глазом, блестела, и мальчику даже казалось, что хитро подмигивала. Воспользовавшись паузой, Клос вырвал фотоаппарат, встал и отряхнулся: – Вот твоя награда, забирай! Бастьен на корточках шустро подполз к монетке, бережно поднял её и потёр рукавом. Из злобного обиженного Дворецкого он вдруг резко снова стал тем робким Бастьеном, которого мальчик встретил утром за дверями своих покоев. – Это мне? О щедрый и великодушный юноша! Бастьен начал раскланиваться самыми разными способами, чем очень смутил мальчика. «Вот, значит, как, – подумал Клос, – опять вернулась! Спасибо Старику, без неё мне было бы уже дважды несдобровать! Прав был Пигль: с этим Бастьеном надо быть аккуратнее». Мальчику многое хотелось высказать своему странному провожатому, но вдруг за его спиной раздался пронзительный отрывистый свист. Прямо у края обрыва выстроились четыре колонны постояльцев самого разного вида: высоких и низких, худощавых и крепкого телосложения. Разве что толстых среди них не было. Все они были одеты в одинаковые белые шорты и повязки на головах. Больше одежды на них не было, что было весьма кстати в такой жаркий день. После следующего свистка каждому из них раздали по белому куску ткани, которые один из работников доставал из огромной кучи. – Это ловцы ветра! – прямо в ухо мальчику восторженно прошептал Бастьен, – одна из самых интересных работ в гостинице. Хотел бы и я попробовать, но полноват для таких вещей, – он похлопал себя по кругленькому брюшку. – Это вам, господин Клос, не педали крутить, будь они неладны, или собирать мох в грязном сыром подвале. Настоящие везунчики! С этой стороны башни нет ни одного дымохода, чтобы им не мешать! После неприятной сцены с фотоаппаратом Дворецкий хотел угодить мальчику и старался рассказывать как можно интереснее: – Вон, видите эти доски? Сейчас они положат их на край пропасти, чтобы прыгнуть как можно дальше и быстрее вниз. Ветер сегодня что надо, наверняка их ждёт отличный улов! – А что они собираются ловить? – шёпотом, не отрывая взгляда от ловцов, спросил мальчик. – Ветер, конечно! А иначе что можно поймать между самым верхом, где мы прямо сейчас находимся, и самым низом, где одна вода? Больше тут ничего и не водится. Клос, учитывая свой прошлый неудачный опыт построения разумных умозаключений, в этот раз решил не задавать вопросов и молча понаблюдать. Когда все получили свои мешки («Это паруса прибывших сюда кораблей», – шептал Бастьен) – а они должны быть непременно белыми («Иначе ничего не получится»), то выстроились друг за другом на одном конце очень длинной доски. Второй конец свисал далеко над пропастью. Всего образовалось четыре шеренги. С каждой командой свистка все работники колонны слаженно выполняли какое-то действие: брали в руки лоскуты парусов, приседали и вытягивались, разминаясь, обматывали самых первых прыгунов верёвкой вокруг пояса. Всё это происходило в полном молчании («Бросать слова на ветер строго-настрого запрещено»). В конце концов приготовления закончились и все замерли в ожидании команды. Раздался свисток. Первые участники колонны что было сил устремились вперёд по доске к краю пропасти. Все остальные молча удерживали доски своим весом и крепко держали концы верёвки, которой был привязан их ловец. Достигнув края, ловец с силой оттолкнулся от края доски, подлетел и устремился вниз. Клос бросился к краю пропасти, вцепившись в заградительную верёвку. За ним, кряхтя, потрусил Бастьен. Тем временем каждый из четырёх ловцов раскрыл свой белый мешок и на самой высокой скорости зачерпнул им воздух. Каждый делал это в разное время и в своей собственной технике. Когда мешки до отказа наполнились, ловцы ловким движением перевязали их и на полной скорости понеслись к стенам. Они вот-вот бы расшиблись в лепёшку, мальчик даже зажмурился от страха, но в последний момент каждый из ловцов перед ударом о стену выставил впереди себя мешок и, мягко отпружинив, повис на верёвке. Команды ловцов, не сходя с досок, тут же принялись тянуть за верёвки, вытягивая ловких прыгунов назад. – Сейчас начнётся самое интересное! Бастьен показал в сторону кучи мешков, где стояли весы с двумя чашами наподобие тех, что у мсье Ле-Гранта, только значительно больше. На одной стороне чаши лежал сложенный пустой мешок, на другую предлагалось положить завязанный мешок с воздухом, который захватил ловец. Ловец клал мешок, после чего контролёр молча начинал выкладывать на сторону пустого мешка маленькие белые пёрышки, очень аккуратно, по одной штуке за раз. После нескольких пёрышек контролёр одобрительно хмыкнул, бросил принесённый мешок рядом и позвал следующего. Довольный ловец, пройдя взвешивание, побежал обратно к колонне и встал на доску в самый конец очереди, где к тому времени вытаскивали из пропасти уже следующих прыгунов с уловом. – Ерунда какая-то, – обратился Клос к Бастьену, – мешки гораздо тяжелее десятка пёрышек, – ничего там не получится измерить! – Тише! – зашипел Бастьен, – спугнёшь ветер! Подойдём поближе… Он подвёл мальчика прямо к весам. Контролёр покосился на них и быстро поклонился. Было видно, что Бастьена здесь уважали, но порученное дело уважали ещё больше. Клос смотрел, как принимали работу следующего ловца. На третьем пёрышке весы неожиданно задрожали, а на четвёртом пустой мешок с пёрышками устремился вниз. Контролёр недовольно хмыкнул, а ловец грустно поплёлся в конец колонны, по пути получив в руки другой пустой мешок. – Уважаемый, объясните, почему вы отправили этого бедного прыгуна прочь, он же так старался! – мальчик старался говорить шёпотом, но ему с трудом удавалось сдерживать эмоции. – Его мешок совершенно такой же, как предыдущие! – Как это такой же? – возмутился контролёр, показывая мальчику свои записи. – Его мешок выдержал всего четыре пёрышка, а предыдущие два – больше десяти! – Вес пёрышка, хоть одного, хоть десяти, никак не может наклонить чашу этих огромных весов, да тут один мешок весит больше сотни таких перьев! – Юноша, много ты понимаешь в том, как взвешивать ветер! Наверное, пёрышки в мешках и видел разве что в подушках, которые высочеству взбивали слуги? Контролёр явно гордился своей работой. – Капитану Барту для победы нужен самый качественный, самый быстрый ветер во всём Сплошном Море! Ему не по душе лёгкий ветерок, которым разве что свечки перед сном задувать! Думаешь, я неправильно посчитал? Пойди убедись сам! Он указал рукой на забракованный мешок, который валялся рядом. Клос в негодовании схватил пухлый мешок и принялся развязывать крепко затянутый узел. – Господин Клос, я бы не стал… Бастьен не успел договорить – мальчик уже раскрыл мешок. Клоса подбросило мощным порывом ветра, от которого перехватило дыхание. Больно ударившись о твёрдый пол, он сделал ещё несколько оборотов и, если бы не уцепился за верёвку у самого края защитного ограждения, точно бы свалился прямо в море. – Ну! Что я говорил! – весело прокричал контролёр, забыв про шёпот: – Максимум четыре пёрышка! Будь тут все десять, тебя было бы уже не спасти! Сад откровений. Экскурсия продолжается Сад Откровений Ветер качает листья Хочется молчать Уходя прочь от опасного места и потирая ушибленный бок, Клос размышлял о том, почему он постоянно попадает в ситуации, где все его знания и опыт не просто оказываются бесполезными, а даже вредными и порой опасными. «Я же смог построить лодку? Смог. Да и не просто построил, а ещё умудрился добраться до самого людного места Сплошного Моря! Почему же здесь я постоянно попадаю в неприятности? Даже глуповатый Бастьен выглядит здесь гораздо смышлёнее меня». – Не отставайте, господин Клос, сейчас будет самое интересное! Самая высокая точка гостиницы! Бастьен постоянно доставал монету, любовался ей, после чего прятал во внутренний карман. Светился он при этом ярче, чем она. Они двигались к противоположному концу площадки, на котором было оборудовано специальное возвышение с лестницей. Клос про себя заметил, что архитектор гостиницы, видимо, очень любил лестницы, но вслух этого не произнёс. Перед возвышением стоял стражник, преграждая собой путь к ступеням. В одной руке он держал конец одной толстой тяжёлой цепи, а во второй руке – другой, представляя собой некий «живой замок». За поясом у него была шпага, а на голове – шлем причудливой формы. Выглядел он очень уставшим и… очень гордым. – Это очень почётная должность, хе-хе, – захихикал Бастьен, – за особые заслуги перед гостиницей «Камень и бархат» мсье Ле-Грант выдаёт шпагу, шлем и разрешает постоять здесь денёк, подержать эти цепи. – А что он делает? – Клос приглушил голос, так как стражник был уже совсем близко. – Как что? Это почётный караул Капитанской Дозорной Трубы! Не так ли, старший караульный? – Бастьен хлопнул по плечу караульного. – Верно, господин Бастьен! – не отпуская цепи, подтвердил стражник и молодцевато продекламировал: Не ем, не пью, не лежу, не сижу. Достойно служу, трубу сторожу!