А я продолжаю идти. Смотрю вдаль, шагая, Когда кровью залита земля. Лишь одно я знаю — Никто не остановит меня. . Эта песня… Она о… Чистилище. О том, что мне предстоит сделать, когда попаду в него. Я часто слышала ее в детстве из уст мамы, так часто, что перестала пытаться разгадать смысл текста, и просто наслаждалась необыкновенно-красивым пением. Это была песня о… Чистилище. Каждый раз, слушая ее, я не представляла, о чем именно она. Хотела ли мама с помощью нее дать мне какую-то подсказку? Думала ли она, что я сумею добраться до сути? Хм, наверняка — нет. Тогда я ничего не знала ни о себе, ни о своем предназначении, тем более в тот момент я была слишком мала, чтобы что-то понять. Теперь я знала, почему мне часто снилось то воспоминание, где мы сидим с мамой в нашем любимом парке Нью-Йорка, а она поет мне ту песню, и знала, почему вновь слышала до боли знакомый припев недавно, когда встретилась с ней в мире Морфея. Это было своего рода направлением… Она хотела направить меня на верный путь. Хотела помочь мне, давая такую подсказку — а я не могла ее разгадать. Одно странно: откуда мама знала, как выглядит Чистилище, раз пела о нем? Впрочем, ответ на этот вопрос я никогда не смогу получить — она ведь мертва. Я иду вперед, Желая свет найти… Я хотела сделать шаг, увидев вдалеке за деревьями странное сияние, но вдруг почувствовала, как что-то невероятно холодное, словно глыба льда, врезалось в меня. Я попятилась назад и чуть ли не упала в лужу крови, если бы не смогла сохранить ориентацию. В глазах мгновенно помутнело, сердце забарабанило в груди. Кто тут может быть, кроме душ? «Не прикасайся к душам», — в затворках моей памяти прогремел голос Габриеля, и я застыла, боясь пошевелиться. Может быть, это не то, о чем я думаю. Может быть, не все так страшно. Это, наверное, какое-нибудь дерево… Я засмеялась своим мыслям. Если только дерево не выросло рядом со мной, когда пару мгновений назад его тут не было. Настороженно выпрямившись, я встретилась взглядом с бледно-белым лицом девушки. Ее зеленые глаза, не выражая абсолютно никаких эмоций, смотрели на меня. Ярко-рыжие волосы прекрасно контрастировали с ее кожей и развивались при дуновении легкого ветерка. Я поняла, что ее рука лежит на моем плече, когда почувствовала сквозь ткань сорочки мертвецкий холод. Достаточно неьпозитивные мысли лихорадочно начали крутиться в моей голове, и я перестала чувствовать что-либо, с ужасом глядя на то, как размыкаются ее сухие губы, имеющие несколько трещин. — Ты такая теплая, — заметила душа, сжимая другое мое плечо свободной конечностью. — Теплая… Я серьезно забоялась того, что может случиться, если эта девушка продолжит со мной говорить и — трогать меня. Тут никто не издавал ни единого звука — все молчали. Габриель о чем-то предупреждал, а я, черт подери, как обычно вляпалась в неприятности. Что будет со мной дальше? Душа утянет меня в какую-нибудь дыру и оставит там? Или же она позовет других себе подобных, и потом они сплоченно нападут на меня? Да, нападут из-за того, что я… теплая. Хм. Я могла бы рассмеяться, но сейчас было не самое время для веселья. — Эм… тебе кажется, — слегка дрожащим голоском кинула я и попыталась поддаться туда, откуда исходил интенсивный свет, казалось бы, видимый лишь мною, но девушка не дала мне этого сделать, усилив хватку. В этот момент нужно начать серьезно паниковать. Не скрывая своего удивления, под которым таилась маска страха, я испробовала удачу вырваться вновь — она не увенчалась успехом. Душа наклонила голову, с… любопытством глядя на мои оживленные действия. Оказывается, она и другие, находящиеся здесь, вполне способны изобразить что-то кроме безразличия. — Отпусти меня! — потребовала я. В голове эти слова прозвучали так, будто я сказала их со смелостью и дерзостью, а наяву — совсем по-другому. Умеренный тон, обычно присущий мне, предательски дрогнул. — Сейчас же! — в моих следующих словах сквозило раздражением. Девушка не отпускала меня, и я засомневалась, что она вообще поняла мою речь. Думаю, в этом месте случается такое, что душа может забыть что-то, например, свой родной язык… — Я не хочу, — заговорила, наконец, незнакомка, делая ко мне шаг и сжимая пальцы на моем плече. Я взвизгнула от боли — она довольно сильная для хрупкой девушки! — Ты ведь теплая. Не холодная. Теплая. — Зеленые глаза, будто затемненные прозрачной пленкой, уставились на меня так, что если бы меня не держали, я вполне способна была бы упасть. — Выведи нас отсюда… Выведи? Нас?.. Предупреждение Габриеля стало мне понятно именно тогда, когда несколько других рук цвета первого снега прилипли к моему телу. Я подметила, что находиться в той ванне с холодной водой было гораздо теплее, чем ощущать их ледяные прикосновения. Паника захлестнула меня сполна. Время истекало, а я еще даже не добралась до второй части. Вскрикнув, я закрыла глаза и начала пробиваться через толпу окруживших меня душ. Как же мне не повезло, что они были в этом мире из плоти и крови. Цепкие руки хватали меня, тянули за сорочку и волосы, отчего я несколько раз чертыхалась и всеми силами старалась отделаться от них. Какофония голосов умерших взрывала в моей голове какие-либо планы на спасение, которые начинали строиться. Их слишком много… Я не смогу выбраться. Не смогу. Я вскрикнула, когда голоса усилились. Были ли они в моей голове или наяву — я уже не в силах была определить, закрывая уши и пытаясь освободить путь к свету. Знак на моей руке побаливал, наверняка сообщая о том, что я почти близко к своей цели. Почти… Сияние за деревьями стало ярче с моим сделанным вперед шагом, который удался с великим трудом, и правая ладошка засаднила сильнее — оказывается метка на ней и правда давала знать, что я на верном пути. Значит, та часть пророчества совсем рядом, стоит только… Я почувствовала, как меня потянули к земле. Было бы бесполезно сотрясать все тут своим криком — он бы затерялся в море других голосов, и тем более мне бы никто не смог помочь. Я одна. И должна справиться со всем сама. В меня верят, и если я подведу всех, не прощу себе этого. Судьба целого мира в моих руках, которые нельзя ни в коем случае опускать. Когда белые руки «людей» заблестели перед моим взором, пытаясь ухватить меня за голову, я, наконец, додумалась пригнуться и проползти через их ноги, между которыми было небольшое пространство. Моя сорочка полностью окрасилась в темно-красный, руки тонули в липкой крови, а рот лихорадочно хватал воздух. Мертвые не отличались особенной внимательностью, поэтому не сразу заметили, что меня нет на привычном месте. Спустя какие-то секунды они обернулись и засеменили за мной, напоминая придурочных зомби из любимого сериала Карен «Ходячие мертвецы». Понадобилось немного времени, чтобы подняться и со всех ног кинуться к режущему глаз свету. Хлюпающие звуки сзади заставляли меня бежать так быстро, что я неоднократно поскальзывалась, цеплялась за сухие ветви деревьев, которые вырывали волосы почти с корнем. Было ощущение, словно я не в Чистилище, а в самом настоящем Аду. Я бы предпочла, чтобы души и дальше бессмысленно блуждали здесь, а не неслись за мной все по тому, что у меня другая температура тела. Когда они каким-то необъяснимым образом настигли меня и схватили, я, сопротивляясь, продолжала двигаться, только немного медленнее. Все было как в тумане. Казалось, я сплю, и мне всего лишь снится кошмар, от которого скоро отойду, открыв глаза и обнаружив себя в теплой постели. Но как ни прискорбно, этот ужас не являлся ночными зарисовками моей больной головы. Я была в нескольких шагах от света. Прищурив глаза, пыталась подойти ближе, но души не давали мне этого сделать, оттаскивая назад. Я вскрикнула, извиваясь в их неприятных «объятиях» и стараясь высвободиться. — Я хочу выбраться отсюда. Помоги мне, — умолял парень, хватая меня за щиколотку — он лежал на земле, половина его белого тела плескалась в крови. Я видела, как другие души топтались по нему и чуть ли не дрались друг с другом за шанс прикоснуться ко мне. Их поведение наводило на меня ужас, которому я изо всех старалась не поддаваться. — Извини, я не могу, — горько произнесла я, дергая ногой. — Отпусти меня! — оглянулась на остальных. — Не прикасайтесь! Свет практически был ощутим, когда я стала на жалкий миллиметр ближе к нему — он теплый. Очень теплый… Разве души не чувствуют это? Почему в качестве «батареи» им служит не он, а я? Похоже, я одна это ощущаю и вижу… Мои руки потянулись к ослепляющим лучикам, через которые проглядывали очертания свертка. Вот оно — что мне нужно. Я нагнулась, чтобы кончиками пальцев подцепить его, но тут меня вновь потянули назад. Еще чуть-чуть… Я с великим трудом сделала маленький шаг вперед. Я иду вперед, Желая свет найти. За мной рушится небосвод, А я продолжаю идти. Мертвые облепили меня, когда я начала сокращать оставшееся расстояние между собой и пророчеством. Их пальцы впивались в мою кожу, тщетно стараясь меня остановить, а я продолжала перебирать ногами по крови и игнорировать боль. Смотрю вдаль, шагая, Когда кровью залита земля. Осталось совсем немного… Лишь одно я знаю — Никто не остановит меня. Освободив правую саднящую руку, я схватила свиток. Поток света ударил в лицо, и пришлось сомкнуть веки. Послышались противные крики душ. В глазные щелки проникали ослепительные лучи, заставляя жмуриться сильнее. Я не знала, что происходило вокруг, не видя ничего, но зато чувствовала, что некоторые мертвецы отпрянули от меня, другие — самые настырные — продолжали сжимать мои плечи и руки. Место для радости не было, пока они держались за меня, словно за спасательный круг в необъятном море.