— Зачем? — скорбно повторила миссис Мэллой. — Зачем, говорите? Зачем я это делаю в Мерлин-корте? Зачем вы вообще это делаете?! Невразумительный писк — вот и все, что вырвалось из моего горла вместо этих слов, которых, конечно, жаждало исстрадавшееся сердце бедняжки Рокси. — И правильно, миссис X. Ничего не говорите. — Опустив пистолет, она сдула пылинку со ствола и тщательно протерла рукоятку леопардовой манжетой. — По вашему лицу и так все видно. Миссис М. хватила через край. А я-то еще надеялась, что вы оцените этот красивый жест! Мой домик в Макрелевом проезде совсем не плох, чтобы провести в нем жизнь, но последний вздох… о-о! Я так мечтала уйти в мир иной красиво! В каком-нибудь родовом замке… Чтобы было о чем вспомнить? Еще не отзвенела в кабинете последняя надрывная нота, как миссис Мэллой пристроила пистолет на ручку кресла — полагаю, на всякий случай, если мне вдруг вздумается перехватить инициативу. Затем снова открыла сумку, достала носовой платочек с траурной кружевной каймой и промокнула слезы. Изящно так, элегантно. Не уронив ни крупиночки из мощных слоев туши на ресницах и уж, разумеется, не сдвинув с положенного места сами накладные ресницы. — Миссис X., мы во многом не сходимся, не без того, но в последние секунды жизни я бы хотела видеть рядом только вас. — Спасибо, — с чувством отозвалась я. Платок выпал из слабеющих пальчиков. — Позвольте надеяться, что когда-нибудь мой портрет появится на той голой стене в коридоре наверху. — Договорились. Прикажу сделать настенную роспись. Весь фокус в том, чтобы сохранять спокойствие. Какой смысл кидаться за пистолетом с риском отстрелить себе пальцы? Что это будет за мать, если у нее вместо нежных рук — боксерские перчатки? Вначале, как известно, было слово… Нужно постараться отговорить миссис Мэллой от фатального шага. — Рокси, дорогая, к чему идти на крайности? — Я решилась. Почему? Ответ я унесу в могилу. — А как насчет чашечки… джина? Снисходительная улыбка. — Посошок на дорожку? Благодарю. Нет уж, лучше не надо. Никто не посмеет сказать, будто Рокси Мэллой была не в себе в этот торжественный момент. Не знаю, как для вас, миссис X., а для меня это один из самых торжественных моментов. Я передаю в ваше распоряжение все, что было мне дорого при жизни. — Что?! — Я осела в кресло… точнее, мимо, поскольку кресло испокон веков стояло у противоположной стены. Зато стол подвернулся — нашлось за что зацепиться. Сунув руку по локоть в сумку, миссис Мэллой выудила фарфорового пуделя и позеленевшую от времени медную лампу Аладдина. — Полегче, миссис X. Мне приятна ваша благодарность, но выпрыгивать из штанов — это уж лишнее. Сегодня утром, глотая вторую упаковку таблеток, я сказала себе: «Рокси, старушка, в целом свете никто не позаботится о твоих сокровищах так, как хозяйка Мерлин-корта». — Таб… таб… таблеток?! Какая удача, что именно сегодня я затеяла большую стирку. Прикручу шланг к крану на кухне — и готово. Промою ей желудок не хуже, чем в «скорой помощи». — «Таб… таб…» — передразнила миссис Мэллой. Эта женщина верна себе. Впрочем, я всегда подозревала, что она будет острить даже на смертном одре. — Раскудахтались! Вам не к лицу, миссис X. Караул! Кажется, Рокси до того оскорбилась, что вот-вот откажет мне в наследстве. Фарфоровый Давид ростом с локоть, которого она извлекла на свет божий, был готов нырнуть обратно в сумку. Не от стыда ли? На службе у миссис Мэллой бедолага лишился одного из атрибутов мужской красоты. — Речь о таблетках от несварения. От сердца отлегло. Юный Давид присоединился на столике к пуделю и лампе. А мне что делать? Поставить на Господа и завести проповедь о неприкосновенности человеческой жизни? Или надавить на слабое место миссис М.? Рокси, умоляю, не покидайте меня в разгар весеннего помывочного сезона! Так, что ли, прикажете заголосить? — Неужто все так плохо, миссис Мэллой? — Тараканьими шажками я двинулась в ее сторону. — Помнится, не далее как на прошлой неделе вы были вне себя от счастья, потому что гороскоп обещал встречу с мужчиной вашей мечты. И дернул же черт за язык. Хуже и придумать было трудно. Скорбный стон извергся из самых глубин естества миссис Мэллой. Перья на шляпке затрепетали. — Он явился! Жизнь моя! Мой Ромео! Но любовь наша была обречена с самого начала. О горе мне! Схватив пистолет, она прижала его к груди. Нежно. Как дитя. Как плод любви своего Единственного и Неповторимого. — Ну-ну… — пролепетала я. — Не нужно так убиваться. Явится еще кто-нибудь… — А-а, миссис X.! Молодо-зелено. После пятого десятка вы катитесь под уклон, и мужчины не жужжат вокруг, будто мухи над банкой со сливовым джемом. Последние годы я ложилась в постель одна-одинешенька. Просыпалась одна-одинешенька… Рокси Мэллой к такой жизни не привыкла. Да у меня, чтоб вы знали, мужчин было больше, чем у вашего красавчика Бена кастрюль в запасе. Видели бы вы меня в молодости. Огонь! Не чета вам, миссис X. Уж я-то не из тех, кто цепляется за парня мертвой хваткой и висит на нем до скончания веков. Да… Были времена… Еще один душераздирающий вздох. Боже правый. Мало нам мисс Шип. Похоже, Читтертон-Феллс ожидают тяжелые времена. Прелюбодеяние и разврат свирепствуют, принимая размеры эпидемии. Сюда бы отца Фоксворта… — Кажется, у Левита, — робко встряла я, — есть прекрасные слова о том, что каждому овощу — свое время. А еще мне нравится притча о семи коровах тучных и семи тощих. Может, у вас сейчас просто такой период, миссис Мэллой… неурожайный. Что, если смириться? На время, а? — Что?! — Миссис Мэллой грозно тряхнула пятнистыми плечами — ни дать ни взять разъяренный леопард. — Вы за кого меня принимаете? По-вашему, я похожа на Елизавету, нашу королеву-девственницу, упокой Господь ее душу? Я не каменная, прошу заметить, миссис X.! Совсем наоборот. Перед вами — Женщина, Которая Любит! — А в чем трагедия? Он женат? — Почти. — Ясное дело. Самые пикантные подробности остаются за рамками гороскопов. — Негодяйка бросила его много лет назад. Взяла и смылась. Растворилась, так сказать, в зимней ночи. Мой ангел так и не оправился от этого предательства. До сих пор бледнеет, будто привидение, стоит только завести речь о жене. История стара как мир, миссис X. Утром он нашел на камине записку. И уж будьте уверены, рождественскими поздравлениями там и не пахло. — Неужели даже на приличную открытку не раскошелилась? Подобные шпильки — самое настоящее свинство с моей стороны, но я просто не в силах была удержаться. Впервые с начала этого кошмара во мне зародилась надежда, что Мерлин-корт стал свидетелем не шторма, а классической бури в стакане воды. Во всяком случае, никто никого до сих пор не подстрелил. С помощью все той же манжеты Рокси навела еще немножечко глянца на ствол, полюбовалась сияющей поверхностью и опустила оружие на колени. Ну же, Элли. Лови момент. Забудь об опасности. Вряд ли чертов пистолет пальнет от легкого дуновения ветерка. А вдруг? Захочется миссис Мэллой устроиться в кресле поудобнее, нога на ногу, а пистолет возьми и… — Я не совсем понимаю. Если жена дезертировала с места боевых действий… — «С глаз долой» не всегда означает из сердца вон. — По свекольным щекам миссис Мэллой пробежала волна дрожи; глаза под неоновыми веками подернулись дымкой. — Он не может ее забыть. Клянусь, миссис X., я все средства испробовала, чтобы избавиться от этого наваждения. Без толку. В тот миг, когда наши взгляды слились в переполненном зале бинго-клуба… десять дней уж тому… я сказала себе: «Это судьба!» Во всей Англии — да что там Англия! — во всем мире он такой один. И нет для Рокси Мэллой другой пары, кроме Уолтера Фишера. Без него жизнь не стоит и пригоршни прогорклых чипсов. Когда душка Уолтер рядом, мне снова не больше сорока и молодость продолжается! Зависть вперемешку с горько-сладкой тоской вспыхнула было в моей душе и тут же погасла. Уолтер Фишер?.. Откуда этот погребальный звон? Ей-богу, даже могильным холодом повеяло. — Он приходил ко мне три вечера подряд, миссис X.! — На ужин? — По делу. Мы беседовали… — О чем же? — Милашка Уолтер занимается моими похоронами. — Надеюсь, вы не хотите сказать… Напрасно надеешься. Рокси сказала именно то, что хотела сказать. Еще бы не звучать погребальному звону! Мистер Неотразимый оказался не кем иным, как владельцем единственного в Читтертон-Феллс похоронного бюро. Я познакомилась с этим милым джентльменом несколько лет назад, когда он явился сюда с соболезнованиями и деловыми предложениями по случаю кончины дядюшки Мерлина. Рокси Мэллой и Уолтер Фишер? В голове не укладывается. На мой взгляд, из мистера Фишера такой же объект сексуальных вожделений, как из… Глэдис Шип. Вся в тоске и светлых воспоминаниях о ненаглядном Уолтере, миссис Мэллой проворковала: — Истинный джентльмен, миссис X… — Черт побери! — Ни взгляда непристойного, ни жеста. Хоть бы за коленку меня пощупал… Что вы! Ни-ни! А вчера, когда я расстегнула пуговки на блузке — самые верхние, просто наудачу, — он сразу завел речь об этой гадине. О миссис Фишер. Послушать Уолтера, миссис X., так эта мерзавка святая. Бросила мужа, а он… Улыбается и дифирамбы поет. Плюнуть бы и растереть, только бы не слышать. — Вот это дело. Куда разумнее, чем замышлять самоубийство. — Я разрывалась между сочувствием и злостью, и злость явно начинала одерживать верх. — Уберите-ка лучше пистолет, Рокси. Пойдем на кухню и за чашечкой чая обсудим, как вам окрутить мистера Фишера. Миссис Мэллой и бровью не повела. Ах, так? Ну все, довольно. Весь день с самого утра кувырком, у кого угодно терпение лопнет. Да и на детях уже, наверное, ползунки по швам разошлись. Время-то идет. Не утруждая себя извинениями, я шагнула к креслу и хладнокровно схватила оружие. Даже самой понравилось. Ай да я! И чего дрожала? Не страшнее, чем отобрать погремушку у Эбби или Тэма. Если бы взгляд обладал убойной силой, в самом ближайшем будущем мне понадобились бы профессиональные услуги мистера Фишера. Рокси восстала из кресла и выпрямилась во весь свой рост плюс пять дюймов каблуков. — Обойдемся без лишних слов, миссис X. Все ясно. Вам плевать, что я погублю свою душу, лишь бы это произошло не в рабочее время и не в вашем доме! Дура я!.. Не тех таблеток наглоталась. Теперь бы все уж было кончено. Что ж… Выбирать не приходится. Такова, значит, моя несчастная планида. Прощайте. Пойду брошусь с Утеса. — И не надейтесь. Прежде я всажу в вас парочку унций здравого смысла. Боже милостивый. Что происходит? Чья это рука направила пистолет на мою верную Рокси? Не отвечайте, все равно не поверю. Как я отчитаюсь перед Беном о прошедшем дне? Уснула, мол, и дрянной сон приснился? Скорее уж все это смахивает на дрянной боевик. По законам жанра, в самый драматический момент грянул бой часов. Полдень. С двенадцатым ударом миссис Мэллой покачнулась и рухнула в кресло, из которого недавно так эффектно поднялась. — Господи… Убила!