Накануне вечером она позвонила и сказала, что нужно встретиться. Целую неделю ни слуху, ни духу — и вдруг такая спешка. Впрочем, ждать мне изрядно надоело, так что звонок дамы-хакера я воспринял с энтузиазмом. В отличие от места, куда меня пригласили. — Ждём неприятностей? — Нет, насколько я знаю. — Пойду проверю забегаловку. — Не нужно, — я остановил Кима, — Зайдешь через пять минут после меня, сядешь в баре и будешь ждать. Дай знать, если что-то пойдёт не так. — Как скажешь. Что мне в бывшем сослуживце нравилось — так это его умение не переспрашивать дважды. Снайпер чётко следовал указаниям. Так было раньше — так и осталось сейчас. И я снова оказался командиром Кима. Правда, не тем, за которого он отдал бы жизнь. Первые дни он сохранял настороженное недоверие. Был напряжён всё время — пока я снимал ему номер, возил по магазинам, пока заключал с ним контракт и проводил инструктаж. Конечно, если бы Ким знал, кто я такой на самом деле, этого недоверия не было бы и в помине. Однако, у меня и в мыслях не было посвящать его в свои дела полностью. Но он, казалось, чувствовал, что я много чего не договариваю. С другой стороны, думаю, он также чувствовал, что я был искренен в своём желании помочь ему. И наверняка такой диссонанс вызывал в снайпере противоречивые чувства, что тоже было мне на руку. Как бы там ни было, он предпочёл хоть в чём-то довериться мне, и довольно скоро успокоился. Особенно когда убедился, что ничего сверхъестественного от него не требуется. По факту он был моим телохранителем, но я знал — как только между нами наладится контакт и снайпер попадёт в сферу моего влияния, станет сочувствовать — тогда он привяжется ко мне сильнее и я смогу доверять ему гораздо лучше. Но пока… Пока, повторюсь, ничего особенного. Задел на будущее, дарованный мне провидением. Я знал, что наша встреча неслучайна, хоть пока это и не было так важно. Мы сделали так, как я сказал. Внутри забегаловки оказалось почти пусто — в длинном помещении всего с одним рядом столиков, сидели лишь трое. Два водителя с красными от недосыпа глазами устало жевали синтетический бекон с яичницей за ближним ко входу столиком. Дальше от двери, в тёмном закутке виднелась знакомая фигура Жени. Проигнорировав усталые взгляды водителей, я направился к ней, по пути оплатив кофе. Владелец забегаловки фыркнул, но ничего не сказал по поводу столь скудного заказа. Что ж, очко в его пользу. Подождав стакан из переработанного картона, я сел напротив хакера. — Контраст с местом нашего прошлого разговора просто разительный, вам не кажется? — Добрый день, Марк. К сожалению, сейчас ваша ирония не уместна. — В чём дело? — В вашем заказе. Он оказался не таким простым, как сначала показалось. Стоило мне найти информацию об одном человеке из вашего списка, как начали происходить малоприятные вещи. — Вот как? Простите, если так, но что вы имеете ввиду? — Сначала небольшая вирусная атака на мой хаб. Такое случается, но тут было несколько целенаправленных ударов, один за другим, и каждый — сильнее предыдущего. Кто-то очень хотел добраться до файлов, которые я раскопала. У меня возникло ощущение, что первую атаку проводил не слишком умный бот, и скорее всего — так и было. Некто выставил на ваши имена крючки, и они автоматически запустили программ-шпионов. Те не смогли пробиться через мой файервол, а дальше за дело принялись люди. Вам правда нужно всё это знать? — Не нужно, вы правы. Но по итогу?.. — По итогу к моей домашней сети несколько раз пытались подключиться извне, но я её полностью законсервировала. Ваши данные здесь, — Женя положила на металлическую поверхность стола антрацитово черный браслет, — А я пока вне сети, чтобы не вызывать подозрений. Однако вчера вечером у меня сложилось впечатление, что за мной следят. Хотя, возможно, это просто недосып. — Это плохо, — нахмурился я, — Слежка в реальности и атака на сеть — разные вещи. — И я это прекрасно понимаю! — холодно ответила хакер, — В конце концов, это благодаря вам меня теперь терзают приступы паранойи. — Простите, — искренне отозвался я, отпивая из стакана крепчайшего, словно дёготь, напитка, — Честно говоря, не думал, что мой интерес вызовет такой… Отклик. — Да неужели? А мне кажется, что по меньшей мере — предполагали. И именно поэтому наняли человека со стороны, покопаться в этой куче! — Мне правда жаль, что вы оказались в такой ситуации. Если я могу вам чем-то помочь — просто скажите. — Заберите свой заказ и сделайте всё, чтобы те люди узнали об этом, — вздохнула Женя, — В таком случае сомневаюсь, что мне будет что-нибудь грозить. И заплатите оставшуюся часть суммы. — Конечно, — кивнул я, оформляя перевод, — Может быть, вам нужна охрана? Транспорт, гостиницы? У меня есть возможность увезти вас в какое-нибудь безопасное место — Не утруждайтесь, я не впервые оказалась в такой ситуации. Исчезну на какое-то время, «размою» своё пребывание в сети. В конце концов, действительно, отдохну где-нибудь на ваши деньги. Далеко за пределами гигаполисов. — Отличный план. Но если вдруг я смогу вам… — Знаете, Марк, для начала я советую изучить найденный документы. Мне пришлось перепроверить массу информации о тех пятерых людях, которых вы велели найти. Так уж вышло, что я погрузилась в эту историю. И думаю, вам не понравится то, что я нашла. В груди пробежал ледяной холодок. Я взял браслет, покрутил его в руках. — Можете проверить всё сейчас, я подожду. — Полагаю, там довольно много информации? — Изрядно, так и есть. Фото, видео, записи воспоминаний, документы, справки, распечатки звонков, записи разговоров, и ещё куча всего. — В таком случае нет смысла проверять такой массив данных здесь. Займусь этим в более приятной и безопасной обстановке. Информация у меня, контакт мы заверили, деньги вы получили, от помощи… — я вопросительно посмотрел на хакера, но она отрицательно мотнула головой, — … отказались. Спасибо вам, Евгения. — Пожалуйста. Но прошу, в ближайшее время не звоните мне. Если будет необходимость — я сама с вами свяжусь. — Конечно, — я встал из-за стола, — Надеюсь, ещё увидимся. Надев браслет на руку, проверил его на наличие вирусов, и не стал подключаться сразу. Сегодня у меня будет много времени, чтобы, наконец, узнать — куда делись все мои друзья и семья? * * * Василий Григорьевич Соколов. Дата смерти: второе июня две тысячи девяносто восьмого года. Три… почти три года назад ты умер, папа. Глоток обжигающего виски. Напиток ледяной, словно вода из проруби. Когда то мы с тобой ездили на зимнюю рыбалку, ты помнишь, отец? После первого года в академии. Сколько мне тогда было, шестнадцать? Помню как на старом вертолёте нас высадили посреди ледяной равнины. Озеро Байкал, охренеть просто, как ты выбил разрешение там порыбачить? Нас оставили там на три дня. Тебя, меня, и твоего товарища с сыном. Какой-то бизнес партнёр, как же его звали?.. Паренька я помнил — Константин позже тоже поступил в академию, но по стезе солдата не пошёл, остался в штабе. Интересно, где он сейчас? Ведь мы с ним рыбу вместе ловили… Готовили её на костре, делили хлеб… Вспомнит он сейчас этот эпизод из наших жизней? И значит ли он что-нибудь для него? Мне было чертовски жаль, что у нас с отцом было мало таких моментов, врезавшихся в память. Но те, что имелись, засели в мозгу надёжнее, чем при записи на нейрочип. Мы никогда не были слишком близки, но сейчас, в момент, когда я узнал о его смерти, отчётливо понял — ближе чем сейчас, отец мне уже никогда не будет. Наверное, именно поэтому я сидел в гостиной своих апартаментов и пытался вызвать в памяти всё, что только помнил о нём. В полной темноте и одиночестве. Впрочем, нет — компанию мне составлял минибар, с которым я успел довольно близко пообщаться. Затуманенный алкоголем мозг хуже работать не стала, зато чувство потери слегка притупилось. Я знал, что утром оно вернётся. Но сейчас просто не мог сосредоточиться, зная — у меня в руках и другие имена. Тех, кто хоть что-то значил для меня. Тех, ради кого я выжил после всего, что со мной случилось. Елена Васильевна Соколова. Дата рождения… Дата смерти: декабрь 2100 года. Лена, сестрёнка, ну как же так? Как же так?.. Я ведь уже был на свободе… Я ведь уже знал, что скоро приеду и найду тебя! Как же так?… Кристина Маратовна Шельц Дата рождения… Дата смерти: декабрь 2100 года. Крис, девочка моя… Господи, ну зачем, зачем ты велел им ехать в Берлин?! Вспышка нового штамма холеры выкосила почти сорок процентов населения гигаполиса — и вы оказались в их числе, девчонки… Почему, почему?! Я читал, не веря своим глазам. Находил немногочисленные фото с личных аккаунтов девушек. Лена перестала публиковать что бы там ни было спустя два года, после моего ареста. Если верить справкам от врачей, у неё появились отклонения в поведении. Сестра срочно подружилась с шизофренией и паранойей, которые год за годом прогрессировали. Оставшись без семьи и денег, ей повезло с Крис — девушка, как я и просил, взяла Лену на своё попечение. Шельц, фактически, едва ли не удочерили сестру — стали полноценными опекунами. Вот только через несколько лет у Лены в голове что то помутилось ещё сильнее. Приступы стали происходить чаще, ощущались острее. Во время одного из таких «приходов» она потерялась на две недели, и вернулась домой в обносках, как ни в чём не бывало, словно не понимая, сколько времени её не было. После этого случая Лена стала частой гостьей нескольких психологических пансионатов (которые, к слову, стоили космических денег). И если поначалу её отправляли в такие места, где есть контакт с другими людьми, то ближе к моменту отъезда Шельц в Берлин Лена всё чаще оказывалась в уединенных местах с довольно строгими порядками. Что с тобой стало, сестричка? Господи, за что ты наказал её?! Она была самым добрым человеком в этом мире — и ты лишил этого человека рассудка? Зачем?! Я не видел свою сестру и отца почти десять лет. И уже никогда не смогу их увидеть. Осознание этого простого факта опустошило меня. Они, именно они — папа, Лена, Кристина — были теми единственными маяками, которые на самом деле не давали мне утонуть. Три спасительные соломинки, переломившиеся в один момент. Три смерти, которые произошли так по разному — но по одной причине. По причине, которую я не знал.