– Ракеты на подрыв! Связь с летунами! – скомандовал Кузнецов. – Орлы, сажайте его, уводите в сторону и сажайте в Каннах. Как поняли, прием! – «Фоккер» видим, не уйдет. Два на земле, горят. – Понял. Зафиксируйте место и передайте по своим каналам. Извините, господа, не переводили. Нас предупреждали, что готовится какая-то провокация. Не всем нравится встреча в верхах. Еще раз извините, но мы вынуждены прервать вашу экскурсию. Прошу всех следовать за мной. На палубе американцам пришлось еще раз удивиться: к борту на малой высоте подходил небольшой геликоптер с двумя винтами прямо над кабиной и двумя поплавками под ней. Ка-10, а его место по боевой тревоге находилось в воздухе, возвращался после выполнения боевой задачи по внешнему целеуказанию. Несмотря на «легкомысленный вид», задачи он решал вполне серьезные и ответственные. Он сел на корме, ему сложили лопасти, и восемь матросов занесли его в ангар. – Что скажете, господа? – Старк немедленно собрал всех участников в конференц-зале авианосца. – Очень странный корабль, он как бы состоит из нескольких разных частей, – первым сказал инженер электромеханик «Эссекса» лейтенант-коммандер Кларк. – Я насчитал четыре разных силовых линии. Одна из них – постоянного тока. Очень устаревшая. Вообще, впечатление такое, что они не знают слов «дизайн» и «интерьер». Но это не касается того отсека, который нам показали только мельком. В нем расположен пункт управления силовой установкой. Он как бы отдельно, полностью выпадает из конструкции. – Сами реакторы видели? – Нет, видели костюм, в котором туда ходят. Как нам объяснили, там ни одного человека нет, один раз за вахту туда заходят двое моряков для контроля обстановки на периметре отсека. Сами котлы закрыты «биологической защитой». Имеется два поста управления двумя реакторами, каждый из которых контролирует оба котла. Они находятся в главном броневом контуре, как сказали: в наименее поражаемой части корабля. – Что еще? – Очень высокое давление пара, на манометрах критическая отметка стоит на 72, в пересчете – 1024 фунта на дюйм. Машинное отделение очень компактное. Судя по лейблам, турбины сделаны в СССР. Но на двух – швейцарская марка, скорее всего, копии. А так, согласен с коммандером Кларком, что корабль очень странный, впечатление, что его переделывали буквально на коленке. В ходе постройки, – сказал старший инженер Паульсон. – Ну, это совершенно очевидно, закладывались они в 38-м, проект был достаточно устаревший. А первый реактор они пустили в начале 42-го года. Но очень быстро их делают. Как горячие пирожки, – недовольно сказал Старк. – Кто был на корме, кто видел, что они пускали по самолетам? – Лейтенант Сквош, господин адмирал. Мой катер чуть отошел от борта, мы менялись местами с пятнадцатым. Тревога прозвучала, когда мы лежали в дрейфе в ста футах от борта и чуть сдрейфовали к корме. Я видел, что по этому сигналу из надстройки под КДП (командно-дальномерный пост) выдвинулись две сигары и «оделись» на направляющие. «Сигары» выглядели вот так, я зарисовал по памяти, как приказывали. Четыре небольших рога и один центральный, треугольные рули впереди и широкие рули сзади, крестом. И еще, на четырех похожих башенках, на надстройке между мачтами, появились почти такие же «сигары», но гораздо тоньше и короче. – Это, скорее всего, ракеты ближнего радиуса. Продолжайте, лейтенант. – Когда они приподнялись и опустились на балках, то синхронно встали под углом к горизонту. Потом левая ушла в небо, а ее балка заняла вертикальное положение и появилась следующая сигара. И балка опять заняла такое же положение. Когда дали «отбой», то все «сигары» или, как вы их назвали, «рокетс», опустились обратно в корпус, сэр. – Значит, тут у них ракеты, уязвимое место! – Маккейн обвел красным карандашом надстройку за фок-мачтой. – Нет там ракет. Я был в помещении под этим боевым постом. Там кают-компания для уоррент-офицеров и лазарет. Энсин[6] Маккартни, сэр, корабельный врач. – Спасибо, – ответил Маккейн и перечеркнул свою пометку. Старк обратился к нему: – А вы что молчите, господа адмиралы? – Все это слишком неожиданно, сэр. Я, например, совершенно не ожидал, что возможностей «Эссекса» не хватит, чтобы преодолеть оборону их ордера, и это они не применяли против нас своих ракет, только самолеты. Оказывается, с нами просто играли, как кошка с мышкой. Если бы не их бомба, то, может быть, шанс был бы. А так… он исчезающе мал. А что известно об их программе «Большого флота»? Много там таких монстров будет? – Неизвестно. Они ничего не объявляют заранее. – А что будем докладывать президенту? – спросил Старк адмирала Лехи, когда младших офицеров отпустили из конференц-зала. Тот ему не ответил, а уставился на адмирала Хорна. – Фредерик! Твое мнение, старина? – Хорн занимал должность вице-начальника морских операций США, бывшего до этого начальником воздушных операций флота. Сейчас он отвечал за снабжение флота. Он, как известно, без топлива, воды и продовольствия, без боеприпасов, и своевременной доставки всего этого на корабли, функционировать не может. (В ходе войны на Тихом океане флот США обеспечивал всю логистику, как собственную, так и американской армии, на огромном удалении от баз снабжения. И успешно. Заведовал этим сложнейшим хозяйством именно Хорн.) – Да пошел ты! Нас выпороли. Мягко и обходительно спустили с нас штаны и выпороли. В этих условиях мы не в состоянии обеспечить логистику наших операций. У нас попросту не хватит тоннажа и боевых единиц для его прикрытия. Чего они добиваются? – Откуда я могу знать? Самое удивительное в том, что наши бюджеты несоизмеримы! Мы же все это просчитывали, и не раз. У них, к 38-му, трети нашего бюджета не было. Все их считали колоссом на глиняных ногах. Кроме пустословия, у них за душой ничего не было! Откуда все это и в такие сроки? Три атомных линкора. Один можно, конечно, и не считать, он – крошка, по сравнению с этими двумя. – Тут вы не правы, Вильям. Судя по их прокладкам, основную ударную силу представляет именно он. А насчет «несоизмеримости» вы тоже не правы: банк сорвали они. Около тысячи тонн только золота в Германии и, по некоторым данным, около семи тысяч в Японии. Поэтому так интенсивно и строят. О господи, как сейчас над нами смеются те, кто говорил, что самая лучшая доктрина для Америки – это доктрина Монро. Не надо было нам лезть в европейские дела, – сказал Старк. – Оружие имеет свойство стареть. А империя должна расширяться, Гарольд. Или мне напомнить, кто являлся автором планов «Дог мемо» и «Трансатлантическое единство». – Я, я! Я знаю, поэтому и проклинаю тот день, когда мы пришли к выводу, что, имея такие ресурсы, мы докажем всему миру, кто в нем хозяин. – Еще не все потеряно, как видишь, Франклин еще беседует со Сталиным. Может быть, с ним удастся договориться. – Как с Гитлером? – ехидно вставил Маккейн, но отреагировать адмиралы не успели. Раздался стук в дверь, и дежурный офицер доложил, что катер с президентом отошел от причала Пуант Пасабль и проходит мыс Сан-Кюлот. Через несколько минут кресло президента, через батопорт ахтерлюка, небольшим краном перенесли на авианосец. Выглядел он осунувшимся. – Донована ко мне! Сегодня никого принимать не буду. Явно что-то произошло. Провокация была запланирована, но на второй день переговоров. В первую очередь требовалось наказать Англию за отступничество, и поссорить ее с СССР. Для этого предлагался солидный куш: ассоциированное членство в ФРС и бивалютная корзина, чтобы выбить фунт как основное средство платежа в международных расчетах. Второй, резервной, валютой должен был стать рубль, с золотым наполнением. Накопив приличную сумму сталинских ассигнаций, можно было обрушить его, затребовав его золотой эквивалент. В случае согласия Сталина, на следующий день требовалось поднять «польский вопрос», но не самостоятельно, а под давлением общественности. Для этого раскидать над городом листовки ZVR и устроить акт самосожжения на набережной Ниццы. Но прошла утечка информации, и русские значительно усилили меры безопасности. Нанятая группа польских «сопротивленцев» в город не попала. Листовки были обнаружены французской полицией, и договориться с нею не удалось. Запустили запасной вариант, на участие в котором взяли уволенных из RAF четырех военнослужащих 303-го сквадрона. Очень злых на англичан и русских из-за скандала, вызванного аналитической запиской НИИ ВВС, которую передал генерал Никифоров. Англичане провели свое расследование, допросили несколько человек и убедились, что содержание записки соответствует действительности. Выяснили, кто и сколько, и постановили часть наград и денег вернуть. Донован заинтересовал их достаточно крупной суммой, имея которую, они могли расплатиться с долгами и продлить визу на проживание в Лондоне. Достать английские самолеты не удалось, всю «четверку» вывезли в Швейцарию, где переучили летать на FW-190B. Однако швейцарцы заподозрили что-то, начались придирки, поэтому, получив из источника, близкого к правительству Тореза, данные, что переговоры пройдут 15-го на вилле Эфрусси-де-Ротшильд, группа перешла через горы в Австрию, где вошла в контакт с группой «Вервольфа», которая имела разобранные «фоккеры» на базе. Их собрали утром 15-го, вылет был назначен на 12.00 16-го. Но днем пролетел русский разведчик, и началась войсковая операция в районе Бюрзерберга. Взлетали под огнем, один из самолетов был сбит на взлете. Рядом Лихтенштейн и Швейцария, русские истребители туда не пошли. Смогли уйти, прижались к земле и приняли решение идти на Ниццу и посчитаться со Сталиным. Обойдя Италию, где находились русские, Ян Зумбах, кстати, гражданин Швейцарии, он и «пригласил» своих однополчан на встречу в Берне, скрытно вывел тройку самолетов к горе Арджентера, где их и засекли русские моряки. Сам Зумбах погиб, а вот лейтенант Войтович совершил посадку в Каннах, да еще и рассказал полностью их историю, упомянув, естественно, имя генерал-майора Донована. Никаких листовок на борту не было, их не успели доставить, две «сотки» и «двухсотпятидесятка» у каждого. Тротил, в качестве основного довода короля. Они все еще в Англии хвастались, что с легкостью «протыкали» немецкое ПВО на той стороне пролива, что они «герои битвы за Британию», а русские просто договорились с немцами, чтобы насолить им. Так погано, как чувствовал себя Донован, ему еще никогда не было. Даже если выпить полведра неочищенного солодового кукурузного виски и, поспав пару-тройку часов, проснуться от жажды, а вокруг не будет ни капли воды, то все равно это не сравнить с теми ощущениями полнейшего провала, который испытывал заслуженный генерал тайных операций. Даже ниггеры, если им платят, исполнительнее этих скотин-славян. Недаром русские запретили им самостоятельное проживание. Латиносы, которым по сто раз приходится втолковывать, что написано в инструкции, будут ее выполнять. Накосячат и напортачат, но выполнять будут инструкцию. А эти польские жабы считают себя умнее всех! Инструкция у них просто выскочила из головы, хоть и неоднократно повторялась ими. Чертовы шляхтичи, трепло на трепле, надутые, как индюки, и с таким же соображением. Изменились условия? Замрите и сообщите о проблемах. Нет, они своими индюшачьими мозгами решили пойти тремя самолетами против эскадры. Bull shits! И ни одной листовки с собой не захватили. Он, Донован, не готовил убийство Сталина. С ним, со Сталиным, приехали ДОГОВАРИВАТЬСЯ, а из-за этих потомков Ржечи Посполитой Сталин требует себе его голову, как террориста № 1. Хотя идея вовсе не Донована. Политикам понадобился непотопляемый авианосец в Европе, и они выбрали в этом качестве эту дерьмовую страну. Провалы начались еще задолго до начала операции. Держать языки за зубами поляки отродясь не умели. Русские удивительно быстро и профессионально закрыли любые щелки, ведущие в Ниццу и ее окрестности. Подключили свой Интернационал и накрыли ячейки ZVR по всей Франции. Где-то у этой организации существует приличная течь, и прямо в уши Сталина и его команды. Даже после переноса места подготовки в Швейцарию пьяненькая польская компания капитана Зумбаха что-то наговорила в баре, считая, что их шепелявую речь никто вокруг не понимает. И последовал вызов в полицию. Вот и пришлось отправлять их в Австрию. А теперь весь мир в курсе, что мы до сих пор поддерживаем гитлеровских вояк! А оно нам надо? Это уже история и списанный товар! Мы работаем на себя, чтобы весь мир построить по нашему образцу. Да, приходится работать и с таким дерьмом, как СС, «Вервольф», ZVR, поддерживать фашистские режимы у «латинос». А как по-другому? Чистенькие и необстрелянные для этого не годятся. Оптимально подходят те, у кого руки по локоть в крови и нет денег. Они тогда согласны на всё. Впрочем, эти поляки тоже были готовы на всё, во всяком случае на словах, а потом полезли создавать собственную игру, хотя у них была роль пешек и пушечного мяса. «Polska od morza do morza!», идиоты! Правильно Сталин говорит, что нет надобности восстанавливать «гиену Европы». Тут Донован сам себя одернул. Так еще в «сталинисты» запишут, тогда вообще комиссию Маккарти не пройти. Финансовые интересы ФРС превыше всего! Вся беда в том, что его недисциплинированное воинство ударило по ним. Младший Уиллис просто изошел на дерьмо, когда узнал, что Войтович, вместо того чтобы принять яд, «поплыл» и полностью слил все, что знал и что слышал в кулуарах ZVR. И без того напряженные отношения с русскими окончательно испортились. Сталин, вместо продолжения переговоров, отправился в Петербург, мимо Англии, и наверняка посетит «кузенов». Последуют плюхи и от них. Сталин не стал объявлять указ о признании ZVR террористической организацией, запрещенной на территории РФ, с обязательной сноской внизу страницы. Прошло указание в плен не брать и до суда дело не доводить. На авианосец мы не попали, встречу свернули без совместного коммюнике. О происшествии ничего объявлять не стали. В Лондон ушло сообщение о том, что Иосиф Виссарионович проследует мимо острова по дороге в Ленинград и имеет важное сообщение для премьера Эттли и короля Георга VI. Они встретились неподалеку от города Сент-Элье, где приняли участие в передаче Нормандских островов от СВА в Северной Франции Соединенному королевству. Англичане предпочли расплатиться с Французской республикой за потопленные корабли, чем терять эти скалистые острова, позволявшие им контролировать проход всех судов и кораблей по Английскому каналу. Более милитаризованных островов в мире найти трудно. Тем не менее германский вермахт нарушил 900-летнее, или тысячелетнее, смотря как считать, английское владение этими островами. Опять-таки, кто кем владел, определить довольно трудно. Дело в том, что острова с X века входили в Нормандское герцогство, а в 1066 году Вильгельм Нормандский стал королем Англии. Все англо-французские войны начинались отсюда. На каждом из островов можно фортификационный музей открывать, сплошные форты да остатки древних замков и батарей. Однако в ходе Второй мировой войны парашютисты из Грисхайма, где люфтваффе готовилось захватить Англию, научились с минимальными потерями штурмовать подобные «крепкие орешки». Все острова были взяты в одну ночь по единому сценарию. Попытки англичан проделать то же самое в самом конце войны, успеха не имели. У немцев здесь была построена дальнобойная 305-мм новая батарея, ни с воздуха, ни с моря было даже не подойти. Немцы сдались только русским, как им и приказал Удет. На островах сидела 2-я авиапехотная дивизия, которая торжественно сдала их Советской армии. Принадлежность этих островов именно британской короне сомнений не вызывала. Могли передать и раньше, но уперлись французы. Дескать, пока Англия не расплатится за убыток флота, хрен ей, а не острова. Население тут наполовину французское. По просьбе французской стороны я поднимал этот вопрос во время весеннего визита на остров. И вот все стороны, наконец удовлетворены, я не в счет, ибо ничего не понимаю в большой геополитике. Мне только удалось перенести процедуру подписания акта с летного поля Джерси, где пришлось бы стоять под пронизывающим ветром со стороны Атлантики, во внутреннюю часть форта Регент. Там выстроилось три роты почетного караула: наша, вновь прибывшая британская и местная, французская рота военной полиции. Порт забит новенькими Marinefährprahm MFP, немецкой постройки и паромами типа Зибель. Они строились для исполнения операции «Зеелёве», «Морской Лев», неосуществленного плана захвата Англии. Остров покидают части 10-й гвардейской артиллерийско-пулеметной дивизии. Все дороги забиты танками, орудиями и автомобилями. Сталин, Георг и Эттли только что вернулись из поездки по острову, где осмотрели достопримечательности и места расквартирования. По этим островам англичане судили о строительстве Атлантического вала. Здесь немцы, точнее, военнопленные англичане, французы и остальные, быстро строили башни ПВО со 128-мм орудиями, артбатареи и тому подобное. Все заливалось бетоном. Мы же просто расположили тяжелые танки ИС-3, которые впервые увидели англичане вживую. Фотографии они, скорее всего, уже имели. Такова местная специфика: основное занятие местных жителей – рыболовство, а до острова – рукой подать. А «Минокс», продукция фабрики ВЭФ из Риги, в свое время произвел фурор на мировой выставке в Париже и пользовался большим успехом у спецслужб. Мы передаем все острова, по очереди. Начиная с самого крупного. Последним будет передан остров Олдерни, полностью превращенный в форт. Как заметил позже Сталин, если Эттли был искренне возмущен предложением американцев немного поправить свои финансовые дела за счет Великобритании, то король был скорее удивлен, что это предложение было сделано не нами, а ими. – Мне всегда казалось, что это предложение американцам сделаете вы. Вам нужны новые рынки. – Нам пока те, что есть, товарами не заполнить, без помощи других стран. Максимальную выгоду от этого предложения получили бы американцы, ведь это означало бы возможность войти на наш рынок и в Европу. Как напрямую, с товарами, так и опосредованно, с долларами. У нас свободного обращения других валют на рынке нет. Бинарная корзина подразумевает свободный обмен одной валюты в другую. Так что инцидент с воздушной атакой был использован нами для прекращения переговоров. Мы считаем более важным защиту своего рынка. Прошедший год стал очень показательным в экономическом плане. Наблюдается значительный прирост доходной части бюджета. Вызвано это переходом от приоритетного финансирования оборонительных программ к развитию внутреннего рынка. Мы значительно снизили долю военных расходов, программа перевооружения армии выполнена, сейчас наши усилия направлены на строительство флота. – Это еще более дорогое занятие, – заметил Эттли. – Да, но не такое массовое, как на суше. И растянутое по времени. Темп строительства относительно невелик, так что нагрузка на экономику заметно снизилась. – Господин Сталин, еще во время Великой войны мы лично принимали участие в Ютландской битве, и когда наш отец поднял вопрос о международном соглашении об ограничении строительства боевых кораблей, мы всей душой поддержали его. Но ваша страна не принимала участия в этих конференциях и создала линкоры, значительно превышающие эти ограничения. – Это не соответствует действительности, дорогой Георг, мы посылали делегацию в Вашингтон, но ей отказали в участии. На заседания Лондонского морского договора нас тоже не пригласили. В этих договорах нет ни одного слова про нас. Мы создавали эти корабли в ходе начавшейся мировой войны. И с учетом имеющихся у нашей разведки данных о размерах и вооружении разработанных проектов в США, Великобритании и Японии. Более конкретно: тип «Монтана», тип «Лайон» и тип «Ямато». Наш «Советский Союз» занимает среднее положение среди них. Он меньше «Ямато» и «Монтаны», но больше вашего «Лайона» по водоизмещению. Имеет самую мощную силовую установку, с момента проектирования, самое мощное бронирование. Плюс само понятие «стандартное водоизмещение» к нашим кораблям неприменимо. Топливо входит в состав котлов и имеет значительную массу. Поэтому мы не стали подгонять их под Вашингтонские ограничения. Что касается орудий, то они полностью соответствуют договору, несмотря на то обстоятельство, что орудия «Ямато» имеют калибр 460/45, или 18². Но остальные страны не перешли на этот калибр, поэтому мы решили не переступать за 16 дюймов. Путем увеличения начальной скорости снаряда добились выдающейся дальности стрельбы в 251 кабельтов. – Что-то мне подсказывает, что в таком случае живучесть его стволов будет слишком маленькой. Под Ютландом я командовал баковой башней, – саркастически заметил король. – У нас разные пороха, это раз, второе, наши инженеры очень неплохо поработали над этой проблемой. В настоящее время мы имеем ограничение только по усталостным напряжениям. Это где-то 1500 выстрелов. Для такого крупного калибра это совсем неплохо. – То есть вы не используете кордит? Интересно! Если все так, как вы говорите, то это замечательное орудие. Надеюсь, что вы не откажете мне в удовольствии опробовать его лично. – Для королевской стрельбы требуется и королевская цель! – С этим – вопросов не возникнет! Цель будет именно королевская. – Решено, я тоже с удовольствием приму в этом участие. – Раз уж заговорили о типе «Ямато» и его чудовищном калибре, что вы собираетесь делать с ними? Вопрос серьезный, который беспокоит наше общество. – Его компоновка практически полностью похожа на нашу. Вот его фотография. Сходство огромное, даже удивительно, что конструкторы разных стран пришли к примерно одному решению. Разница все-таки значительная в системе бронирования. Мы считаем, что принятая в США и в Японии схема: все или ничего, ущербна по своей сути. Мы моделировали эти бои в Ленинграде. Наиболее эффективным методом их уничтожения является стрельба по оконечностям. После этого они теряют продольную остойчивость. – Я смотрю, что корабли и самолеты являются нашим общим увлечением. – Каждый человек имеет свои слабости. Стараюсь быть полностью в курсе событий в этих областях. Возвращаясь к «Мусаси»: решение о его переоборудовании уже принято. Несмотря на имеющиеся недостатки самой конструкции: недостаточная живучесть, отсутствие развитой электростанции и устаревшее оборудование, мы его переоборудуем на плаву в аналогичный линкор типа «Советский Союз». Считаем, что это будет самый быстроходный линкор в мире. Весьма подходящий для эффекта демонстрации флага. Третий корпус, у него готовность очень маленькая, мы готовим к буксировке в СССР. На этом программа строительства «больших» линкоров будет завершена. Мы планировали построить четыре линкора, два построили и начали готовить «Мусаси» к переоборудованию на плаву. Один корабль останется здесь, в Европе, два будут базироваться на Тихом океане. – То есть вы хотите сказать, что два линкора будут чисто русскими, а два – смешанной конструкции? – Именно так. Мы довольно долго спорили по этому поводу, но испытания японской модели в нашем бассейне в Ленинграде показали, что есть смысл сохранить японские корпуса. «Советский Союз» – это проба пера, у нас очень долго не было возможности проектировать и строить крупные корабли. Плюс надвигающаяся война постоянно требовала финансировать что-то другое. Должного внимания проекту не уделяли. «Исправлять» проект пришлось, когда сделать что-либо серьезное было практически невозможно. В результате в следующем году придется ставить его на длительный ремонт и переоборудование. Как говорит мой заместитель: «Достроили, чтобы окончательно не потерять». В чем-то он прав. Второй получился намного лучше: «Советская Россия». С точки зрения гидродинамики японские корпуса более совершенны. Есть интересные разработки по оптической системе централизованного наведения. Мы их усовершенствуем и оставим. А все остальное, увы, годится только для музеев. После окончания официальной процедуры король и Сталин на «Европе» перешли в святая святых британского флота: гавань Скапа-Флоу. Со времен начала Первой мировой эта удобнейшая гавань служила убежищем и базой снабжения «домашнего флота» английской короны. В Северном море и состоялись первые совместные учения, в которых приняли участие восемь советских кораблей и авиация Северного флота, базировавшаяся в Норвегии. Уже непосредственно в Скапа-Флоу на борт «Советского Союза» поднялись Сталин и Георг VI. Король не поленился заглянуть в журнал боевых стрельб и направился сразу к носовой башне. Уверенно поднялся по скобам трапа на крышу и попросил снять дульную пробку с левого орудия башни «B». По журналам он уже выяснил, что именно это орудие использовалось больше всех. С него начиналась пристрелка. Его адъютант протянул ему фонарик. Король подсветил им отверстие. Ему мешала смазка рассмотреть всё. Недовольно поморщившись, он заставил адъютанта убрать тавот с нарезки, но тому это сделать не дали, тут же появились матросы, которые взяли на себя эту процедуру. После осмотра королю передали микрометр, и он сделал несколько замеров. Адъютант записал полученные результаты в какую-то таблицу. – ОК, закрывайте. Из кармана король извлек какой-то справочник, сличил результаты с ним. Судя по мимике, он был серьезно удивлен состоянием дульного среза. Сталин ожидал его внизу, он на башню не поднимался. Король сунул книжку обратно в карман, спустился вниз. Сталину он ничего не сказал, показал рукой на люк, ведущий в первую башню. И, хотя он всегда и всем говорил, что он бывший летчик, звание адмирала флота он носил не просто так. Учился он быть моряком, а авиация ему просто нравилась. Осмотр башни занял не слишком много времени, больше всего короля заинтересовали полузаряды, затворы, автомат установщика взрывателя и таблицы стрельбы. Затем Георг поднялся в боевой пост командира башни и уселся в его кресло. Но большое число незнакомых приборов и циферблатов не позволило ему сориентироваться. Слишком все отличалось от того, к чему он привык. Через переводчика задал вопрос командиру поста: – Откуда получаете данные для стрельбы? Тот показал пальцем на несколько сельсинов и добавил: