Вел собрание мужчина, к которому обращались «Второй». По-видимому, он является руководителем или представителем руководителя организации. В своем выступлении «Второй» дал высокую оценку эффективности каждого «участника», как он выразился, и сообщил, что за прошедший год в результате успешных действий «организации» и разбойничьих банд доходы каждого составили тридцать шесть процентов, деньги будут выплачены «в обычные сроки и в обычном порядке». Далее «Второй» сказал, что наступивший год будет решающим и именно в этом году «должен быть достигнут результат, ради которого и создавалась Организация», и призвал к активизации работы. Однако сама основная цель не была названа. При этом в качестве одной из целей он назвал получение информации о мероприятиях, проводящихся и готовящихся ротой разведки амьенского полка и возглавляемой мной отдельной группы полиции. В том числе – чем занимаются приданные мне сотрудники полиции. Также было озвучено требование найти личные подходы к Вам, господину Гурвилю и ко мне. В дальнейшем «Второй» провел личные беседы с каждым участником собрания. Их содержание неизвестно. Из числа участников собрания удалось установить двоих – Симона Грандена, секретаря городского бургомистра, и Жюстин Боннет – экономку главы купеческой гильдии шевалье де Ренарда. С учетом изложенного прошу Вашего согласия на продолжение мероприятий по данной группе. Делу присвоено условное наименование «Пасека». Командир отдельной группы полиции г. Амьен сержант полиции Ж. Ажан Согласен. Личный помощник интенданта г. Амьен майор полиции Г. Гурвиль Резолюция: Согласен. Доложите план мероприятий. Два документа за три дня. На написание каждого ушло полчаса, а вот между ними было проделано море работы. Никто не знал, кто и, главное, как прибудет на собрание. Ажан даже предположить не мог, что все будет происходить по подобию дешевых детективов – маски, номера вместо имен… Словно попал в романы Честертона и Эдгара По. Но, как оказалось, такая горе-конспирация сработала! Принять под наблюдение удалось лишь двоих, и тех едва не потеряли – объекты сели в экипажи, ждавшие их на соседних улицах, и поехали кружить по пустынному ночному городу. Пришлось сломя голову бегать по темным улицам, рискуя сломать ноги на разбитых мостовых или нарваться на грабителей, для которых это время было самым рабочим. Даже зафиксировав адреса, нельзя было разойтись по домам. А если кто-то заехал на пару часов или просто на ночь? Уйдет, и где его потом искать? Так что пришлось всю ночь торчать в подворотнях, прижимаясь к стенам и опасаясь уже не «ночных кавалеров», а своих же коллег, которые запросто могли заинтересоваться, какого демона трое немолодых и небогатых мужчин делают в элитных кварталах города? А это были именно богатые кварталы – мужчина приехал в дом, расположенный по соседству с домом бургомистра, а женщина – в дом самого шевалье де Ренарда, главы купеческой гильдии и главного спонсора организованной Ажаном антипартизанской борьбы! Узнав об этом утром, Жан схватился за голову, испугавшись, что против него играет дочь де Ренарда Эльвира, теперь уже невестка – мадам де Безье. К счастью – нет. Просто уважаемый господин, похоронив два года назад жену и выдав замуж дочь, остался в своем доме один, ну, не считая прислуги, разумеется, и переселил к себе любовницу – мадам Жюстин. Ирония судьбы заключалась в том, что именно для встреч с этой уважаемой дамой им когда-то была приобретена квартира, сейчас получившая условное наименование «Теплая». Сам же Ажан весь вечер провел в уюте холодного и пыльного чердака таверны «У плахи», лежа на полу около заранее просверленной дырки, через которую было прекрасно слышно все, что говорили посетители. Но только когда ухо плотно прижато к полу. В результате, когда собрание закончилось, он не мог пошевелить шеей, все тело затекло, а уши распухли, словно на них медведь танцевал. Изначально планировалось, что через чердачное окно он подаст сигнал – кого брать под наблюдение, но куда там, скрюченный, как столетний старик, он долго не мог и шагу ступить, пока тело не ожило. Так что все решения принимал оставшийся снаружи Вида, который отнесся к этой работе словно ребенок к забавному приключению, но сделал все верно, четко, даже помог одной группе сработать по экипажу с таинственной дамой, той самой мадам Жюстин. Кабинет графа Амьенского – Что же, сын, счастливого тебе пути. Не должен я такого говорить, но все же – береги себя. Тяжелым будет этот год. Вчера докладывал интендант. К сожалению, предположения твоей сестры подтвердились – есть в нашем городе некая Организация, – граф интонацией выделил последнее слово. – Да, именно Организация. Демон знает, кто в нее входит, но добра от этих господ ждать не приходится. – Что я слышу?! – язвительно воскликнула вошедшая молодая графиня. – Кажется, мужчины допустили, что женщина может быть в чем-то права? Это надо записать в анналы! Как небывалый прецедент! Позволите присутствовать при разговоре? Строго говоря, вход без доклада – нарушение порядка, только кто посмеет графиню остановить? А уж упрекнуть – сердце отца на такое точно не способно. Как и потребовать не мешать серьезному разговору. С другой стороны, дочь права – она о существовании этой Организации давно предупреждала. – Разумеется, Адель, присаживайся. Так вот, дети, как доложил де Романтен, эти господа желают заработать на наших проблемах, и именно этот год они определили главным в достижении своей цели. Филипп, тебе это о чем-то говорит? – Ну, не так сразу… – Де Бомон провел ладонью по лицу, словно отбрасывая посторонние мысли. – Что мы точно знаем – к весне кастильцы активно усиливаются. Объявлено о создании трех новых терций, завозится оружие, боеприпасы. Это все мы уже успели обсудить. Как и то, что в предстоящей войне амьенскому полку придется уйти из города. Что тогда останется для его обороны? – Да, мы это обсудили еще вчера вечером. И вроде бы согласились, что у кастильцев просто не будет сил для штурма города. Оставим здесь пару рот, если надо – наберем ополчение. Хотя я и не понимаю, от кого нам защищаться? – Вчера я с вами согласился, но сейчас в этом уже не уверен. Я представил, что противник – де Ри или хотя бы майор де Фонтен. Что бы сделали они, имея на руках сильную резидентуру в нашем городе? Надеюсь, никто не считает, что мы ее зачистили под корень? Ведь, как я понял, никого из кастильцев нам захватить не удалось. Адель, говоришь, в Организацию кто-то пришел через тот гадюшник, этой, как ее… – Шантерель, братик, Шантерель ее звали. – Именно. Так вот, с такой опорой в городе у противника появляются варианты… Как говорили предки – осел, груженный золотом, возьмет любую крепость. – Согласен, – вступил в разговор старший брат. – Об интересе кастильцев к Амьену мы знаем, но, честно говоря, тоже считали его несерьезным. Теперь же придется этот вопрос пересмотреть. Эту вашу Организацию я по-прежнему считаю работающей на бандитов. Полиция за нее неплохо зацепилась, вот пускай и занимаются ей дальше. Надо будет – подключимся, но пока не будем. К тому же, благодаря купцам, у них сейчас и сил, и денег побольше. В общем, кому и чем сейчас заниматься – понятно. Не понятно только, что делать, если действительно летом кастильцы попытаются захватить город. Две роты и ополчение – это несерьезно. – Но у нас же есть маг! – напомнила о себе графиня. – В обороне Сен-Беа, я слышала, он сыграл решающую роль! Мужчины посмотрели на нее с сожалением. То, что она оказалась права в своих предположениях, они все еще считали это случайностью. Но чтобы женщина понимала что-нибудь в делах военных? Даже не смешно, потому что грустно. – Дочка, – очень ласково, как к несмышлёному ребенку, обратился к ней граф. – Видишь ли, маги, они не бывают магами вообще. У всех у них есть специализация. Наш, например, он прежде всего врач. В крайнем случае, иногда – фокусник. В других областях он, конечно, что-то умеет, но лишь немного, и схватки с настоящим боевым магом не выдержит. Потому что боевой способен стены ломать, полки ротами укладывать. Но ты представляешь, такого в город запустить, если, не дай бог, бои на улицах начнутся? Он же здесь все разнесет, камня на камне не оставит, и все из лучших побуждений, во имя победы! Одно хорошо – после него врагу захватывать будет нечего. Нет уж, поверь мне – боевые маги нужны только на поле боя. – И все же я решусь порекомендовать одного. Выпускник Морле, лейтенант, защищал Сен-Беа в прошлом году. Лейтенант де Савьер, – графиня вспомнила о своем спутнике, от которого недавно получила письмо. Шевалье писал, что до сих пор живет в Париже, ожидая, когда великие маги решат, какую именно дыру в славной галлийской армии им надлежит заткнуть. Причем никакого желания оставаться в столице у него не было, поскольку первое, что он понял о себе, это неготовность, да и нежелание влезать в интриги сильных мира сего. А без этого судьба молодого офицера, не имеющего покровителя, была безрадостной, ибо цены высокие, а зарплата та же, лейтенантская, которой вполне хватало в провинции, но было совершенно недостаточно в столице. – Де Савьер? Ему сейчас девятнадцать лет? – удивленно спросил Филипп. – Я знал его в Морле – маг невеликих способностей, пожалуй, слабейший на курсе. Кстати, насчет Сен-Беа! Адель, тебя сопровождал какой-то бывший унтер из этой крепости. Я хотел бы переговорить с ним. Случайно не знаешь, он в Амьене? – Да, теперь – сержант полиции, но сейчас его нет в городе, – ответил отец. И сразу сменил тему: – А этот де, как его, не думаю, что нам поможет – неудачник, наверняка загнанный в ту дыру на Пиренеях за бестолковость… – И награжденный золотой шпагой! Муж… – графиня смутилась, – ну, кхм, да, в общем, он говорил, что если бы не Серж… – О как, просто Серж! – ехидно уточнил граф. – Да, просто Серж, – твердо продолжила графиня, – мы с ним не на балу познакомились! Так вот, если бы не лейтенант де Савьер, не устояла бы крепость! И потом он показал умение бить только там и тогда, когда нужно, не разнося окружающих. Между прочим, показал, спасая мою жизнь! Семейное совещание длилось еще долго, обсуждалось много вопросов, принимались важные решения, но главным, во многом определившим судьбу города, оказалось одно – владетельный граф Амьенский обратится к военному министру и к главе Совета магов об откомандировании в его распоряжение и на его содержание выпускника Магической академии лейтенанта де Савьера. Разумеется, бюрократическая машина будет работать со скрипом, рассматривая вопрос, но, слава богу, граф знал, как ее смазать, и имел на это средства. А де Бомону только по дороге из Амьена пришла в голову простая мысль – с чего бы отцу твердо знать, где в данный момент находится какой-то полицейский сержант, о самом существовании которого он и знать не мог, как не знал булочников, конюхов и кузнецов своего города. Вот только получить ответ можно лишь у владетельного графа, увидеть которого теперь удастся не скоро – служба, однако. Глава IX Что бесит мастера? Неспособность достичь величия, преодолеть слабость или превозмочь преграды? Фигушки! Больше всего бесит неспособность сделать мелочь, но мелочь крайне необходимую. И рвет волосы художник, не понимая, куда именно и какой мазок надо нанести на почти готовую картину. Хватается за голову поэт, не зная, какое подобрать слово, чтобы вроде бы неплохое стихотворение превратилось в шедевр. И именно это бессилие последнего штриха испытывал барон де Спирак. Он хорошо делал свое дело – обеспечивал связь, плотно работал с агентурой, сам подобрал и почти уже завербовал пару интересных кандидатов – все было хорошо. Почти. Не получалось одно – понять, чем занимается разведка амьенского полка. И по этому поводу шеф выражал неудовольствие, шеф делал замечания, шеф орал, как портовый грузчик! Далась же ему эта рота! Самое обидное – вот же решение, рядом ходит, гуляет с «Донной», пытается поцеловать, прижать потеснее, ну да дело молодое. Однако превратить этого юношу в источник информации пока не получилось. Потому и злится барон. Но и руки не опускает – не впервой, в его деле главное – не спешить, хотя и очень хочется. «Донна» уже предлагала парню на продажу всякие безделушки, якобы полученные от богатого дядюшки. И этот пылко влюбленный охотно их брал, сбывал где-то. Деньги, надо отдать должное, девушке возвращал, но и себе обеспечивал прибыток. Небольшой, разумеется, кто даст просто так наживаться, но все-таки. И ведь понравилось ему! Стал вначале просить, потом и требовать больше. Что же, если клиент хочет денег сильнее, чем красивую женщину, значит дозрел. Пора вступать в игру барону. Первая встреча была назначена в таверне «У плахи». Только не в зале, где проходили собрания Организации – был там кабинет поменьше, для приватных разговоров уважаемых людей. Добрый и наивный барон, имевший доступ к дешевому золоту, но не имевший надежных людей для его продажи, буквально сиял от счастья, что наконец-то судьба свела его с ловким и честным человеком, которому безо всякого сомнения можно доверить несколько золотых украшений для продажи. Только, разумеется, доверие – доверием, но давайте, господин солдат, расписочку оформим… Что вы, что вы, никакого золота, просто заем. Вы эти безделушки продавайте за сколько хотите, но пятьдесят-то экю мне верните. Нет-нет, не сейчас, я же понимаю… скажем, через неделю – успеете? Вот и прекрасно, через две недели вы мне деньги, я вам расписку, и сразу новую партию. Что, в следующий раз хотите больше? А насколько? На двести?! Прекрасно, господин солдат, я вижу в вас талант делового человека! Значит, до встречи через две недели! Через две недели Энрико честно принес пятьдесят экю, получил товара на двести, также под расписку о займе, но к следующему разу заказал уже на пятьсот. Дело процветало! Да и как ему было не процветать, если всего-то и надо – отнести товар в ювелирную лавку и сдать с прибылью, посмеиваясь над наивностью аристократов. О том, что обратиться именно к этому ювелиру посоветовала прелестная Лили, простому служаке думать не полагалось, не его это дело – мозгами шевелить. Тем более не полагалось знать, что тот ювелир уже на следующий день докладывал барону, сколько и за что он заплатил бравому, но недалекому солдату. На третьей встрече все было почти так же – де Спирак получил деньги, вернул расписку, сказал, что товар на пятьсот экю готов, но… понимаете, сумма уж больно серьезная, все-таки пятьсот экю. Вам и товар-то просто так не унести, вон какой ранец приготовили, и правильно. Так что расписку заверить надо. Да вы не расстраивайтесь, нотариус здесь, в таверне ждет. Вы позволите, я приглашу? Он надпись на расписке сделает, и все, забирайте… Я сам бы вам и так поверил, но с меня же поставщик тоже отчета требует, я же сам точно так все оформляю, хорошо? Вот прямо сейчас заверим, и вперед – зарабатывайте, сколько пожелаете, только про меня не забудьте! Шучу, шучу, и мысли не было о недоверии! То ли жадность, то ли какая другая причина сыграла с Энрико злую шутку, но на нотариальное заверение расписки он согласился. А возможно, и не знал, что по добрым амьенским законам, если вовремя не расплатиться по такой расписке, то автоматически в расплату уходит имущество, а если его не хватает, то остаток вычитается из твоего оклада каторжанина. Именно так. Не хватило имущества – милости просим на каторгу. А нечего шутки шутить. Надпись нотариуса – надпись представителя короля, ты кто такой, чтобы данное его величеству обещание не выполнять? Каторжанин, и никак иначе! Но обо всем этом Энрико не думал. Его мысли были заняты Лили, которая, увидев, какой он оборотистый и серьезный мужчина, смягчит свой гордый нрав, приласкает, а дальше… В мечтах этот записной бабник уже всерьез подумывал и о женитьбе. Действительно – симпатичная, умница и вообще девушка серьезная, не вертихвостка. Приятные мечты настолько поглотили парня, что он начисто забыл обо всем остальном – что таверна «У плахи» находится рядом с Зеленым кварталом, что на улице сумерки, а за плечами у него ранец с золотом, потому и пропустил умело нанесенный удар по затылку. Пришел в себя в какой-то грязной подворотне, ночью, голова раскалывается, не то что ранца нет – в карманах пусто! От этой мысли стало худо вдвойне. Золота нет, а заверенная нотариусом расписка есть, лежит у этого демонова барона, как бочка с порохом, ждет срока, чтобы взорваться и уничтожить его, такого молодого, красивого, но, увы, уже совершенно неудачливого. В дверь барона де Спирака Энрико постучался в полночь, не сильно надеясь, что его впустят. С пятнами крови на грязной одежде, с засохшей кровью в спутанных волосах – такому вход в дом приличного дворянина был заказан. Да и нечего в это время дворянину делать дома: полночь – самый разгар развлечений! Но, как ни странно, впустили сразу, правда, оставили ждать в прихожей. Барон спустился сразу. – Зачем вы пришли? И почему в таком непотребном виде? Пьяны? – в голосе де Спирака сквозило надменное любопытство и ни грамма сочувствия. Выслушав историю своего «партнера», он задал главный вопрос: – Как теперь собираешься рассчитываться? – уже на «ты», жестко, не оставляя надежды на снисхождение. От этого тона похолодело лицо и вспотели руки, само сердце, казалось, замерло, превратившись в маленькую птичку, что рвется из груди, стремясь выпорхнуть на свободу и освободить несчастного хозяина от всех проблем.