- Сержант Завьялов, остаётесь за старшего. Исполняете все приказы и распоряжения капитана Муромцева. А вы, семеро, за мной! - Товарищ лейтенант, меня возьмите, - тихо попросил Бурмин, парень повернул голову, в глазах показалось мольба. – Пожалуйста, возьмите… - голос задрожал. - Не пожалеете, товарищ лейтенант. Я этих фрицев голыми руками душить буду. - Уверен, что пожалею… Бурмин, извини, не возьму. В следующий раз пойдёшь, а сегодня остаёшься. - Товарищ лейтенант… - Я сказал – останешься! Это приказ! - Глеб повысил голос. – Прости, Бурмин. Пойми, нам холодные головы нужны, а у тебя сегодня голова такая, что и нас погубишь и сам сгинешь . Всё, и не смотри на меня так. Глава шестая - Товарищ лейтенант, вы нам точно все сказали? - прошептал Друбич, сползя на дно канавы. - Про склад у деревни Баталова, замаскированный под овощехранилище. - Да, Друбич. Как цыганка, всю правду тебе сказал, ничего не утаил, - Глеб выплюнул травинку. - Тебя что смущает? - Странно это, товарищ лейтенант. Ну забыли про склад, да и шут с ним. Немцы, надо будет - сами взорвут, у них этих боеприпасов до чёртовой мамы. Что им какой-то склад? Шубин отделался молчанием, затянул потуже ремень на поясе комбинезона: - Умные все пошли… Значит существует страшная тайна, знать которую нам не положено, - глубокомысленно заключил Герасимов. - А может всё проще?.. Кто-то из начальства опростоволосился, а теперь нами прикрывается… - Так, разговорчики!.. - нахмурился Глеб. - Виноват, товарищ лейтенант! Временами казалось, что он распустил свое воинство, но лейтенант продолжал придерживаться выбранной тактики в отношении подчинённых - не стоит держать их на длинной дистанции, они такие же люди, да и ты не полковник, больше шансов, что в опасной ситуации прикроют тебе спину. С обратной стороны к откосу привалился Глинский, всем своим видом проявляя безразличие, он в три затяжки высосал папиросу, зачем-то закопал окурок в землю, стал отцеплять от пояса фляжку. - Володька, а ты что скажешь? - поинтересовался обустроившийся за ним Мостовой. Глинский пожал плечами: - Ничего… - И правильно! - засмеялся Герасимов. - Меньше знаешь - спишь как мертвый. Зашевелился Шлыков, вытянул ногу, почесал колено, он усердно боролся со сном, глаза слипались. Небо из тёмно-синего становилось бледно-фиолетовым, ещё минут пятнадцать и оно обретёт розоватую серость, а там и утро, новый день, насыщенный непредсказуемыми событиями. Группа покинула расположение час назад, застряла на минном поле, а всё остальное время одолевала буераки нейтральной полосы, растянувшиеся на два километра. Двигаться дальше было опасно - передний край противника не был монолитным и неразрывным; опорные узлы стояли в шахматном порядке; на господствующих высотах, на равнинных участках, с возможностью обстрела всех сторон света; между позициями растирались минные поля; ставили ряды колючей проволоки и спирали Бруно. Несколько минут назад двое убыли в разведку, остальные остались в извилистой канаве. Слева не громко покашливал, обнимая радиостанцию в брезентовом чехле Никита Брянцев. Переговорное устройство весило около восьми килограммов, работало на нескольких каналах и осуществляло связь на расстоянии до двенадцати километров - бегать с этой штукой за спиной уже научились. Нетерпение усиливалось, ничейную полосу хотелось бы пройти до рассвета. Глеб вскарабкался на косогор, стал всматриваться в мглистою перспективу: до ближайшего перелеска метров шестьсот - он либо пустовал, либо живые в нём хорошо замаскировались; тянулась вереница балок, с кустарниковой порослью; скальные породы выбирались на поверхность, но высотой не отличались, шли маленькими горками; на северо-востоке пробивался просвет между покатыми холмами. Согласно данным авиаразведки, скоплений противника там не было. Передвигаться по балкам было удобно, но не всегда они вели в нужном направлении. Он что-то заметил, напряг глаза: шевельнулось пространство, кто то возник и снова пропал, за ним ещё один переполз пригорок и испарился. Вскоре скрипнул камень под локтем, посыпалась земля. - Товарищ лейтенант, это мы… - в канаву скатился Коля Савенко, за ним Друбич, отдышались. Савенко зачастил, глотая слова: - Ваше задание мы не выполнили, товарищ лейтенант, не до этого было. Кажется немцы сюда ползут. - Какие ещё немцы?.. - напрягся Глеб. - Мы отползли метров на полтораста, - более внятно стал излагать Друбич. – Видим, на встречу кто-то перебегает и прямо на нас, четверых насчитали, потом они залегли и дальше ползком. Мы давай отползать и за ними косяка давим. Они теперь неспешные, в канаве посидят, переползут. - Это не наши… - пробормотал Глеб. - Меня бы предупредили, если бы кто-то ушёл на ту сторону. Немецкая разведка. - Почему бы и нет?.. - простодушно пожал плечами Николай. - Нам значит можно, а им нет?.. У них такая же фронтовая разведка, пробираются в наш тыл, чего-то вынюхивают, берут языков из числа командного состава. Помните позапрошлую ночью - старший лейтенант Селиванов пропал, ночью до ветра побежал, назад не вернулся. Искали парня, хотели дезертирство припаять… Может снова они, а товарищ лейтенант? - Из Селиванова какой язык - смех один. Из простоватых рассуждений вырисовывалась истина, это было некстати. Досадная задержка, но вряд ли удастся разойтись бортами, как кораблям в море. Шубин шикнул, чтобы не шевелились и снова пополз наверх. Небо ещё прибавило серости. Между пригорками, на расстоянии примерно сто метров ползли люди, их силуэты выделялись вполне отчётливо - четверо и тишина. Ползли в направлении той самой канавы, где сидели разведчики. Трещина в земле была глубокой, извилистой, миновать её немцы не могли. Возникал вопрос: где именно они в неё спустятся? Шубин сполз обратно, стал шёпотом ставить задачу, бестолковых в группе не было. Бойцы растянулись, вступали осторожно, чтобы камешек под ногой не скрипнул. Дистанция на два линейного. Застыли, образовав цепь, обернулись к командиру - Шубин в третий раз вскарабкался на гребень. Время ускорилось, понеслось сломя голову. Небо стремительно светлело, совершенно не считаясь с нуждами разведки. Чужаки уже были метрах в пятидесяти, перемещались один за другим по всем правилам маскировки - немцы использовали камуфляж, фактически сливающийся с местностью. Если не сменят направление, то скатиться в канаву метров в двадцати от Шубина. Глеб отвёл в сторону руку с отставленными двумя пальцами - должны понять, он вроде человеческим языком объяснил. Сполз в канаву, припустил по пади, сел на колено. Через пятнадцать метров рядом скорчился Максим Друбич, в полумраке поблёскивали его глаза. Зашевелилось пространство, подтягивались остальные. Это были немцы, они переговаривались глухим шёпотом, других доказательств не требовалось. Впереди глубокая канава, в ней можно передохнуть, настроить рацию. Определённо шли не за языками. Их встретили со всем подобающим гостеприимством. Скатился первый, он был одет в пятнистый комбинезон, подобранной по фигуре, амуниция грамотно крепилась к ремню, ничего не гремело, не стесняло движения, каска, обтянутая сеткой, крепилась ремешком к подбородку. Солдат присел на корточки, осмотрелся, показался второй, спустился почти бесшумно, присел рядом с первым, за ним ещё двое. Работали выверено, без лишних движений. Несколько мгновений диверсанты водили носами, прислушивались - даже автоматы были обмотаны материей, чтобы не выдал предательский металлический звук. У того, что спустился последним, за спиной весёлый, вместительный, прямоугольный ранец. - Покурим Манфред? - донесся свистящий шепот. - Да, можем покурить. Но это вряд ли. Знакомое ощущение - комок пустоты внизу живота. Глеб первым выкатился из-за изгиба траншеи, швырнул нож в живот, резко повернувшегося, диверсанта. Всё произошло стремительно, навалились остальные, заработали ножами. Теснота как в коммуналке - не развернуться, тем более не выстрелить. Раненый схватился за рукоятку, торчащую из живота, задышал с посвистом. Шубин помог, ударил по руке, выдернул нож, немец с шумом завалился. Глинский, закусив губу, молча бил в живот второго, тот вздрагивал икал, уже не реагировал. Третий схватил за горло Мостового - протяжно завыл, дыша как марафонец, Мостовой не растерялся, ударил головой, а когда фашист отпрянул под руку скользнул Коля Лисовенко и сунул нож немцу в бок, выдернул и снова ударил. Четвертый с ранцем смог увернуться, полез на склон канавы, Друбич навалился, дёрнул за ранец, поступок оказался плохо продуманным - повалились оба, при этом Друбич оказался внизу, мускулистая туша немца чуть его не раздавила, фашиста стащили с утробным смехом, он судорожно рвал из кобуры парабеллум. Никита Брянцев пнул его по руке - убивать последнего диверсанта пока не стали, остальные трое уже отмучились. Выжившего схватили за шиворот, прижали к стене. Герасимов стащил с него рюкзак, внутри помещалась сравнительно компактная рация, больше ничего. Немец презрительно кривился, щурил глаза. - Всё спокойно, товарищ лейтенант, - сообщил сверху Шлыков. – Никого… Светать будет скоро. Поспешить бы… Никто из разведчиков не пострадал, только Мостовой поглаживал, стиснутое немцем, горло, да Друбич с опаской прощупывал рёбра, прислушиваясь к ощущениям. Немца приезжали к бугристому скату, приставили нож горлу, пленник закатил глаза, задрожали пальцы. - Имя, фамилия, номер части! - потребовал Глеб. - Копфлер, обер-ефрейтор Мартин Копфлер 212-ый гренадерский батальон 78-ой пехотной дивизии. - Кто командир батальона? - Оберст-лейтенант карл Цигель. - С какой целью направлялись к переднему краю? - Вы должны гарантировать мне жизнь! – хрипел, отдуваясь пленник. - Я всё расскажу, если вы сохраните мне жизнь. - Он ещё и торгуется… - покачал головой Шубин. - Наверное лавочникам работал. - Так он же высшая раса, ему положено, - зевнул Герасимов. – Говори, не томи… Из под кожи, под нажимом лезвия показалась кровь, пленник задёргался. - С какой целью вы шли в советский тыл? У оберст-лейтенанта Цигеля был приказ: выявить артиллерийские позиции ваших войск и передать их координаты. - Почему идёте перед рассветом? Собирались в светлое время болтаться по нашему расположению? - Мы получили такой приказ, выступили затемно. У оберст-лейтенанта были координаты высоты, где нет наших войск. На ней предстояло закрепиться и наблюдать за местностью, это в километре от переднего края. Высота необитаемая, с неё открывается хороший обзор. Данные об этом объекте были получены позавчера группой лейтенанта Рупера, которой поручили доставить офицера из вашего расположения. На этой высоте мы должны были провести некоторое время, наблюдая за перемещениями войск и совершая вылазки в тёмное время. У меня нет полной осведомлённости, я всего лишь рядовой солдат. У нас не любит ходить к русским в ночное время - можно напороться на мину, которую не видно в темноте. Мы имеем навыки совершать вылазки, днём. - Это видно. Ваше командование готовит новый прорыв? - Мы точно не знаем, но вчера 78-ую дивизию усилили моторизованным полком, который прибыл из Ярцево. Офицеры говорят между собой, что со дня на день готовится удар с целью опередить русских, которые собираются срезать наш плацдарм. - Перечислите номера частей, командный количественный и качественный состав войск, сконцентрированных на этом участке фронта. Не забудьте упомянуть части стоящей во втором эшелоне. Этот немец, изнывающий от страха, был действительно обычным рядовым. Большинство тактических и стратегических секретов ему были неведомы, он путаясь, обливаясь пОтом, перечислял то, что знал, но даже эти скупые данные заставляли насторожиться. Ликвидировали немца без предупреждения - легким проникновением, нажав на чувствительный участок подвздошной области, он просто вздрогнул и застыл, не успев осознать, что всё уже кончено.