Глава 9 И на дальних рубежах Ладья шла споро. Да и могло ли быть иначе, если они держались стремнины, и гребцы заняли свои банки. Правда, в руках у них не весла, а вороты, и приводят они в движение гребные колеса. Но какая разница. Кстати, от установки на боевые ладьи конного привода Михаил решил отказаться. Лишнее это. Пять десятков здоровых лосей способны обеспечить такую тягу, какая лошадям и не снилась. И по времени человек, он куда выносливее. Вот для грузовых с ограниченным экипажем и большой грузоподъемностью дело другое. От Пограничного до заставы Немого порядка семидесяти километров. Но с учетом старания команды пробежали это расстояние быстро, прибыв на место за час до полудня. Что, в общем-то, неудивительно. И это они еще особо не налегали, а работали в размеренном темпе. – Ну, здрав будь, дружище! – едва сойдя на пристань, раскрыл объятия Михаил. Немой с улыбкой до ушей и по обыкновению не проронив ни звука, навалился на гостя, заключив в могучие объятия. А ведь был сравни самому Романову. Крепок, высок, однако без богатырских статей. Но с годами заматерел, раздался вширь, налился мышечной массой. – Здравия тебе, Михаил Федорович, – с поклоном поздоровалась вышедшая его встречать Настя. Когда-то подарили ему красивую невольницу, которая потом несколько лет служила в его доме ключницей, неплохо поладив с Алией. Потом и Браин прибыл из Царьграда, с которым они спелись. Живут теперь душа в душу, четверых деток народили, мал мала меньше. – И тебе здравия, хозяйка, – ответил он. Отломил от каравая кусок, посолил и отправил его в рот. К слову, хлеб тут печь умеют не в пример его времени. Некогда им каждый день стоять у печи и настаивать тесто. А потому делают это раз в неделю. Но даже по истечении десяти дней, при правильном хранении, он остается все таким же вкусным. Так что не со свежим караваем она его встречала. Принял переданную одним из гвардейцев плетеную из лыка крытую корзину и передал Насте. Гостинец от Алии. Он без понятия, что там. Может, что-то стоящее, а может, и безделица какая, чтобы только оказать знак внимания. Это их дела, пусть сами разбираются. В свое время не так много варягов согласились отправиться служить в Пограничное. По прошествии оговоренного срока никто из них не пожелал остаться насовсем, что разочаровало Михаила. Даже кузнец Йенс, некогда поддержавший оказавшегося в дружине мальчишку, предпочел вернуться на родину. Разве только успев кое-чему научиться у мастеров Пограничного. Браин Иверсен – единственный из варягов, пожелавший остаться на службе у Михаила. А сейчас так и вовсе, можно сказать, живет на особицу. Кое-какие налоги в общую казну, конечно, платит. Но в общем и целом работает на себя и развитие своей заставы. Причем у него неплохо получается. К примеру, на берегу Славутича они нашли солидный пласт известняка, залегающий под незначительным слоем земли. Ломать его оказалось куда проще, чем делать кирпичи, а потому и стены заставы возводят из него же. Получается даже нарядно. Будет стоять на реке эдакая белокаменная крепость. Правда, пока стены в большинстве своем все еще деревянные. Но дайте срок, и все будет. Гостей тут же потянули к столу. Ну и что такого, что час неурочный. Это не повод морить их голодом. Настя по обыкновению составила компанию друзьям. Так-то, несмотря на отсутствие речи у Браина, они вполне общались, но при наличии нормальной речи все же получается не в пример лучше. К тому же Настя мало, что понимала мужа лучше, так еще и была в курсе всех дел. – Михаил Федорович, вчера к нам пожаловали половцы. Привезли горючий камень, только не бурый, а черный, – когда первый голод был утолен, произнесла Настя. – В кузнице пробовали? – без особого энтузиазма поинтересовался Михаил. – Пробовали. Горит не в пример жарче. У нас там еще осталось. Хотели завтра и сами пробежаться до Пограничного в гости. Вот и приберегли пару пудов показать тебе. – А где те половцы сейчас? – Встали лагерем неподалеку. Браин обещал им награду. Но только после того, как сообщит тебе. – Правильно сделали. После обеда направились в кузницу. Михаил хотел сам посмотреть на привезенный кочевниками уголь. Ясно, что черный, значит, каменный, но вот какого качества, вопрос. Впрочем, не так чтобы и острый. Несколько лет назад он и впрямь объявил во всеуслышание, что разыскивает горючий камень. И пообещал награду. А вскоре довольно быстро, а главное, недалеко обнаружились залежи бурого угля, который полностью покрыл потребности Романова. Причем и в плане отопления домов в том числе. Не принято было топить дома в Пограничном дровами. Лесов вокруг не так чтобы и много, а потребности металлургов и стекловаров куда как велики. Он, конечно, помнил о том, что каменный уголь – это кокс, который используют в доменных печах. Но тут были два немаловажных момента. Первый: он понятия не имел, как его получать. Что говорится – слышал звон, да не знает, где он. И второй: все известное ему о металлургии он уже воплотил в жизнь. Да чего там, ему непонятно даже, как варить чугун. Поэтому печи голландки, которые на поверку куда практичней и экономичней традиционных русских, пользуют с керамическими или каменными колосниками, задвижками и дверцами. Словом, не нужен был ему сейчас уголь. Но, с другой стороны, жизнь не стоит на месте, и кто знает, какие потребности возникнут завтра. Так что разведать месторождение и установить его точное местоположение вовсе не помешает. А главное, у него появился повод оставить своих гвардейцев на заставе и продолжить путь вместе с особистами. Десяток этих степных волков как раз прибыл к Немому. Официально якобы перевести дух после длительного рейда. На самом деле поджидали Романова. Поначалу-то он собирался просто приказать гвардейцам сидеть на месте и не отсвечивать. А сам как будто отправится на рекогносцировку куреней орды очередного неугомонного половецкого хана Шарукана. Получалось, правда, как-то притянуто за уши. А вот разведка месторождения угля это уже совсем другое дело. Всем известно, что он падок на все, что может принести потенциальную пользу. Ну и для путешествия по вражеской территории особисты куда предпочтительней гвардейцев. Брать же еще и их глупо. Большому отряду в степи укрыться гораздо труднее. Чем меньше народу будет знать о его причастности к гибели Святославича, тем лучше. Не нужна ему дурная слава. Тем более что это первый князь в списке претендентов на зачистку, но далеко не последний. Многим придутся не по нраву порядки, заводимые Мономахом, на которого сделал ставку Романов. Убедить же и уговорить получится далеко не всех. Подло? Конечно. Но как по нему, так лучше пусть отойдут в мир иной пара-тройка князей, чем будут загублены тысячи жизней. Половцев было трое. Сразу видно, что из бедноты. Награду Романов и впрямь обещал щедрую. Правда, он уж успел объявить, что более не ищет горючий камень. Разве только земляное масло. Но слухи – это дело ненадежное. Работают как испорченный телефон. Вот и эти оказались заложниками устаревшей информации. С другой стороны, все оказалось в жилу. Михаил встретился с ними, честь по чести заплатил и пообещал столько же, если укажут конкретное место, где обнаружили уголь. Половцы заартачились было, но командир десятка особистов Лука без обиняков поинтересовался, из какого они куреня, а потом назвал примерное расположение их стойбища. Так что ничем они своим родичам не навредят. А вот увеличить свою награду вдвое очень даже могут. Выход пласта угля обнаружился в овраге на берегу Северского Донца, в местах кочевья орды Шарукана. Еще одной головной боли Руси. Сорокалетнего половецкого хана отличала та же неприязнь к русичам, что и покойного Боняккана. К гадалке не ходи: если бы он знал, что люди из его орды имеют какие-то дела с Михаилом, то не сносить им головы. За прошедшие годы парни Бориса хорошо картографировали степь. Даром, что ли, пропадают в рейдах. Разумеется, уровень карт не дотягивает до образцов двадцатого века и уж тем более двадцать первого. Но и современный ромейский был достаточно информативным. Поэтому сориентироваться получилось достаточно быстро. – А ведь по всему выходит, что уголь отсюда доставлять будет не так чтобы и сложно, – прикинув по карте, произнес Михаил. – Километров шестьдесят вверх по Северскому Донцу, потом вот по этому притоку. Полсотни перевоз повозками посуху и дальше по реке до Славутича и Пограничного. – Он нам так нужен? – не удержался от вопроса Лука. – Раньше в нем была острая нужда. Сейчас уже потребности нет. Но мало ли, как оно обернется в будущем. Глядишь, и местным половцам будет приработок. А чем крепче связи, тем меньше причин для вражды. – Как по мне, то половцы не больно-то ценят такую выгоду. Все больше норовят отобрать, чем торговать. – Это потому, что им, по сути, предложить нечего. Возьми ту же орду Тераккана, они на нас уже по-другому смотрят и не только из-за моей жены. Просто стали получать выгоду от торговли. Причем если в военной добыче бедный воин может рассчитывать лишь на малую долю, то, продавая нам шкуры и шерсть, все заработанное остается ему. А в этом году мы начали раздавать прялки, и бедняки смогут зарабатывать на шерсти втрое от прежнего. – Ну, их богатеи тоже не останутся в стороне. А там глядишь, еще и невольников посадят за пряжу, – предположил Лука. – Правильно. Только для бедняков это куда существенней, и их значительно больше. И тут уж, чтобы повести их на нас, нужно будет постараться. – И деток их по той же причине учим в нашем интернате? – По той же. – Мудрено. – Это да. Только за год-другой этого не добиться. Тут трудов на десятки лет, – подмигнув, закончил Михаил. Вместо шестисот с небольшим километров, что разделяли Пограничное и Тмутаракань, им пришлось отмахать все девятьсот. Да по вражеским землям, все время рискуя своей головой. Но Михаил и не думал расстраиваться по этому поводу. Месторождение каменного угля, который можно добывать открытым способом, это в любом случае стоящая информация. К цели своего путешествия они прибыли во второй половине дня. Правда, в город все вместе не поехали. Ни к чему привлекать к себе внимание. Особистам предстояло остановиться на постоялом дворе в посаде. Сам же Михаил переоделся в кольчугу и в сопровождении безопасника Данилы и Анисьи направился в город. Вот не видел он причины тянуть с решением вопроса, и все тут. Ворота миновали беспрепятственно. Разве только заплатили за проезд. Воин в сопровождении жены и слуги. Вполне обычное явление. Так что никаких вопросов их появление не вызвало. Чего не сказать о целом десятке, возжелай они проехать за стены. Наемниками, конечно, никого не удивить, но такая дружина неизменно привлечет к себе внимание. Чего хотелось бы избежать. Едва оказались за стенами, как на Михаила дохнуло Царьградом. Практически та же планировка, мощенные плитами улицы, схожая архитектура домов. К слову, Пограничный имеет иной облик. Улицы не мощеные, а отсыпанные, большинство построек деревянные. Каменные дома пока еще достаточно редки, но их облик отличается от царьградского стиля. Сначала проехали к дому свиданий Евгении с Еремеем. Коль скоро Олег о нем не ведает, так отчего бы и не остановиться в нем. Тем более что располагался он в глухом переулке, а попасть в него и вовсе можно было через калитку в узком проходе между заборами двух усадеб. Внутри обнаружился небольшой садик из полудюжины деревьев. Яблони, персики и шелковица. Последняя, разумеется, не из-за шелка, а ради вкусной ягоды. Попробуй кто в Тмутаракани заняться разведением шелкопряда, и ему придется несладко. Комнин оберегает монополию Царьграда на производство шелка не менее ревностно, чем другие императоры. Правда, Михаил собирался подвинуть его в этом вопросе. Дело это оказалось непростым, но он не собирался сдаваться. Из трех сотен саженцев, высаженных им в первый год, зиму пережили только десять. На следующий год он посадил столько же. На этот раз выстояли только пять, да погибли три из первой партии. Сейчас у него уже имелся садик из молодых крепких деревьев, способных выживать в условиях суровой зимы. Конечно, этого пока немного, чтобы можно было говорить о разведении шелкопряда. Но вполне достаточно для обустройства питомника. Место выбрали такое, чтобы поменьше злых ветров, да еще и территорию выгородили, обезопасив от какой скотины, охочей до сочных молодых побегов. Так что будет у Михаила еще свое шелковое производство. Дайте только срок. Не все сразу. Да и рановато пока. Не стоит так-то быстро богатеть на зависть соседям. Оно ведь всегда проще отобрать, чем что-то сделать самому. Собственно, чтобы не злить князей Руси, он щедро и делился технологиями. Придет время, и шелковицей поделится. Тут ведь мало иметь, нужно еще и уметь наладить производство. Домик относительно небольшой, сродни тому, где он прежде встречался с Евгенией. На первом этаже большая столовая, она же приемная зала, кроме нее кухня и кладовая. На втором три спальни. Вполне прилично даже по его временам, что уж говорить о сегодняшних. Едва забросив вещи, Михаил, не чинясь, начал обихаживать лошадей. Анисья отправилась на кухню готовить ужин. В закромах нашлись продукты длительного хранения. Так что обещала приготовить и свежий хлеб, и пироги с яблоками. Данила подался в город, чтобы наладить связь с имеющейся агентурой. Бог даст, еще сегодня сумеют вызвать Еремея для разговора. Ну и кое-что из продуктов прикупит. Сам парень не вернулся. Зато вскоре появился дюжий молодец, нагруженный относительно свежими продуктами. Все же дело к закату, и товар как минимум целый день провел на прилавке. Но это не беда. На словах Данила просил передать, что все в порядке и возможно гость будет сегодня. Его прогноз подтвердился. Когда город окутала ночь, он привел Еремея. Среднего возраста, с легкой проседью на висках и с боков аккуратной бороды. Высокий, крепкий мужчина. Он смотрел на Михаила изучающим взглядом, словно хотел просветить его рентгеном. – Здрав будь, Еремей, – поднявшись из-за стола, произнес Романов. – И тебе поздорову. Только вот ума не приложу, кем ты будешь, мил-человек? – Отчего же тогда пришел, коли доверия ко мне нет? – Оттого, что коли ты знаешь про этот дом, то и о другом ведаешь. А стало быть, и выбор у меня невелик, – угрюмо буркнул гость. – Я Михаил Романов, воевода великого князя Всеволода. Присаживайся к столу, отужинай, чем бог послал, – указывая на стул, предложил он. – Ага. Знаю такого. Четыре года назад перестал с нами торговать, – устраиваясь за столом, произнес Еремей. – Всеволод настоял. Пришлось подаваться с торговлей на турецкий берег. Вина? – берясь за кувшин, предложил Михаил. – Поди за нефтью потянулся, – кивая в знак согласия, произнес Еремей. – Врагов вокруг много, а у меня людей мало. – Слышали мы тут, как ты малым числом половцев гоняешь.