— Не стал. — Правильно. Меня с самого начало от этого мерзило. — Нас могут за это убить, Зме. — Нас в любой момент могут убить, — пожала она плечами. Грудь завораживающе подпрыгнула. — Работа у нас такая. Ты предупредил Слона, что не обязательно сможешь, и он, я тебя уверяю, это учитывает. — Я бы смог. Ну, технически… — Не важно, — отмахнулась она, продолжая внимательно рассматривать портрет. — Ты не всесилен, это всем понятно. Попробовал — не вышло. У всех свои пределы, в том числе и этические. Не смог искалечить и убить ребёнка, экая беда. Вырулим как-то. — А если не вырулим? — Значит, сдохнем. Ты же не за себя переживаешь, верно? За меня, за Альку… Ты ведь не спишь с ней? — Нет, конечно, ты что! — Так я и думала, а Гай проспорил! Йес! В общем, за меня не переживай. Я уже много лет как не живу, Док. Иногда кажется, что та пуля в сердце меня всё-таки убила, а всё, что было после неё, — дурной сон. Альку твою жалко, конечно, но молодым умирать легко, они ещё не знают, что смертны. — Спасибо, Зме. Не то, чтобы мне стало легче, но спасибо. — Спасибом не отделаешься! Пошли в кровать, пока мы ещё живы. *** Утро началось с Алианы. — Я не знаю, что я натворила, — сказала она, — но это было лучшее, что со мной случалось в жизни. И мне плевать на последствия! Я оценил припухшие губы, шалые глаза, засос на шее и глупую улыбку до ушей и кивнул: — Да лишь бы на здоровье. — Вот! Я сказала. А теперь я пойду спать! — и ушла. — Что я пропустила? — спросила вернувшаяся из душа Змеямба. — Калидия с Алькой переспали, ко взаимному, надеюсь, удовольствию. Моя ассистентка влюблена по уши. — А, ну совет да любовь, — зевнула Зме. Мы с ней тоже немного не выспались. Интересно, Калидия всегда предпочитала девочек, или это последствия попыток гендерной коррекции? А, впрочем, без разницы. Не самое плохое, что с ней могло случиться. Потом Змеямба уехала, а меня вызвал Креон. Я думал, что меня расстреляют за саботаж, но нет — в кабинете кроме владетеля сидит Слон. Весь такой на сложных щщах, сразу видно — что-то мутит. Слонище незаметно подмигнул, и мне стало легче — он человек сомнительных этических принципов, зато хитрый как черт. Креон посмотрел на меня доской маски и заявил: — Насколько мне стало известно, в данный момент у моей дочери нет проблем со здоровьем. — Дочери? — поразился я. Этот хрен в первый раз публично признал, что у него не сын. Что-то крупное в лесу сдохло. Причём, возможно, не само по себе. Может быть, на него, например, слон сел. — Я прошу вас подтвердить либо опровергнуть эту информацию, а не повторять за мной отдельные слова. — Да, ваша дочь полностью здорова. — Биологические интерфейсы функционируют адекватно? — В полной мере, — заверил его я. — В дальнейшем проблем отторжения не ожидается. — В таком случае, наш дом не нуждается больше в ваших услугах. Вознаграждение будет выплачено через вашего рекомендателя, — он кивнул на Слона, тот закивал головой в ответ. Я подождал, убедился, что разговор окончен, а прощаться со мной или, к примеру, сказать «спасибо» — много чести, и пошёл собираться. — Отбываем в расположение, — сообщил я Альке, разбудив её. — Хватит дрыхнуть, собирай свои тряпочки. — Но… Что случилось? — захлопала она спросонья глазами. — Почему? — Да чёрт его поймёт. Но давай свалим, пока Креон не передумал. — Я… Я не хочу! — Даже так? — удивился я. — Вообще-то дело шло к тому, что нас тут тихо замочат во славу политики неразглашения. — Ну и что? Калидия… — Ах, Калидия. Ну да, понятно. Очень романтично, ничего не имею против, личная жизнь — это святое. Но нас, вообще-то, не спрашивают. Креон велел выметаться — мы выметаемся. В темпе вальса. Ать-два. — Но я забегу к Кали попрощаться? Пожалуйста! — Ладно, но не затягивайте прощание. Разочек-другой, не больше. — Фу, как вам не стыдно! — густо покраснела Алиана. — Военный юмор. — Пошлый юмор. — Это ты ещё мой медицинский юмор не слышала. Давай, бегом. Жду в своей комнате, но не больше получаса. На заставляй нарушать ваш тет-а-тет. Прождал, на удивление, всего минут десять. — Быстро вы, — удивился я, увидев на пороге грустную Алиану. — Калидия хочет с вами поговорить. Девушка сидит официально одетая, но без маски. — Я рассказала отцу всё, — заявила без предисловий. — Я догадался. — Это была его инициатива. Он спросил, я ответила. Надо же, она почти оправдывается. — Он сказал, что ситуация изменилась, наличие наследника перестало быть значимым, — продолжила Калидия, — а также приказал держать оболочку в готовности. Я не знаю в точности, что произошло, но к вам претензий нет. — Я думал, Креон будет в ярости, что я его прокинул с его планами. — Вы не понимаете, — покачала головой девушка. — Отец не относится эмоционально к простецам. Они лишь инструменты. Вы оказались неподходящим инструментом, и только. Он убил бы вас, но лишь по необходимости. Сейчас необходимости больше нет. — Очаровательно, — кивнул я. — Но мне, признаться, тоже нет дела до вашей чудесной семейки. Душите друг друга сами. На, вот, на память. Я вручил ей законченный портрет — на нём красивая растрёпанная девчонка, смотрящая на мир весело и задорно. Техника примитивная, штрихи грубые, фон не проработан, но мне нравится. На нём она настоящая, без застывшей корки аристократического говна. Может быть, моё колдунство сработает, и однажды она станет такой, хотя бы в моменте. А может быть, и нет. Я сам хреново понимаю, как это всё устроено. — Спасибо, — сказала она после долгой паузы, всматриваясь в рисунок. — За портрет и вообще. Я понимаю, что вы рисковали из-за меня. — Не из-за тебя, девочка, — покачал я головой. — Просто так было правильно. Она молча кивнула, приняв к сведению. У Альки глаза блестят от слёз, на щеках мокрые дорожки. Поди ж ты, чувства. Эх, молодость-молодость. Ушёл, оставив их прощаться, и на этот раз ждал куда дольше. *** В гостинице меня горячо обняла Змеямба, и мы с чувством поцеловались прямо в холле, под одобрительные аплодисменты тех, кто там находился.