— Я не для того позвонила тебе вчера вечером и сказала, что надо повидаться, — отвечает Люси, все еще вертя в пальцах листок. Убранные за уши вишнево-красные, с золотисто-розовым блеском волосы сияют чистотой. На ней черная футболка, обтягивающая стройное, красивое тело — результат изматывающих тренировок и хорошей наследственности. Племянница, подозревает Скарпетта, куда-то собралась, но расспрашивать она не собирается. Люси садится. — Доктор Селф. Она смотрит в сад, как смотрят обычно люди, не видящие ничего, кроме того, что их гложет. Этого Скарпетта от нее не ожидала. — И что такое? — Я же говорила, чтобы ты держала ее поближе. Помнишь: «Врагов всегда держи близко»? Ты не послушалась. Тебе было наплевать, что она станет поносить и чернить тебя при каждой возможности из-за того судебного дела. Говорить, что ты лгунья и профессиональная мошенница. Хотя бы поинтересуйся, что о тебе пишут в Интернете. Я собрала материал, отправила тебе, но ты его едва просмотрела. — Откуда ты знаешь, просмотрела я что-то или нет? — Я твой системный администратор. Твой преданный ай-тишник. И мне прекрасно известно, как долго у тебя открыт тот или иной файл. Могла бы и защититься. — От чего? — От обвинений в том, что ты манипулируешь присяжными. — Суд и есть то место, где манипулируют присяжными. — Это ты говоришь? Или я сижу с посторонним человеком? — Если ты связан по рукам и ногам, лишен свободы действий, беспомощен и слышишь, как кричат под пытками твои любимые и близкие, как их мучают и убивают в соседней комнате, если ты, желая избежать их участи, кончаешь с собой, это, будь оно проклято, не самоубийство. Это убийство. — А как же насчет законности? — Вообще-то, знаешь ли, мне на нее наплевать. — Ты вроде как привыкла… — Нет, не привыкла. Ты представить себе не можешь, о чем я думала все те годы, когда, работая по тому или другому делу, нередко оказывалась единственной защитницей жертв. Доктор Селф, прикрывшись щитом конфиденциальности, отказывалась делиться информацией, которая могла бы предотвратить страдания и смерть. Она заслуживает гораздо худшего, чем то, что получила. Да что толку об этом говорить… Ты меня только расстраиваешь. Люси смотрит ей в глаза. — Как там в этой поговорке? Месть — блюдо, которое следует подавать холодным. Она снова вышла на контакт с Марино. — Господи… Ну и неделька выдалась! Он что, совсем из ума выжил? — Когда ты, прилетев из Рима, поделилась со всеми своей большой новостью, думала ли ты, как он ее воспримет? Запрыгает от счастья? Ты где живешь, в космосе? — Должно быть. — Неужели не понимала? И что теперь? Он идет в загул, напивается каждый вечер, подбирает где-то новую подружку. Или ты и этого не знаешь? Шэнди Снук. Как в «Снукс флеймин чипс». — Что? — Есть такие жирные, пересоленные картофельные чипсы со вкусом халапеньи и соусом из красного перца. Ее папаша сколотил на них состояние. Примерно год назад Шэнди перебралась сюда. В прошлый понедельник познакомилась с Марино в «Кик’н’Хорс». Любовь с первого взгляда. — Все это он тебе рассказал? — Джесс рассказала. Скарпетта качает головой — она понятия не имеет, кто такая Джесс. — Хозяйка «Кик’н’Хорс». Приятельница Марино, тоже любительница погонять на мотоцикле. Уверена, он тебе о ней рассказывал. Так вот Джесс позвонила мне, потому что забеспокоилась о нем и его последней любовнице. По ее словам, он совсем себя не контролирует. Она его никогда таким не видела. — Но как доктор Селф узнала электронный адрес Марино, если только он первым с ней не связался? — спрашивает Скарпетта. — Ее личный электронный адрес не изменился с тех пор, как он был ее пациентом во Флориде. А вот у него другой. Так что кто с кем первым связался, догадаться нетрудно. Могу узнать точно. У меня, правда, нет пароля для его домашнего компьютера, но такого рода мелкие неудобства никогда меня не останавливали. Нужно лишь… — Я знаю, что тебе нужно. — Физический доступ. — Я знаю, что ты намерена сделать, но не хочу этого. Давай не будем осложнять и без того непростую ситуацию. — По крайней мере некоторые из электронных писем, которые он получил от нее, висят на рабочем столе в его офисе, так что прочитать их может каждый. — Ерунда какая-то. — А вот и не ерунда. Он оставил их специально, чтобы ты злилась и ревновала. — И ты заметила их на его рабочем столе… — Да, потому что вчера кое-что случилось. Он позвонил мне и сказал, что получил уведомление о срабатывании сигнализации. Что-то с холодильником. А поскольку сам был далеко, то попросил меня заглянуть и проверить. Сказал, что если нужно будет позвонить в службу техобеспечения, то номер на листке, а листок на стене. — Если сработала сигнализация, почему меня никто не известил? — удивляется Скарпетта. — Потому что никакого уведомления не было. Я заглянула туда — все в порядке. И холодильник тоже. На всякий случай зашла в его кабинет — посмотреть номер техобслуживания, если все же придется звонить. И как ты думаешь, что было на его рабочем столе? — Это смешно. Марино ведет себя как мальчишка. — Он не мальчишка, тетя Кей. И рано или поздно тебе придется его уволить. — И как я буду со всем справляться? Меня и сейчас на все не хватает. Штат недоукомплектован, а на горизонте ни одной подходящей кандидатуры. — Это только начало. Дальше будет хуже. Он уже не тот человек, каким ты его знала когда-то. — Не думаю, что смогу его когда-нибудь уволить. — Ты права, — говорит Люси. — Не сможешь. Это был бы развод. Он же твой муж. Бог свидетель, ты провела с ним куда больше времени, чем с Бентоном. — Марино точно не мой муж. И ты меня, пожалуйста, не подгоняй. Люси берет лежащий на ступеньке конверт и протягивает Скарпетте. — Их здесь шесть. Все от нее. Обрати внимание, первое пришло в прошлый понедельник, когда ты только вышла на работу после возвращения из Рима. В тот же самый день мы увидели твое колечко и, будучи великими сыщиками, просчитали, что оно отнюдь не от Крекер Джека. — А письма Марино доктору Селф? — Наверное, он не пожелал, чтобы ты их увидела. Рекомендую не откладывать дело в долгий ящик. — Она показывает на конверт: — Почитай. Как он? Она по нему скучает. Думает о нем. Ты тиран, ты не удел, у тебя все позади, и как только он, несчастненький, на тебя горбатится, и чем она может ему помочь. Так-то вот. — Неужели он никогда ничему не научится? — Больше всего ее угнетает именно это. — Не нужно было ничего ему говорить. Неужели ты не понимала, как оно на него подействует? По северной стене сада крадется пурпурная мексиканская петуния. Под ней — лавандовая калина. И петунии, и калине, похоже, недостает влаги. — Ну, ты собираешься их читать? — Люси снова показывает на конверт. — Сейчас — нет. Не хочу отвлекаться, — говорит Скарпетта. — Есть дела поважнее. Поэтому и нарядилась в этот дурацкий костюм и собираюсь в офис. Вместо того чтобы поработать в саду или хотя бы, черт возьми, прогуляться. — Я навела справки о том парне, с которым у тебя встреча после ленча. Совсем недавно стал жертвой нападения. Подозреваемых нет. Кстати, в связи с этим случаем ему предъявили обвинение в хранении марихуаны. Потом обвинение сняли. Больше нет ничего. Даже штрафов за превышение скорости. И все-таки, думаю, тебе не следует встречаться с ним наедине. — А как насчет того мальчика, что лежит сейчас у меня в морге? Поскольку ты ничего не сказала, понимать надо так, что компьютерный поиск ничего не дал. — Ничего. Его как будто и не было вовсе. — В том-то и дело, что был. И обошлись с ним… Хуже я мало видела. Может быть, пора и нам что-то предпринять. — Что, например? — Я думала о статистической генетике. — Просто невероятно, что этим никто еще не занимается, — говорит Люси. — Технология разработана. Такая глупость. Аллельные гены распределяются между родственниками. Собирай базу данных, а дальше — плотность вероятности. — У отца, матери, братьев и сестер показатели будут более высокие. И когда мы это обнаружим, тогда и будет кем заниматься. Полагаю, попробовать стоит. — Попробуем. Но что будет, если окажется, что мальчика убил кто-то из родственников? Использование статистической генетики в уголовном деле — как на это отреагирует суд? — Давай для начала выясним, кто он такой, а потом уже будем думать о суде и всем прочем.