Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 5 из 5 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Как большинство начинающих музыкантов без собственного менеджмента, «снайперши» откликались на любую возможность показать себя, будь то выступление на чьей-то персональной выставке, участие в музыкальном телеконкурсе («НС» отметились в проекте «Весь Петербург») или городской акции, такой, как суточное шоу «Невский десант» у Петропавловской крепости. В это же время «снайперские» вещи начали проникать в развивающийся Рунет, а вышеупомянутые активисты из «Спи дедъ» собственными силами издали два поэтических сборника Дианы и Светы – «Цель» и «Дрянь». Наконец, в дефолтовом августе 1998-го (ранняя «снайперская» биография удивительно коррелирует с отечественными финансовыми катаклизмами) дошло дело до первого (и сразу двойного) студийного магнитоальбома «НС» – «Капля дегтя/В бочке мёда», записанного и сведенного в студии концертного зала лектория питерского зоопарка и выпущенного питерской же компанией Caravan Records. Дебютный релиз двух студенток открывался бодрящим заявлением «жить осталось чуть-чуть…» из Дианиной песни «Русский пассажир», хорошо знакомой завсегдатаям магаданского «Империала». Первый альбом «НС» Засветиться с этим материалом на всю страну «Снайперам» не удалось, но городские радиостанции потихоньку начали ставить некоторые их песни в эфир, и в масштабах Питера и окрестностей определенная узнаваемость у дуэта возникла. Во второй половине 90-х поменялось и петербургское пристанище Дианы. Её следующая коммуналка располагалась почти у Невского проспекта, в доме № 4 по улице Плеханова, которой в 98-м вернули старое название – Казанская. Ради фактологической красивости замечу, что в двадцатых годах того же века в этом доме недолго жила Анна Ахматова. У «Снайперов» (а Светлана тоже провела в квартире «на Плеханова» немало времени) соседи были уже не ахматовского калибра, зато «веселые». «В одной комнате – мужик из Беларуси, в другой – украинские строители». Хотя эпицентром веселья являлись сами создательницы «НС» и их разнообразные друзья и знакомые, регулярно тусившие на «снайперском» флэту № 22. Мама Дианы при первом посещении сей обители испытала не менее сильные чувства, чем в тот момент, когда ее дочь убежала с Крайнего Севера. «Пусть мы тогда в Магадане расстались довольно жестко, общение восстановили быстро, – говорит Галина Анисимовна. – Преимущественно переписывались. Телефонные разговоры стоили дорого. Когда я перешла из газеты на ТВ, появились командировки в Москву. По пути старалась заскочить к ней в Питер. Впервые попав в питерскую коммуналку, где она жила, я не просто ужаснулась, а словно в какой-то мрак погрузилась. У нас дома всегда чисто, уютно, все на своих местах. А там по столам бегали тараканы. Поразила смена её образа жизни! Мой такой домашний когда-то ребенок находился в какой-то странной обстановке. Достоевщина! Увидев эту картину, на следующий день после приезда пошла в Казанский собор и покрестилась. Подумала: буду молиться за то, чтобы у неё все было хорошо. Вдруг моя вера ей поможет. Но вернуться домой, в Магадан, я ей больше не предлагала. Она ушла от меня надолго». Первые поэтические сборники «Как складывалась наша первая с мамой встреча в Питере, не помню, – рассказывает Диана, – но помню, что, когда отправила ей мое новое фото на паспорт, она зарыдала. Я же в тот период трижды брилась налысо. Казалось, если побриться, уйдет отрицательная энергия, произойдет внутреннее обновление и прочее. И станешь ближе к богу. Оно так, кстати, и происходило. А когда мама решила креститься, я с ней вместе в Казанский собор пошла. Запомнила даже полотенце, которое она с собой туда взяла. Это полотенце из фирменного поезда Москва – Санкт-Петербург. Но самое прикольное то, что при выходе из собора ко мне подошла какая-то девчонка и попросила автограф. Фактически на паперти!» Как большинство начинающих музыкантов без собственного менеджмента, «снайперши» откликались на любую возможность показать себя. Глава 8 Свадьба по приколу Прежде чем у Дианы появились первые поклонники, она сменила фамилию, чего раньше и представить не могла. «Если бы не прекрасная питерская компания, в которую я попала, мне бы такое в голову не пришло». К её превращению из Кулаченко в Арбенину прилагался официальный брак (с основателем группы «Зимовье зверей» Константином Арбениным), похожий на мимолетные новогодние свадебные забавы Бритни Спирс и Джейсона Аллена Александера или Натальи Ветлицкой (второй раз упоминаемой в этой книге) с Женей Белоусовым. Правда, не все из ближайшего окружения Дианы воспринимали её бракосочетание с тем же пофигизмом, как она сама. «Костя Арбенин вызвал у меня огромную симпатию. Питерский интеллигентный мальчик. В нем не было развязности, в нем чувствовалась внутренняя свобода порядочного человека, – говорит Галина Анисимовна. – До сих пор у меня в архивах хранится его записочка с трогательным признанием любви к Диане. Порадовало, когда Диана сказала: «Я выхожу замуж за Костю Арбенина. Мама, как ты думаешь, мне брать его фамилию?» Она знала, что в первом замужестве я не меняла свою девичью фамилию. Ей я ответила: «Красивая фамилия!» С грустью вспоминаю эти моменты. «Костя был просто наш общий друг: Сургановой, Голубевой, всей компании, – говорит Диана. – Он пел свои песни, сидя на подоконнике. Мы пили вместе пиво, общались, гуляли. – Когда возникла идея со свадьбой, я была с ним знакома, наверное, полгода или год. Дабы мне закрепиться в Питере, коллективно придумали схему, которая лично мне не импонировала. Не хотелось никаких замужеств. Меня устраивала моя девичья фамилия. Я не собиралась брать другую. Но они втроем, моя мама, Костя, Сурганова, убеждали: «Ты что! Арбенина – такая фамилия!» А я отвечала: «Как же так? У меня есть своя. Это будет предательством по отношению к папе». Уговоры продолжались: «Почему? Ну ведь женщины выходят замуж, меняют фамилию». Я объясняла: «А у нас-то все по дружбе, не всерьез». Но Костя относился к этой женитьбе намного трепетнее. При том, что происходило это в рамках нашей компании, и все понимали, что это не всерьез. В молодости порой совершаешь сумасбродные поступки. И никак их себе не объясняешь. В тот момент мы просто веселились, было классно. Константин Арбенин Однако мы дошли до максимального идиотизма и сыграли свадьбу. Костя, как местный человек, заказал церемонию в самом козырном питерском ЗАГСе на набережной Петра Лаврова. Выбрал для нашего бракосочетания песню Yesterday. Я говорила: «Костя, это плохой знак!» и смеялась. Мы пригласили шестерых гостей. Свидетелем с моей стороны была Сурганова, со стороны Арбенина – его друг Герман. Есть, к слову, видеокассета с записью этой церемонии. Надо бы ее найти. Ещё была тетка в ЗАГСе, с пафосом зачитывавшая известный церемониальный текст. Мы поднимались по парадной лестнице. Фаты и свадебного платья не было, разумеется. Мы оба в брюках, с длинными волосами, у него ещё и вьющиеся. Вид такой, что со стороны можно и не понять, кто жених, кто невеста. Мы угорали, опускали лица от смеха, когда слушали эту тетку с открытой папкой: «Вы сочетаетесь законным браком…» Он меня держал под локоть и шептал: «Пожалуйста, не смейся так громко». Кольца надевали. Костя принес их из дома, какие-то фамильные, от мамы или бабушки. То есть для него момент был все-таки значимым, хотя все остальные присутствующие понимали – это просто хохма. Помню, потом мы шли вдоль решетки Таврического сада, и Костя сказал: «Ты еще прославишь эту фамилию». Я стала «по паспорту» Арбениной, и теперь понимаю, что эта фамилия мне очень подходит». Диана и Костя …Мне кажется, я сразу дала всем понять, что мое замужество – чистая игра. Надо еще и наш тогдашний возраст учесть. В молодости порой совершаешь сумасбродные поступки. И никак их себе не объясняешь. В тот момент мы просто веселились, было классно. После ЗАГСа продолжили наше свадебное гуляние в Костиной квартире на Будапештской улице в Купчино. Гости напились, мы тоже. Потом все вповалку уснули. Никакой брачной ночи у нас, конечно, не было. Проснулась я рядом с Ольгой Гусевой, которая, открыв глаза, тут же произнесла: «Боже, какой сушняк!» Затем протянула руку к подоконнику, взяла оттуда банку с водой, в которой стояли цветы, и эту воду выпила. С Арбениным у нас близких отношений не было. Да, в определенный период он в меня влюбился. Но он влюблялся и в Сурганову, и в Голубеву. Это была такая духовная любовь. Костя – романтик. Мы и не жили с ним вместе никогда. И ночевали в разных домах, как до свадьбы, так и после. Зато однажды я его спасла. Как-то перед Новым годом он собрался к стоматологу и захотел, чтобы я пошла с ним – морально поддержать. У меня, к слову, был выбит зуб с левой стороны, а у него с правой – симметрично. Мы пришли в клинику. Я, как примерная подруга, осталась ждать у входа. От врача он вышел, придерживая возле губы платочек. Пока шли до дома, десна у него продолжала кровить. Я заметила: «Кость, чего-то у тебя сильно кровит». Он: «Да ладно, все нормально. Пройдет». Посидела у него ещё часа полтора, смотрю, он уже другой платок взял. Все равно кровит. Ну, ладно, говорю, я поехала. Приезжаю домой, звоню ему: ты как? Отвечает: до сих пор кровит. В итоге кровотечение длилось столько, что он начал терять сознание. Среди ночи я ему опять позвонила и почувствовала – у него уже язык заплетается. Но он попросил: пожалуйста, не вызывай «скорую». Костя сказал: «Ты еще прославишь эту фамилию». Я стала «по паспорту» Арбениной, и теперь понимаю, что эта фамилия мне очень подходит. Я ему сказала, что сейчас приеду, а «скорую» пообещала не вызывать. Но, разумеется, вызвала. И приехала фактически одновременно с ней. Его тут же госпитализировали. Я поехала с ним в больницу. Там его в реанимацию отправили. Когда он оклемался и выписался из больницы, то появился у меня на пороге с розой. Хотя у него был «пунктик» – он никогда не дарил цветов». Однако и такая нежно-драматичная история не повлияла на «шуточный» статус брачного союза Кости и Дианы. К огорчению Галины Анисимовны, молодожены, как и было намечено, развелись. «Это не так быстро получилось, – говорит Арбенина. – Оказалось, что замуж выйти гораздо проще. А тут нам пришлось некоторое время ждать, потом подбирать подходящую дату, поскольку наши графики не совпадали: я была то в Москве, то где-то ещё. А когда мы-таки пришли в ЗАГС, тети, которые там работали, не хотели расторгать наш брак. Говорили: у вас почерк похож, вы так друг другу подходите, вам не нужно разводиться. Пришлось сказать: давайте мы сами решим. В общем, развелись. Вышли оттуда, выпили кофе и пошли своими путями. У него сейчас хорошая семья, дети. Я, кстати, сразу после свадьбы отдала ему обручальное кольцо. Оно же – их семейное наследие». Когда я процитировал Диане одно из интервью Арбенина, где он говорит, что давно с ней не общался и общих интересов у них уже нет, она отреагировала так: «Думаю, это наносное. Наверное, у него были ко мне какие-то не высказанные претензии, какая-то боль. А я бы с ним с удовольствием пообщалась. И с его женой Сашей. Никакого антагонизма не испытываю. Я бы и на концерт «Зимовья зверей» сходила…» Глава 9 Алик, Гога и директор Лосева Активность «Ночных Снайперов» во второй половине 1990-х набирала обороты, количество песен и выступлений росло, но все происходило, как любят теперь выражаться, рандомным образом, оставаясь, по сути, на местечковом уровне. Диана и Света получили институтские дипломы, однако «работать по специальности» явно не собирались. Надо было укреплять свой музыкальный базис и подтягивать новую аудиторию. Дуэт нуждался хотя бы в «понимающем тему» директоре. Книжных историй в духе: девочки пели в маленьком прокуренном клубе, где однажды их заметил глава крупного звукозаписывающего лейбла и вскоре они стали звездами, у «Снайперов» не приключилось. Никто из влиятельных фигур отечественного шоу-бизнеса внезапно ими не восхитился. Меценаты-подвижники на горизонте тоже не маячили. Да и среди рядовых музыкальных менеджеров не наблюдалось желающих поработать «на раскрутку «НС». Девушки фактически предложили себя сами – Светлане Лосевой, питерскому фотографу, экс-сотруднице читального зала ЛДМ (Ленинградский дворец молодежи), причастной в 80-х к организации концертов групп Ленинградского рок-клуба, экс-директору знаменитых команд «Н.О.М.», «Ноль» и вообще человеку, хорошо знакомому с отечественной рок-средой. «В 98-м стало понятно, что нам нужен человек, который профессионально занимался бы организацией наших концертов, знакомил с музыкантами, промоутерами, издателями, – говорит Арбенина. – У Сургановой никаких связей в этой сфере не было. Она слушала Юрия Антонова и прекрасно себя чувствовала. Рок-клубовская история была для нее примерно тем же, чем для меня чукотская сопка, до которой идти и идти. Но вот однажды играли мы в какой-то очередной арт-галерее, и к нам подошла питерская художница Татьяна Азовцева, кстати, подрабатывавшая в легендарной котельной «Камчатка», и сказала: «У меня есть подруга, Света Лосева – директор «Ноля». Но Федя Чистяков сейчас почти завязал с концертами, и, может быть, Светлана заинтересуется «Снайперами». Давайте, я вас познакомлю». Мы согласились. Пришли к Лосевой, попели и поняли, что наш акустический дуэт ей не интересен совершенно. Она была приверженцем такого классического рок-клубовского звучания. И сразу порекомендовала: «Знаете, вам нужен электрический состав». Книжных историй в духе: девочки пели в маленьком прокуренном клубе, где однажды их заметил глава крупного звукозаписывающего лейбла и вскоре они стали звездами, у «Снайперов» не приключилось. Диана и Светлана Лосева Лосева плодотворно поработала на «снайперский» подъем в течение четырех лет. И вскоре после неожиданного для нее расставания с группой, в 2002 году, поделилась некоторыми воспоминаниями о первой встрече с «НС» в беседе с журналистом Михаилом Филимоновым. Подчеркну, разговор шел после «увольнения» Лосевой. Еще за год до этого она говорила о своих «подопечных» с другой интонацией. «Это произошло в августе 1998 года. До этого я понятия не имела, что такая группа существует. Думаю, никто не имел понятия. Уж Москва-то точно. Тогда это был чисто акустический дамский дуэт – скрипка и гитара. Моя знакомая художница Татьяна Азовцева услышала их на каком-то концерте, ее проперло, и она стала просто преследовать меня восторженными рассказами о них. Работа с «Нолем» тогда уже шла очень вяло. К тому же было лето. Из города все разъехались. Настроение у меня было неважнецкое. И когда Татьяна в очередной раз пристала ко мне со «снайпершами», я сказала: «Хрен с тобой! Приводи их!» Ни о каком директорстве я тогда не думала: просто гости придут, и ладно. «Снайперши» оказались довольно шустрыми барышнями. И где-то в 5 утра они сделали мне предложение стать их директором. Я сказала, что нужно посмотреть их концерт. Через неделю они пригласили меня в клуб «Чаплин». Помню, зрителей было человек 30. Из них 20 – халявщики. Билет стоил 30 рублей. «Снайперы» получали половину кассы. Можете прикинуть, какой у них был гонорар. На него можно было только немного выпить и уехать домой на такси, если не очень далеко. Тем не менее концерт мне понравился. И я взялась за них. Конечно, в том виде, в каком они были, с ними никуда нельзя было сунуться. Это была очень талантливая, но самодеятельность. И началось приведение барышень и их материала в вид, приемлемый для работы с радиостанциями, и т. д. Во-первых, была нужна музыка. То, что я услышала, – это было пение под аккомпанемент. Нечто среднее между КСП и «русским шансоном». Хотя тематика и даже само стихосложение были совершенно другие. Вообще, отнести это к какому-либо жанру было сложно. На слово «КСП» девушки обижались и кричали, что они рокеры. «Где же вы видели рокеров без ритм-секции?» – удивлялась я. Но им уже мерещились какие-то Уэмбли. И я привела им ритм-секцию – барабанщика Алика Потапкина и басиста Игоря Копылова. Гога на тот момент нигде не играл. Работал на радио «Балтика», придумывал там всякие смешные слоганы для рекламы. А Алик только что приехал из Шотландии. Заполучить такую ритм-секцию – это была большая удача. Самое смешное, что девушки поначалу считали Алика и Гогу какими-то «ребятками» с улицы. Только на третьей репетиции до них дошло,

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.

book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!