– Не хочет слишком растягивать своих, – согласился Мед, кряхтя, когда она затянула туже. Или Шишак вымещает гнев на полукровке, которого она оставила позади. Но Блажка тут же прогнала эту мысль. – Не думаю, что Мараные слишком думают наперед, – заявил Мед ехидно. – Может, воспользовались шансом, чтобы отсюда убраться? Отвечать на это ей не пришлось. Шишак никогда не отказался бы от налета. Мараные орками только что предприняли нечто прежде невиданное в Уделье. Они развязали войну против копыта полукровок. Пути отступления у них уже не было, пусть даже Блажка предлагала им помилование. Сегодня еще одному копыту полуорков предстояло примкнуть к Скабрезам. И Блажке хотела удостовериться, что это будут не Реальные ублюдки. – Где начался пожар? – спросила она. – В заколоченном доме, – сообщил Мед. – Между свиными загонами и лавкой каменщика. Северная окраина. Через всю деревню от колодца. – Это значит, у нас на территории как минимум один Мараный. На последних воротах в дозоре Змей? Мед кивнул. Брат, руководивший стражей на воротах, не мог их покидать независимо от ситуации. Пожар всегда предполагал диверсию, поэтому сопляков-часовых учили скорее бежать к воротам, оставляя только одного из четырех патрулировать стену в удвоенном темпе. Таким образом, у Змея в распоряжении оказывалась дюжина сопляков. Шишаку было бы трудно его одолеть. Его встретили бы оружием посерьезнее кинжалов, если только его троекровная спесь не заставит его пойти на штурм без мечей и тренчал. Он не знал Отрадной, не знал, где здесь хранилось оружие… – Черт! – Что? – Они знали, где я спала. Не может быть, чтобы они обыскали всю Отрадную, а их не заметили. – Они пришли сразу к тебе, – понял Мед. – Как? Блажка покачала головой. – Похоже, они знают, как мы ведем дозор. Знают, что мы делаем в случае пожара. И они пришли не через ворота… – Тогда как? – Как и остальные – перелезли через стены. Больше никак. Нужно торопиться. – Иди вперед. Скользнув за дверь, Блажка быстро двинулась вдоль стены казармы, в сторону от своей светлицы, стараясь держаться так, чтобы ее не было видно с балкона. Они обошли жилища с севера, петляя между строениями, используя их для прикрытия, прежде чем пересечь главную улицу. Мимо пробежало несколько поселенцев – они спешили со стороны колодца. Блажка не обратила на них внимания. Когда они достигли сторожки, та была вся объята огнем. Хорек с Овсом находились в непосредственной близости от пламени, сражаясь с ним с помощью ведер, которые им передавали по цепочке. Баламут подбежал сзади, таща еще пару и расплескивая воду на ходу, но сбавил темп, когда заметил Блажку. – Вряд ли мы его потушим, вождь, – сказал он. – Бросай их! – приказала Блажка. – Неважно. РЕАЛЬНЫЕ УБЛЮДКИ! Ее крик заглушил треск пламени. Подняв глаза, Хорек и Овес прекратили свои усилия и подбежали к ней. Оба потные, они щурились от огня, но все же заметили, в каком она была виде. – Какого черта? – спросил Хорек. – Оружие и свины, – приказала Блажка. – Мараные орками пришли, чтобы нас прикончить. Овес, зарычав, бросился к свиным загонам. Хорек растерялся. – Мараные? Какого? Почему? – Нет времени! – рявкнула Блажка. – Седлай долбаного свина! Стряхнув замешательство, Хорек кивнул и устремился вслед за Овсом. Блажка схватила Баламута за руку. – Где Колпак? – Он носит ведра. Я думал, он за мной. – Иди, – сказала Блажка, одной рукой сняв с пояса меч и бросая ее новоиспеченному ездоку. – И возьми свой резак на этот раз! – Я знаю Колпака. Он что-то учуял. – Блажка посмотрела на Меда. – Мараные готовятся к чему-то. – Мне лучше седлать свина. – Нет. Ты нужен на стене. Скажи часовым, чтоб выглядывали лазутчиков. Если сможешь, иди к воротам, расскажи Змею, что случилось. Блажку тревожила дыра у Меда в боку. Повязка уже вся пропиталась кровью. Она хотела, чтобы он ушел туда, где было безопаснее всего. И когда он направился к ближайшей лестнице, которая вела на парапет, недалеко от сторожки, Блажка побежала к хлевам. Овес уже запряг Уродище и занимался Щелкочесом. Хорек почти закончил со своим свином. Баламут отставал лишь немного: он явно нервничал, но держался стойко. – Нужно торопиться, – сказала Блажка копыту, принимая своего варвара. – На территории уже как минимум семь Мараных, включая их вождя. Двое раненых, скорее всего, скрываются в моей светлице. Возможно, с ними Лодырь. – При этих словах Хорек быстро глянул на нее, Овес значительно промолчал. – Вероятно, он мертв, но будьте настороже. Остальные Мараные будут нападать. Возможно, они знают, что у нас где. Шишак мог отправиться в подвал бакалейщика. – На склад оружия? – спросил Хорек, забираясь в седло. – Вождь, там ничего нет. Мы все вынесли и загрузили на завтра. Блажка уже и забыла. Деревня готовилась опустеть на рассвете. Запасы, еда и оружие – все, что у них было, – уже загрузили в повозки возле ворот. Это была маленькая удача, в которую Блажке хотелось верить. – Поедем в подвал. Если Шишак не знает, что мы убрали оружие, нам, может быть, удастся застать его врасплох. Поехали. Как только они выехали из загона, Хорек поравнялся с Блажкой. – Вождь. То, что делают Мараные, это неправильно. – Я знаю, Хорь. Мы заставим их заплатить. – Нет, слушай. Подкрались, устроили пожар, хотят похитить оружие. Разве троекровные так поступают? Они уважают силу. Свою собственную. Это просто не… это неправильно. Блажка сбавила ход. Хорек был прав. Троекровные были больше орками, чем людьми. Более дикими, более кровожадными, это знали во всем Уделье. Если бы не Берил, Овес вряд ли бы сильно от них отличался, и даже сейчас, если его довести, он был грозен. Мараные орками не боялись Реальных ублюдков. Шишак не боялся ее. Они проникли в ее спальню, потому что хотели ее наказать, хотели застать врасплох и заставить ее почувствовать себя беспомощной. Она не представляла для них угрозы, а была лишь той, кого следовало проучить. Что же до остального копыта, в глазах Мараных они были слабыми, всего лишь полуорками, немногим лучше хиляков. Они не стали бы избегать открытого боя, как не стали бы и разделять врагов, прежде чем нанести удар. Горящий дом справа буквально оглушал своим ревом. – Это не чтобы нас отвлечь, – поняла Блажка. – Это хренов сигнальный огонь! Один из часовых завопил. Сенс. Он был на парапете, совсем рядом с огнем, где из-за дыма и жара казался каким-то призраком. По мостику побежал еще один сопляк, встревоженный криком, а с противоположной ему стороны по доскам затопал Мед. Сенс, не смолкая, метнул за стену копье. А в следующее мгновение пошатнулся и припал к стене, сраженный чем-то, чего Блажка не видела. Толкнув Щелкочеса, Блажка повернула его вправо, ведя ездоков к стене. Вверху Мед достиг стороны Сенса, выглянул за частокол и, быстро подняв тальвар, принялся рубить между кольями. Затем подоспел второй дозорный, Гравиль. Он отвел руку, чтобы бросить копье – но упал. На этот раз Блажка заметила тренчальную стрелу, которая вонзилась несчастному сопляку в горло. Вместе с Баламутом, Хорьком и Овсом, она обогнула край горящего здания, и со стены донесся хрипящий стон – достаточно громкий, чтобы расслышать его сквозь рев пламени. Они уже хотели спешиться и побежать к лестнице, когда Мед посмотрел вниз широко раскрытыми глазами и предостерегающе выставил перед ними культю. Стена под ним качнулась, бревна начали прогибаться. Широкий участок парапета покосило, древесина жалобно затрещала. Настил развалился под его ногами, Мед упал спиной на покатые скрипучие брусья. Хорек выкрикнул его имя. Потрясенный Мед попытался встать, но дерево под его спиной треснуло, разметав щепки величиной со свиные бивни. Щелкочес, завизжав, встал на дыбы. Блажка выставила руку, закрывая лицо от летящих обломков, но отводить взгляд отказалась. Она бессильно кричала что-то нечленораздельное, когда Мед перелетел через рушащуюся стену и упал куда-то в темноту. Затем несчастные остатки стены оттащили, и в оборонительном сооружении Отрадной появилась брешь. Сквозь рваную щель в свете пожара показались Мараные орками. Пешком, выстроившись в два ряда, дюжина троекровных еще держала толстые веревки, которыми разрушили они парапет для демонстрации своей грубой силы. Еще четверо промчались между веревками, в руках они несли самодельный мостик. – Валите их! – крикнула Блажка. Ублюдки пустили стрелы, но пал только один из Мараных. Остальные трое поставили мостик на дальней стороне рва и подняли, чтобы прислонить к груде упавших бревен, устроив таким образом трап. Как только тот встал на место, Мараные, притащившие его, бросились врассыпную. И из темноты по трапу ринулись свины. Двое прошли по трапу бок о бок, еще три пары – сразу за ними. Свины были оседланы, но ездоков на них не было. Баламут выстрелил в одного из ведущих свинов, пытаясь его свалить. Опытные Ублюдки поберегли стрелы, зная, что им не остановить колонну варваров, несущихся галопом. Не имея иного выбора, они разбежались, позволив восьмерым животным прорваться в щель. Чуя запах своих хозяев, свины миновали Ублюдков и устремились в сердце деревни – чтобы доставить ездовую силу и оружие тем налетчикам, что уже проникли внутрь. – Мараные сейчас начнут ездить тут по нашим задницам! – крикнула Блажка. – И может, по зубам тоже! – заявил Овес. Тренчальные стрелы уже свистели сквозь щель в стене, не давая Ублюдкам занять оборону, а Мараным предоставляя время рассесться по седлам и подготовиться к атаке. – Нас не так много, чтобы долго сдерживать эту дыру, – сказал Хорек.