– Могу, – буркнул Овес. И снова получил по голове. – Не можешь. Овес извиняющимся взглядом посмотрел на Блажку. – Ладно, ничего страшного, – сказала она ему. Хотя это было не так. Каждый миг промедления приближал топор к шее их копыта, если еще не отрубил ее. Но Овес выглядел изнуренным. – Поспи немного. Завтра на рассвете уедем. – И никакого сна, – отрезала Жрика. Овес выставил перед ней руку. – Только не надо опять. Полурослица тоже вскинула руки, бросив перевязывать трикрату голову. – Ну прекрасно. Не слушай. Ложись. – Она махнула повязкой в сторону койки. – Спи. – Махнула в сторону выхода. – Езжай. Но если бы меня спросили, я бы сказала, что мужчина, который хочет погибнуть в седле, должен сделать это в бою, а не потому, что у него закружилась голова, он свалился со своего мерзкого пердячего свина и разбил голову о камни. Овес согласно выдохнул, но его сиделка еще не была готова принять капитуляцию и продолжила ему выговаривать. – Если бы меня спросили, я бы сказала, что мужчина, который хочет умереть в кровати, должен сделать это, доставляя удовольствие женщине, а не потому, что был ленивым оболтусом, который предпочел поспать после того, как ему проломил голову этинийский гигант, и больше не проснулся, а только обоссался в постели, пока покидал мир смертных. Блажка снова поймала себя на том, что сдерживает смех. Ей не слишком нравилось получать приказы от этой коротышки, но она не могла не испытать к ней симпатии. – Уйдем на рассвете, – повторила Блажка, шагнув в сторону выхода. – Ты куда? – Овес смущенно сдвинул брови. – Мне нужно тренчало вернуть. В этой части шахты тоннели были у́же, чем те, что вели к Яме. Когда Овес с Блажкой покинули арену по тому же тоннелю, по которому он на нее выходил, и направились по удушающим шахтам, она старалась следить за маршрутом. Овес после боя хоть и передвигался немного шатко, но явно ориентировался здесь очень хорошо. Его пещерка находилась недалеко от арены, но, по ощущениям, немного выше ее. Жрика уже ждала там, готовая отмыть его и наложить швы и лубки. Блажка не запомнила весь путь до арены, поэтому теперь шла, следуя инстинкту, по тому, что, очевидно, служило жилой зоной для бойцов. В одной из небольших пещер она обнаружила несчастного юнца из Ямы Плоти, который лежал, свернувшись калачиком на койке, и не шевелился. Чуть дальше она встретила слонявшегося по тоннелю Ясинто. Тот явно поджидал ее, и от этой мысли у Блажки по коже побежали мурашки. Тем не менее прямо сейчас ей нужен был проводник. – Отведи меня к Мараным орками. Ясинто потер горло – на его жирной коже все еще виднелись следы удушения. – Кажись, ты не очень-то благодарна за мою помощь, а? – Ты прав, – ответила Блажка, проходя мимо. – И без тебя найду. Негодяй по-крабьи отполз, чтобы догнать ее. – Но! Я человек всепрощающий, поэтому буду милосерден. Идем. Ясинто двинулся вперед, поведя ее по неуклонно изгибающемуся вправо тоннелю. Пещеры и выемки встречались на каждом шагу, в большинстве из них кто-то был. Многие занимали пьяные, зловонные люди, спящие прямо на камнях. В одной проходило собрание каких-то головорезов, которые приглушенными голосами плели свои заговоры за столом, и лишь одинокая свеча проливала свет на их темные замыслы. Мараные орками отдыхали в пещере, обставленной грубыми скамьями. Трое трикратов то ли выменяли, то ли силой раздобыли себе вина и женщин. Когда Блажка вошла, она обнаружила Шишака валяющимся на скамье, прислонившись спиной к стене. Между ног у него стояла на коленях женщина, кивая головой. Вождь ухмылялся поверх ее спутанных волос и щурился от удовольствия. Когда Блажка вошла сразу в центр пещеры, он не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить женщину, но двое ездоков свой кутеж тут же прекратили. Она заметила, что ее арбалет стоял у стены. – А тебе нравится забирать то, что принадлежит мне, да, Шишак? – Я его не забирал, – ответил вождь Мараных. – Тебе стоило бы сказать мне спасибо, что спас твою шкуру от толпы. – Значит, ты не крал моего тренчала, но собирался украсть моего ездока. Шишак хихикнул. – Ездока? Овес едва ли забирался в седло с тех пор, как ты бросила его сюда. Неужели ты думала, что по Уделью не пойдут слухи? Ездок из копыта чахнет в Яме Почета? Когда я увидел, что его не было с тобой в Страве, я понял, что это правда. И подумал, что смогу предложить ему место получше. Блажка шагнула к нему, не обращая внимания на чавкающие звуки. – Переманивать братьев – это против кодекса копыта. – Да нет у тебя копыта, щелка. Я же тебе говорил. – А ты думаешь, тебе решать? – Думаю, мне. А кому еще? Мы же не хиляки. Мы копыта полукровок. У нас нет ни суда, ни совета, который нами бы управлял, куда надо было бы обращаться за разрешением. Уль-вундулас – единственный наш судья, и он уважает силу. Я говорю: ты не вождь. Я говорю: место твоего ездока – в гордом копыте среди его троекровных братьев. Я говорю! Ты не можешь помешать мне никак, кроме как силой. А ее у тебя нет. Блажка приняла задумчивый вид. – А ты прав. По крайней мере насчет копыт. У нас нет совета. Черт, мы не могли даже прийти к согласию по поводу каких-то чертовых хиляков, которые заняли землю Скабрезов. А что ты там решил, Шишак? Да, вспомнила! Никто больше не согласился идти войной, и ты стушевался. Мараные орками не могут напасть на новеньких сами? Да, сразу чувствуется сила. Шишак сверкнул глазами и сел. Девке пришлось немного сдвинуться, но она не остановилась. – Пусть те хиляки перейдут дорогу Мараным, и тогда увидят, настолько мы сильны. – Только моего брата ты к той силе не прибавишь. – Если бы ты не явилась, я был уже сделал Овсу предложение. – Тогда тебе стоит сказать мне спасибо за то, что спасла твою жизнь. Овес – Ублюдок до мозга костей. Он плохо воспринял бы, если бы ты попытался разлучить его с братьями. – С братьями? – ухмыльнулся Шишак, снова прислоняясь к стене с довольным вздохом. – А может, он от сестры не может отказаться? От тугой дырочки, которая приказывает, что делать, а заодно может отблагодарить? Блажка впервые посмотрела на усердно работающую шлюху. Затем улыбнулась и перевела взгляд на Шишака. – Ты прав, – проговорила она, медленно смещаясь, чтобы оказаться у девки за спиной. – Ты не можешь предложить того, что могу я. А тебе не проще было бы самому выяснить, почему ездоки так мне преданы? Зачем уводить одного из них, если от меня ты можешь получить куда больше? Блажка лениво вплела пальцы в спутанные локоны шлюхи и оттащила ее голову назад, пока не раздался влажный хлопок. – Теперь я вижу, откуда у тебя взялось такое копытное имя, – заметила она, посмотрев вниз. Шлюха излучала яд из-за Блажкиного вмешательства, но она была достаточно опытна, чтобы понимать, что самому Шишаку это понравилось. Лицо вождя вспыхнуло от любопытства и нетерпения. Он резко вдохнул, когда Блажка направила девкину голову вниз, затем прикрыл глаза. Подавшись всем весом вперед, Блажка уперлась коленом шлюхе в шею, вынула одну катару, и ее кулак превратился в лезвие. Глаза Шишака распахнулись и выпучились, когда сталь поцеловала его горло. – Двинетесь с места, и я его вскрою! – крикнула Блажка остальным Мараным, не отрывая глаз от их предводителя. Женщина попыталась высвободиться из-под ее ноги, но Блажка держала крепко. – Ты когда-нибудь сосал член, Шишак? – спросила Блажка с вызовом. – Готова поспорить, что да. Когда был сопляком. В некоторых копытах, я слышала, не дают имен только за кормежку свинов. Ты, наверное, не забыл, что когда стручок у тебя вот так глубоко в горле, ты не можешь дышать? Шлюха закорчилась сильнее. Пещеру наполнили сдавленные звуки протеста. Блажка склонилась ближе к гневному лицу Шишака. – Интересно, сколько еще она продержится, прежде чем его откусит? Трикрат побледнел. – Или сначала ты испугаешься и попытаешься меня оттолкнуть? – подначила его Блажка. – Дай мне только повод омыться твоей славной трикратской кровью! Напрягшись под Блажкиной ногой, женщина начала давиться. – Так! Еще раз сунешься в дела Реальных ублюдков – МОЕГО КОПЫТА, нахрен, – и тогда между нами не окажется шлюхи, которая помешает мне сделать тебя долбаным евнухом! Где теперь твоя сила? Блажка убрала колено, позволив женщине, мучаясь рвотными позывами, отползти. Катара осталась у горла Шишака. – Ясинто! – позвала Блажка через плечо. – Чем могу быть полезен? – раздался елейный голос бандита, стоявшего у входа в пещеру. – Возьми мой арбалет и заряди его. Там где-то рядом должны быть стрелы. Затем пауза. – Знаешь… эти полуорки довольно здоровые. И вид у них такой, будто они хотят кого-то прикончить. – И я хочу, – заявила Блажка. – И я приставила к нему нож. Посмотрим, кто хочет больше. У нее за спиной раздались тихие натужные звуки. Блажка крепко держала клинок и не сводила пристального взгляда с Шишака, стараясь выразить им непоколебимое обещание того, что будет, если он решит поддаться ненависти, тлеющей у него на лице. За отчаянным шумом от попыток Ясинто последовало несколько тихих ругательств. – Проблемы? – спросила Блажка.