Глава 50 Джакс Я всегда думал, что до Елены был жалким, невыносимым ублюдком. Но жизнь без Елены? Это как жить в глазу урагана. Все тихо, спокойно, но ты с болью осознаешь, что надвигается разрушение. Лиам хмурится на меня, сидя в моем номере. ― Ты выглядишь дерьмово. Я бы не догадался, что ты занял первое место в гонке, судя по тому, как ты был подавлен. ― Может, я и не выгляжу так, но я очень рад, что завтра сезон закончится. Я готов к перерыву. ― К перерыву или к завязке? Кроме единственной минуты слабости в ночь Гран-при Сингапура, я не притрагивался к алкоголю с тех пор, как расстался с Еленой. Даже Джек не может залечить дыру в моей груди размером с Елену, как бы мне этого ни хотелось. И не сомневайтесь, я этого хочу. ― Перерыв. Я хочу провести время с родителями. И исцелиться. Я не могу этого сделать, когда живу под микроскопом Коннора и чрезмерными требованиями Ф1. ― Твоя новая няня присоединится к тебе? Сэм, мой новейший монитор на лодыжке и постоянное напоминание о том, как сильно я разрушил свою жизнь, сидит на диванах за пределами моего номера, давая мне возможность уединиться хоть раз за весь день. ― Нет. Коннор доверяет мне в этот раз. ― Наверное, потому что я больше не буду обузой. ― Это шокирует. Я думал, что после прошлого раза он первым захочет взять тебя под надзор. ― У него больше нет причин для беспокойства. Я покончу с Ф1 после завтрашнего дня. Лиам смотрит на меня расширенными глазами. ― Что? Не смешная шутка, придурок. ― Я не шучу. ― Ты уходишь? Что, блядь, на тебя нашло? ― он хмурится. ― Я не был с тобой до конца честен. ― Я отворачиваюсь. ― Ни хрена себе. Я делаю глубокий вдох, надеясь, что это придаст мне дополнительной храбрости. Именно в такие моменты я жалею, что у меня нет Ксана. Я выпустил все наружу, рассказав Лиаму обо всем с тех пор, как мои родители сказали мне, что у мамы болезнь Хантингтона. О таблетках, алкоголе, постоянной тревоге, которая доводила меня до того, что я едва жиа. К концу моего рассказа мы оба молчим и перевариваем услышанное. Лиам встает с другого дивана и садится рядом со мной. Он выглядит ошеломленным. ― Я за наш роман, но мне не нужны твои слезы. ― Я толкаю его локтем в ребра. Лиам обхватывает мое плечо и притягивает меня к себе в самое крепкое мужское объятие, которое у меня когда-либо было. ― Ты глупая задница, раз держишь все это в себе. Я был бы рядом с тобой, если бы ты только попросил. ― Я не хотел никому мешать. К тому же, у тебя теперь есть Софи, а у Ноа ― Майя. ― Мы были бы самыми дерьмовыми друзьями, если бы игнорировали тебя ради наших подружек, когда ты нуждался в нас больше всего. И давай будем честными, если от нас с Ноа чего-то и можно ожидать, так это того, что мы никогда не халтурим, в том числе и в дружбе. ― Он бьёт меня по спине и отпускает. ― Тебе не нужно справляться со всем этим в одиночку. Если ты хочешь бросить гонки, мы будем поддерживать тебя все это время. Ты заслуживаешь того, чтобы делать то, что делает тебя счастливым. ― Я не знаю, буду ли я когда-нибудь по-настоящему счастлив. ― Жить без Елены, даже если я буду жить один рядом с родительским домом, звучит одиноко. ― Чушь. Тебе нужно только найти то, что заставляет тебя чувствовать это. Если это не гонки, то так тому и быть. Если это означает вернуться в Лондон и жить дальше, то так тому и быть. У тебя достаточно большой банковский счет, чтобы не работать больше ни дня в своей жизни. ― Самый большой. ― Я подмигиваю ему. Лиам смеется до самого потолка. ― Все, что я знаю, это то, что я буду скучать по тебе. Пожалуйста, набей завтра задницу Ноа, чтобы ты мог стильно покинуть Ф1. На меньшее я не соглашусь. Пот заливает мою спину, когда двигатель жужжит у моего позвоночника. Свет выключается передо мной. Я нажимаю на педаль и отрываюсь от трассы, позади меня раздается визг шин. Моя машина преодолевает первый поворот, прежде чем мой наушник зажужжал от активности. ― Эй. Не сбавляй темп и следи за шинами. И следи за Ноа, потому что он хочет прокатиться на твоей заднице. Я слежу за Ноа все время гонки, стараясь не давать ему возможности обогнать меня. Поворот за поворотом мы сражаемся за первое место. Один раз он вырвался вперед, но я отбил его после удачного пит-стопа. ― Ты слишком широко поворачиваешь в третьем повороте, ― говорит инженер по командному радио. Мое дыхание становится все тяжелее, я продолжаю двигаться к финишной черте. Мимо меня проносятся толпы людей, кричащие, когда мимо пролетают мчащиеся машины. Ноа приближается к моему заднему крылу, но я нажимаю на педаль газа и пролетаю еще один круг. Последний круг по трассе, и я должен довести свою машину до предела. Крис снова дает о себе знать. ― Спокойно. Не облажайся на последнем круге. Я концентрируюсь на трассе передо собой, слежу за зеркалами, доводя болид до предела. Поворот за поворотом я сохраняю лидерство, не давая Ноа места, чтобы обойти меня. С последним поворотом я вырываюсь на финишную прямую Гран-при. Фейерверк взрывается, когда я проезжаю клетчатый флаг. Звуки ревущей толпы вызывают у меня улыбку, когда я бегу по трассе на круг охлаждения. ― Ты, блядь, сделал это. Черт, ты двукратный Чемпион Мира. Хорошая работа, Кингстон! ― кричит Крис. Я вскидываю кулак в воздух, наслаждаясь последним кругом своей карьеры. Мои глаза обманывают меня. Нет другого объяснения тому призраку, который стоит сбоку от подиума и наблюдает за мной. Елена, мать ее, Гонсалес, во плоти. Она улыбается мне и машет рукой, на ней футболка Маккой моим номером. Лиам, Софи, Майя и Элиас стоят рядом с ней, подбадривая нас. Какого черта она здесь делает? Но самое главное, почему она улыбается мне так, будто я повесил для нее гребаную луну? Я пытаюсь не обращать на нее внимания, пока Ноа обливает меня шампанским, но мои глаза каждый раз находят ее. Когда они вручают мне мой трофей, я улыбаюсь ей и поднимаю его в воздух. Толпа приходит в восторг, когда Ноа и Сантьяго обливают шампанским кричащих фанатов. Дикторы объявляют об окончании празднования, и я ухожу со сцены. И смотрю на нее. Долгим долгим взглядом, задаваясь вопросом, чем, черт возьми, я заслужил ее посещение моего финального Гран-при, несмотря на все, что я сделал. Я иду к ней, впитывая ее в себя, как земля в разгар ливня после годичной засухи. ― Привет. ― Она одаривает меня небольшой, нервной улыбкой. ― Что ты здесь делаешь? ― я борюсь со своей улыбкой и терплю неудачу. ― Я хотела посмотреть, как выглядит Чемпион Мира вблизи и лично. Подумала, что стоит проверить, соответствует ли финальный подиум шумихе. ― Он соответствовал твоим стандартам? ― Не совсем. Честно говоря, я ожидала лучшего фейерверка. Я качаю головой. Какого хрена она здесь делает? Она хватает меня за руку и оттаскивает от друзей. От нашего соприкосновения по моей руке пробегает искра энергии. У меня возникает искушение отстраниться, но я позволяю себе помучиться. Хотя я рад ее приходу ― даже счастлив ― я не могу точно выразить это. Я стою наготове, пока она протаскивает меня сквозь толпу, а затем ведет к темному дому на колесах. ― Ты не должен выглядеть так из-за того, что я здесь. ― Она прижимает ладонь к моей щеке. Я прислоняюсь к ней, жаждая ее прикосновений, как и подобает чертову мужчине. Что плохого в нескольких минутах ее внимания, даже если я знаю, что это опустошит меня, когда она уйдет? ― Я счастлив, что ты здесь. Честная, блядь, правда. ― Ну, это облегчение. Я не была уверен, проигнорируешь ли ты меня или поцелуешь. Я молчу, потому что боюсь, что мои слова выдадут то, что я действительно чувствую к ней. Как бы я ни желал, чтобы она была здесь, это не то, что должно произойти. Елена вздыхает. ― Я могла бы покончить с этим. ― Она проводит большим пальцем по моей щетине, прежде чем отстраниться. ― Во-первых, ты самый разочаровывающий человек, которого я когда-либо встречала. Ты специально оттолкнул меня, и если ты еще раз так поступишь со мной, я буду угрожать телесными повреждениями. ― Я не знаю, что… Она прижимает палец к моим губам, заставляя меня замолчать.