Черт. Ради его и моего блага, надеюсь, он не будет копаться в этом. Я не могу допустить, чтобы до Елены дошли новости о том, что я стоял за ее недавними возможностями. Элиас пугает меня до смерти, когда я выхожу с пит-лейн. — Черт. Ты что, любишь прятаться в поворотах? Его хмурый взгляд подергивается. — Ты меня поймал. Я ждал подходящего момента, чтобы наброситься на тебя. — Если ты хочешь еще поиздеваться надо мной из-за Елены, оставь это. У меня был дерьмовый день. — После разговора с Калебом все полетело к чертям. Я как-то справился с паникой, прежде чем она стала чем-то опасным, но это ухудшило мою работоспособность. — Вообще-то, я хотела поблагодарить тебя. Я сделала паузу. — Что ты имеешь в виду? Элиас прислонился к стене. — Елена рассказала мне, как Коннор предложил ей смехотворную сумму денег за весь ущерб, который ты нанес. Я пожимаю плечами. — Это здорово. По крайней мере, она получила вознаграждение за мою задницу. — Мое тело приходит в состояние повышенной готовности, пока Элиас оценивает меня. — Да, слава Богу, что Коннор добрее тебя, верно? — Верно, — предлагаю я самым сухим голосом. — Представь моё удивление, когда Елена позвонила мне на следующей неделе и рассказала, что Джеймс Митчелл из Бандини предложил ей работу пиарщика. Я удивленно поднимаю брови. — Серьезно? Может быть, моя плохая пресса заставила врага заинтересоваться ею? Элиас качает головой. — Серьезно. Насколько безумно, что эти два совпадения произошли в течение одного месяца для кого-то вроде Елены? — Примерно так же безумно, как если бы ты думал, что мне есть дело до того, что мы разговариваем о моей бывшей девушке. — В моих словах чувствуется укус. Я не хочу говорить о Елене, особенно с таким человеком, как Элиас. Я достаточно думаю о ней сам, без ее личного телохранителя и лучшего друга, шныряющего вокруг. Ухмылка Элиаса превращается в полноценную улыбку. — А потом мне позвонил Калеб, который хотел, цитирую, «проведать Елену и сообщить мне новости» без кавычек. Но прежде чем повесить трубку, он упомянул, что ты исправляешь свои ошибки с Еленой. Что ты думаешь об этом? Черт возьми, Калеб, я доверял тебе. — Что ты хреново умеешь соединять точки. — Я думаю, ты что-то скрываешь. Не может быть, чтобы Коннор предложил Елене сто тысяч евро за молчание о работе с тобой. Даже он не настолько щедр. Ну, блин, Коннор, должно быть, ужасно переживал за Елену. — Это хренова тонна денег. Я и не знал, что стою таких денег. Глаза Элиаса сузились. — Странно. Я ничего не говорил о зарплате, но Елена использовала то же самое утверждение. Черт, черт, черт. Отмените миссию. — В конце концов, мы встречались. У нас должен быть одинаковые шутки. — Точно. В любом случае, я могу ненавидеть тебя за то, что ты разбил ей сердце, но я не могу ненавидеть тебя за то, что ты подставил ее, чтобы быть уверенным, что о ней позаботятся. Я восхищаюсь этим, даже если ты не хочешь этого признавать. — Он встает во весь рост — Я не знаю, о чем ты говоришь. — Твой секрет в безопасности со мной. Я хотел поблагодарить тебя. — Элиас протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее и пожимаю. — Ты ведь не собирался ей рассказывать? Он ухмыляется. — Нет. Я хотел подтвердить это для себя. Я думаю, ты и так причинил ей достаточно боли, так что я хочу позволить ей сохранить достоинство в отношении ее работы. — Ты хороший парень, Элиас. Я уважаю это. — Самое время тебе это заметить после того, как ты проработал со мной целый сезон. Я выпустил свой первый искренний смех за этот день. По крайней мере, я могу пережить еще один день, зная, что моя жертва что-то значит для Елены, даже если она об этом не знает. — Я хотел поговорить с тобой. — Голос отца гремит через громкую связь. Я сажусь на диван в своем гостиничном номере, готовясь к долгожданному разговору. С тех пор как мне поставили диагноз, я держу разговоры с родителями нейтральными, не желая расстраивать их еще больше. Мама не может долго смотреть на меня без слез. Папа, с другой стороны, держится спокойно и никогда не допытывается. Я должен был догадаться, что он выжидает время. — Думаю, пришло время, чтобы ты мне его подарил. — Я бы спросил, как ты, но, судя по видео в прессе, ты едва держишься на ногах. Я вцепилась в телефон и нажала кнопку громкой связи, желая дать рукам хоть какое-то занятие. — Я очень рад, что сезон закончился. — Могу себе представить. Ты через многое прошел за последний год. — Преуменьшение века. — Как все прошло с тех пор, как ты оттолкнул Елену? — Дерьмово — это еще не все, что я чувствую по этому поводу. Он вздохнул. — Ну, ты же знаешь, что я не из тех, кто танцует вокруг проблемы. Я ущипнула себя за переносицу. — Ударь меня этим. — Я был терпелив, пытаясь выждать и посмотреть, как ты справишься с ситуацией с Еленой. Но это продолжается слишком долго, и я боюсь, что произойдет, если ты продолжишь идти по этому пути. — Я держался прямо. Никаких вечеринок и наркотиков, чтобы почувствовать себя лучше, как бы мне ни хотелось, чтобы это притупило боль. — Это не моя забота, хотя я рад, что ты остаешься чистым и сосредоточенным. Я говорю о другом пути. — Мы с Еленой идем двумя разными путями. — Еще не поздно это исправить. Я хочу поговорить с тобой и выступить в ее защиту. Я ворчу. — Так не пойдет. — Конечно, когда ты не даешь ей честного шанса попробовать с тобой, диагноз и все такое. — Ты и она — не одно и то же. У нее был выбор уйти, у тебя — нет. — Вот тут ты ошибаешься. У нас у всех есть выбор. Я решил остаться с твоей мамой, хотя знал, что она заболеет и ей понадобится помощь, потому что я люблю вас обоих больше всего на свете. Никакая болезнь не сможет меня удержать.