Я вешаю трубку и возвращаюсь к приготовлению ужина. Все это время я пытаюсь отвлечься от мыслей о том, что сказал Калеб. Единственный вопрос, который крутится у меня в голове, — почему? Почему Джекс борется после того, как у нас все закончилось? Почему меня волнует, что с ним происходит? Почему я чувствую желание позвонить и проверить его, несмотря на то, как ужасно он со мной обошелся? Я вычеркиваю последний вопрос из головы, не позволяя себе волноваться ни секунды. Я съедаю грустный ужин на одного, прежде чем забраться в свою кровать. Темнота заливает комнату, когда я выключаю последний свет и натягиваю одеяло до подбородка. Мое сердце колотится несколько минут, прежде чем успокоиться. Я погружаюсь в сон, надеясь, что больше не будет кошмаров. Почувствовав запах подгоревшего ужина, я бегу с кровати на кухню. Дым валит из духовки, когда я открываю дверцу, проклиная себя за то, что забыла поставить таймер. — Отлично. Паста готова. — Я надеваю рукавицы и достаю сковороду из духовки. Кашель вырывается из меня, когда я проветриваю воздух вокруг себя. Говорят, что разговаривать с самим собой — признак сумасшествия, но в последнее время я нахожу это довольно успокаивающим. Я привыкла быть занятой. Еще с университета я была трудоголиком, и мне трудно расслабиться, как в последнее время. Отсюда и недавняя попытка попробовать новые рецепты. В другой комнате звонит телефон. Я не обращаю на него внимания, пока наполняю кастрюлю водой. Звонок раздается снова. Оставив наполовину наполненную кастрюлю в раковине, я выхожу из кухни и нахожу свой телефон спрятанным где-то в одеяле моей кровати. Телефон перестает звонить, прежде чем я успеваю ответить. Он пикает новым голосовым сообщением. Я разблокирую его и нажимаю кнопку «воспроизведение», с любопытством разглядывая новый номер. — Здравствуйте, мисс Гонсалес. Это Джеймс Митчелл, директор команды Бандини. У меня не было возможности встретиться с вами, пока вы работали с Маккой, но я слышал хорошие отзывы о вашей работе от Коннора и Ноа. Мне нужен PR-агент, который мог бы помочь моей команде в проведении пресс-конференций и управлении их имиджем. Нам нужен человек, который работает удаленно из Монако, но может быть готов к перелетам и конференциям в последнюю минуту. Если вы заинтересованы в этом, пожалуйста, свяжитесь со мной не позднее этой пятницы, чтобы обсудить логистику. Если нет, я буду считать ваше молчание отказом и перейду к кому-то другому. Хорошего дня. Боже мой. Не может быть. Сначала новости от Коннора несколько дней назад, а теперь это. Я не могу быть такой везучей. Неужели? То есть я молюсь и все такое, но я не думала, что Бог действует столь загадочными способами. Прижимая телефон к груди, я плюхаюсь на кровать и благодарю того, кто мне помогает. Несмотря на все, что случилось со мной за последнюю неделю, я улыбаюсь и благодарю Бога за маленькие благословения. Покой длится всего несколько часов, прежде чем я просыпаюсь одна в темноте и взываю к своим потерянным родителям. Страх парализует меня, пока я перевожу дыхание. Кошмар напоминает мне о том, что я действительно одинока, и плачу во сне. Тьма побеждает сегодня, похищая мое счастье. Меня будит звонок телефона. Зрение наполовину затуманено, когда я беру его с тумбочки. — Алло? — хрипит мой голос. Тишина на другом конце телефона побуждает меня проверить, кто звонил. Задним числом: надо было сделать это до того, как я ответила. Дерьмо. — Джакс? Тяжелое дыхание и шелест простыней говорят о том, что он все еще на линии. — Какого черта ты звонишь мне так поздно? Вообще-то, какого черта ты мне вообще звонишь? — Я не знаю, — говорит он невнятно. Отлично. Вычеркиваю пьяный звонок от бывшего из своего списка. — Значит, ты позвонил мне, потому что снова пьешь. — Нет. — Он отвечает слишком быстро. — Я не хочу с тобой разговаривать. И особенно я не хочу разговаривать с тобой, когда ты пьян. — Я не собирался пить сегодня. — И все же ты как-то невнятно говоришь. — Я пил один, — он икнул, — в своем гостиничном номере, чтобы отпраздновать победу. — Поздравляю, ты выиграл Гран-при Сингапура. Ты, наверное, так гордишься. Он вздыхает. — Я не горжусь. Я выживаю. — Зачем ты мне позвонил? — я произношу слова с ноткой горечи. — Ты хочешь правду? — С тобой, возможно, ложь на этот раз лучше. Твоя версия правды немного жестока на мой вкус. — Ладно. Пусть будет ложь. Я не скучаю по тебе. Мое сердце сжимается в груди. — Я вешаю трубку. — Но я не могу найти в себе силы нажать на красную кнопку на экране. — Я счастлива без тебя. — Он вздыхает. — Я вообще о тебе не думаю. Я не просыпаюсь каждое утро, мечтая, чтобы ты была рядом, только для того, чтобы понять, что все это не реально. Ложь, ложь, ложь. Мое разочарование растет, пока он играет со мной. — Ты не можешь звонить мне, пьяный и одинокий, говоря, что скучаешь по мне, когда ты оттолкнул меня. Я здесь не для того, чтобы утешать тебя. Ты разрушила все для меня. Ты разрушил нас. — Я знаю, — говорит он мрачно. — Я только хотел услышать твой голос. Это было эгоистично с моей стороны. — Зачем тогда это делать? — Чтобы напомнить мне, почему все это того стоит. Боль, одиночество — все это. Чтобы не сдаваться и не умолять тебя принять меня обратно. — Джакс… Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. — Мое сердце болит в груди, тусклое и пульсирующее от его признания. Я не могу понять всю сложность его мыслей. — Ничего. Этого было достаточно, так что спасибо, что ответила. Прости, что позвонил. Этого больше не повторится. — Он вешает трубку прежде, чем я успеваю ответить. Мое замешательство переходит в гнев, а затем в печаль. Я не понимаю истинной причины звонка Джакса, но знаю, что он оставил в моем сердце дыру размером с его кулак. Глава 48 Джакс Дерьмо. Я облажался. Пить было ужасной идеей. Но разозлиться и позвонить Елене — это как раз та причина, по которой у меня проблемы с доверием к алкоголю. Я набираю для нее сообщение с извинениями, как только просыпаюсь утром. Когда мой палец завис над кнопкой отправки, я остановился и вместо этого позвонил Софи. — Привет. Мне нужна помощь. — Мой хриплый голос задает отчаянный тон, который я чувствую в данный момент. Софи застонала. — В семь утра? — Ты можешь объяснить, какого хрена ты звонишь моей девушке на рассвете? — раздраженный голос Лиама прерывает зевок. — Я хотел попросить у нее совета. — Отлично. Ты должен мне Старбакс после того, как разбудила меня в такую рань, — отвечает он. Софи бормочет что-то, что, как я могу предположить, притупляет раздражение Лиама. — Ладно, забудь о Старбаксе. Беспокой нас каждое утро, мне все равно. — Лиам смеется.