— Ты собираешься бросить меня, чтобы потусоваться с этой новой парочкой? — Все не так, и ты это знаешь. — Я каким-то образом говорю, несмотря на забитое горло. Глаза Джакса переходят с Элиаса на меня. — Если Элиас трахнет ее, я разозлюсь. Элиас вздыхает. — Сосредоточься на себе. Серьезно, тебе не о чем беспокоиться. — Я не волнуюсь. Она может быть с тобой, но судя по тому, как она смотрит на меня, она предпочла бы быть со мной. Ты, должно быть, отстойный ловелас, если твоя девушка вожделеет другого парня. — Джакс пытается отмахнуться от рук Лиама, но Лиам не сдается. — Вот и все. На сегодня с тобой покончено. — Лиам хватает Джакса и помогает ему вернуться в комнату. Все смотрят на него широко раскрытыми глазами и молчат, пока Лиам закрывает дверь в спальню, заталкивая Джакса внутрь. Шуточное настроение, которое было раньше, исчезло, сменившись беспокойством и тревогой. Никто не протестует, когда мы заканчиваем разговор на ночь. Все уходят, включая Софи и Майю, заявив, что им нужно побыть с парнями. Проходит несколько минут, и Лиама не видно. Все больше тревожась, я хожу по маленькой гостиной. Почему Лиам так долго не появляется? Я бросаюсь к двери Джакса, как только она открывается. Лиам подносит палец к губам. Он наклоняет голову в сторону главной двери отеля, и я следую за ним. — Я не знаю, что с ним происходит в этом сезоне. Он не хочет открываться, а я, черт возьми, старался изо всех сил. — Из всех людей, от которых я ожидала узнать о том, что с ним происходит, это был бы ты. — Мы лучшие друзья, но я даже не могу заставить его признаться в том, что гложет его последние несколько месяцев. Мне кажется, что я в чем-то его подвожу. У него всегда были эти случайные приступы грусти и беспокойства, но они усилились после зимних каникул в прошлом году. Присмотри за ним и за этим. — Лиам передает мне оранжевую бутылочку с таблетками. — Я не думаю, что он злоупотребляет ими или чем-то еще, потому что в этом случае ему не разрешили бы водить машину. Но я беспокоюсь, что он может начать, особенно после сегодняшнего вечера. Ксанакс явно не помогает ему справиться с тем, что его беспокоит. Он должен рассмотреть лучшие варианты. — Варианты? — Известно, что Ксанакс вызывает сильное привыкание, до такой степени, что в Великобритании его избегают прописывать. Я собираюсь поговорить с ним и предложить помощь в поиске лучшей альтернативы. Таблетки — это неплохо, но для такого спортсмена, как он, они не подойдут. Черт. Я смотрю на бутылку, желая помочь не только с имиджем Джакса. Может быть, сеансов терапии недостаточно для того, что происходит у него в голове. Наша помощь может зайти так далеко, если он продолжит идти по этому пути заглушения своей боли. — Я лучше пойду. Может быть, ты сможешь достучаться до него. Он ведет себя по-другому рядом с тобой, как в хорошем, так и в плохом смысле. — Лиам уходит, попрощавшись. Мое сердце успокаивается после нескольких минут разглядывания бутылочки с таблетками Джакса. Меня осеняет идея, и я бегу в свою комнату за бумагой и ручкой. Через час я пробираюсь в комнату Джакса, чтобы положить пузырек с таблетками на его тумбочку. Надеюсь, моя идея окажет хоть какое-то влияние, пусть и небольшое. Я улучаю момент, чтобы взглянуть на него. Он спокойно спит, прижавшись к подушке. Во мне что-то шевелится. Я хочу помочь Джаксу выбраться из его темного места. Не ради контракта и уж точно не ради денег. Он ведет себя потерянным и побежденным, прячется за таблетками и секретами. Вместо того чтобы следовать своей интуиции, предупреждающей меня сдаться и убежать, я поддаюсь дьяволу, сидящему на моем плече, который говорит мне помочь ему любой ценой. Но в том-то и дело, что любой ценой. Никто из нас не знает, какую цену мы готовы заплатить, чтобы стать чьим-то искуплением. Глава 17 Джакс Когда я только начинал заниматься картингом, мне нравилась предгоночная нервозность. Я жил ради адреналинового кайфа перед гонкой, гул толпы подстегивал меня. Химический поток, проходящий через мое тело, подпитывал мою зависимость от адреналина. Теперь я смотрю на свои трясущиеся руки со страхом и нерешительностью. Не желая выходить из себя во время случайного интервью, я достаю из сумки, с которой я была в день соревнований, свой пузырек с таблетками. После вчерашнего эпизода перед друзьями мне нужно быть осторожнее с количеством таблеток, которые я принимаю за один раз. Но после вчерашнего разговора с отцом я почувствовал желание заставить все в моей голове отключиться на ночь. Хорошая, мать ее, работа. Чувство вины уже поглотило меня сегодня утром, когда я прочитал сообщение Лиама с предложением выслушать меня, если мне нужно с кем-то поговорить. Как бы я ни был благодарен Лиаму, я и так достаточно разговариваю с Томом. Я откручиваю крышку и высыпаю таблетки в руку. Мое тело застывает при виде множества сложенных кусочков фиолетовой бумаги, смешанных с таблетками. Я выливаю остатки содержимого бутылки на журнальный столик в своем номере. После нескольких мгновений разглядывания квадратных бумажек, я отрываю одну из них, чтобы узнать, что на ней написано. На бумаге аккуратным скорописным почерком, который я узнал как почерк Елены. «Сэкономь на Ксанаксе, купи щенка. Это сделает тебя счастливее в долгосрочной перспективе.» Не знаю, почему это нелепое утверждение вызывает у меня смех. Заинтересовавшись, что еще написала Елена, я хватаю еще одну. «Если я поменяю твой Ксаны на Тик-Так ты заметишь?» Я хватаю остальные, с трудом скрывая ухмылку, когда разворачиваю каждое из них. «Обнимашки, а не наркотики. Серьезно, это твой ваучер на бесплатные объятия.» «Если ты пропустишь таблетки, я предложу тебе одно занятие на выбор.» «Один купон на «бесплатный выход с гала-вечера», если ты откажешься от таблеток.» «Таблетки — это как 80-е. Ты слишком крут, чтобы делать что-то, что не в моде.» «Бесплатный вечер кино за мой счет, ужин включен, если ты выбросишь таблетки.» «Один бесплатный урок испанской грязной речи, если ты не примешь таблетку.» Я никогда не ожидал, что что-то простое, вроде этого, заставит меня успокоиться. Елена, даже не присутствующая в комнате, наполняет мою грудь чем-то теплым. Елена не должна была этого делать. Она могла бы позволить мне принимать таблетки, если бы я вел себя хорошо. Я думал, что это все, о чем она заботится, но, возможно, я ошибался. Возможно, ее желание помочь мне — это не просто быстрый способ заработать деньги. Я кладу таблетки листки бумаги обратно в бутылку. Внутри меня щелкает какой-то переключатель, когда я сохраняю ту таблетку, которую хочу использовать после окончания гонки. Я хочу измениться. Не потому, что Маккой хочет этого, и не потому, что все меня осуждают. Я хочу измениться, потому что тот, у кого есть все основания уйти, отказывается покидать мою сторону. И вот так я прихожу к пониманию того, что мне нужно спасать себя. — Это то, на что ты хочешь потратить свою активность? Правда? — Елена смотрит на фиолетовый лист бумаги, который она написала. Я завожу двигатель своего внедорожника McCoy Z-Wagon и выезжаю с парковки отеля. — Ага. Введи свой адрес. — Я протягиваю ей свой телефон. Оказывается, спасение себя включает в себя преодоление некоторых моих страхов в отношении Елены. Первый шаг в моем плане — проводить с ней больше времени, активно стараясь не быть придурком. Она заслуживает лучшего от меня после всего, с чем она мне помогает. — Не буду врать, я думала, что ты выберешь более интересное занятие в свой выходной перед завтрашними тренировочными раундами. — И пропустить возможность увидеть твои эксклюзивные снежные шары? Никогда. — Я смотрю вперед, игнорируя желание посмотреть на Елену. Ладно, я хочу увидеть снежные шары и увезти Елену подальше от сцены Формулы-1 на час или два. Я никогда не притворялся, что не был эгоистичным дерьмом. — Я точно пожалею, что показала тебе их. Я знаю это. — Она возвращает мне мой телефон с ее адресом, набранным в приложении GPS. Я привожу нас в ее небольшую квартиру, расположенную на окраине Монако. Старый многоквартирный дом выглядит совсем иначе, чем мой роскошный пентхаус на побережье. — Это твоя квартира? — я смотрю на обветшалое здание, которое от одного порыва ветра может опрокинуться. — Да. Я знаю, что это не то, к чему ты привык, но не все из нас могут позволить себе квартиру в высотке с персональным камердинером. — Прости. Я не хотел тебя оскорбить. — Черт, я не понимал, насколько сильно отличаются наши жизни до этого момента. Она делает небольшие замечания то тут, то там, но до этого момента меня это не задевало. Она достает ключи из сумочки. — Все хорошо. Я думаю, здесь уютно. Это дерьмо, вот что это такое. Мы с Еленой поднимаемся по лестнице к входу в ее здание. Я следую за ней, когда она резко сворачивает в маленький коридорчик, в котором слишком много разных пятен. — Ты живешь на первом этаже? Разве это не опасно? — Опасно? — она оглядывается на меня, приподняв брови. — Да. Знаешь, небезопасно от грабителей и все такое. Я изо всех сил пытаюсь отрицать беспокойство, звучащее в моем голосе. Спина Елены выпрямляется, пока она возится с ключами.