— Хорошо. Ты можешь загладить свою вину, рассказав мне то, чего о тебе никто не знает. — Я ухмыляюсь ей. — Я коллекционирую снежные шары. Я насмехаюсь. — Чушь. Наверняка кто-то знает о твоей коллекции. — Ну, никто не знает, почему я их собираю. Они знают только то, что я их собираю. Я наклоняюсь ближе, заинтригованная. — Ладно, хорошо. Расскажи мне почему. Я жалею, что сделал глубокий вдох, потому что ее фруктовый аромат вдыхает мой нос. Мои легкие сжимаются, и кровь приливает к моему члену. Она хорошо пахнет. Действительно, действительно охуенно хорошо. Что очень, очень охуенно плохо. — Снежные шары — особенные, особенно те, которые играют музыку. Это мои любимые. Я люблю их, потому что мне кажется, что это момент времени, запечатленный и запомненный. У меня есть несколько из разных городов, один из университета и несколько других, которые важны для меня. — Ее улыбка спадает, как будто она вспомнила что-то неприятное. Мне не нравится ее грустное выражение лица. — Где сейчас находится твоя коллекция? — У меня есть небольшая квартира в Монако, где я работала до всех этих путешествий с тобой. — Ты собрала что-нибудь во время этой поездки? Она моргает на меня. — Нет. А что? — Мне интересно, какое твое следующее воспоминание стоит сохранить. — Ну, черт, это прозвучало мечтательнее, чем предполагалось. По тому, как поднялись ее брови, я могу сказать, что у нее такая же удивленная реакция. Вместо того чтобы ждать ее ответа, я продолжаю разговор. Исключительно из доброты. Не потому, что мне интересно узнать ее получше. Чушь собачья. Трахни меня в бок десятидюймовым дилдо, пожалуйста, потому что я действительно наслаждаюсь комапанией Елены. — Что ты любишь делать в свободное время? Очевидно, кроме того, чтобы нянчиться со мной. Она улыбается. — Мне нравится смотреть на YouTube видео, где люди делают макияж. — Позволь мне прояснить: тебе нравится смотреть, как люди наносят на себя косметику? — Это то, что они обычно делают. Но они также решают такие задачи, как нанесение макияжа на своих парней, подготовка без рук и нанесение макияжа во время пьянки. — Вот это целеустремленные придурки, делать такое для своих девушек. Я вполне могу представить, как Лиам делает это дерьмо для Софи. Хотя не буду врать, я удивлен, что тебе нравится смотреть, как люди делают макияж, а не делать его самой. — Самые талантливые блогеры делают это как искусство. Это мое виновное удовольствие. Я качаю головой. — Если тебе нравится такое удовольствие, то мужчинам пиздец. Я люблю прелюдию, как и любой другой парень, но я провожу черту на кисточках для макияжа. Она разражается смехом. Я не подумал, прежде чем сказал. — Мне нравится, когда ты так смеешься. Она смотрит на меня так, будто я признался, что у меня есть секретная коллекция секс-игрушек. — Что? — Ничего. — Пробурчал я. Она пропускает мой комментарий мимо ушей. Каким-то образом мы просидели весь ужин без споров. За час мы узнали друг друга больше, чем когда-либо. Мне неприятно признавать, что разговор с Еленой был успокаивающим и веселым — полная противоположность тому, что мы должны делать вместе. Когда мы закончили, она устроилась в кресле напротив прохода, чтобы поработать над своей головоломкой. Она робко улыбается мне в знак молчаливого приглашения. Я качаю головой, отвергая ее просьбу. Не потому, что я не хочу. Мой отказ вызван тем, что я жажду провести с ней больше времени. Больше внимания, больше ее смеха, больше ее чертовых мерцающих глаз. Ее плечи опускаются, когда она возвращает свое внимание к головоломке. Очевидно, она надеялась, что я присоединюсь. Но совместное занятие чем-то подобным может натолкнуть ее на неверную мысль. Между нами не может быть отношений, даже таких платонических, как дружба. Не получится. Если я чему-то научился у Лиама и Софи, то дружба заканчивается только одним способом: «Я люблю тебя» и мечтами о вечности. Кто-то вроде меня всегда будет разочаровывать кого-то вроде нее. Это записано в моей ДНК, переплетено с геном мудака и прочим дерьмом, которое невозможно отменить. — Надеюсь, ты готов к следующему мероприятию по укреплению репутации! — певучий голос Елены пробудил меня от дремоты на диване. Я не потрудился добраться до своей комнаты, потому что был уставшим после перелета в Барселону. Я поднимаюсь в сидячее положение, побуждая ее отодвинуться от меня. — У тебя слишком много серотонина, чтобы считаться человеком. Какого хрена у тебя постоянно столько энергии? — Это говорит парень, который много тренируется, но у него не хватает эндорфинов. — И дай угадаю. Эндорфины делают тебя счастливой, а счастливые люди не стреляют в своих мужей. — Я пытаюсь изобразить южную манеру Риз Уизерспун. — Ты не цитировал «Легальную блондинку». — От ее выпученных глаз по моему лицу расползается ухмылка. По какой-то чертовски непонятной причине я сгибаюсь и сжимаюсь. Хихиканье, вырывающееся изо рта Елены, делает эту глупую идею стоящей. — Ты любишь кино, не так ли? — ее глаза загораются. — Безусловно. Думаю, я бы стал кинокритиком или кем-нибудь еще, если бы не участвовал в гонках. — Правда? — О да. IMDB (прим. пер. Internet Movie Database — веб-сайт со свободно редактируемой и крупнейшей в мире базой данных о кинематографе) — моя библия, а «Властелин колец» — лучшая серия книг, адаптированных к фильмам. Я киноман. — Боже мой. Фу. Не говори так. — Она поджимает губы самым очаровательным образом. Очаровательно. Боже, помоги мне, потому что я думаю, что мои яйца навсегда оторвались от моего тела. Я скрещиваю руки. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть киноманом. — Пожалуйста, просто скажи, что тебе нравятся фильмы. Это мой пиар-совет для тебя. Последнее, что мне нужно, это чтобы кто-то написал, что ты еще один вид «мана». (прим. пер. сокращение слова «маньяк») Я откидываю голову назад и смеюсь. — Нет, блядь. Она качает головой и смеется вместе со мной. — Серьезно, тебе нужно начинать собираться. Я не хочу опоздать. — Мы можем перенести встречу на когда-нибудь? — Извини, я занята на целую вечность вперед, так что это мой единственный свободный день. — Она постукивает по своему бесстрастному запястью. — Конечно, это так. Не правда ли, это довольно удобно? — Все, что связано с тобой, не удобно. — Она поднимается с другой стороны секционного стола. — Ты готов к тому, что я запланировала? — Ни в малейшей степени. — Отлично! Оденься в костюм, который я положила в твою комнату, пока ты спал. — Она прикрывает рот рукой, но ее глаза выдают ее веселье. Я скептически смотрю на нее, когда вхожу в свою комнату. Костюм пасхального кролика пугает меня до смерти: огромные глаза и неоново-зеленый жилет, покрытый флуоресцентными яйцами. — Сюрприз! Охота за пасхальными яйцами! — Она преувеличенно хлопает в ладоши. — Ты, блядь, издеваешься надо мной. Костюм? Серьезно?