Соловей улетел и больше не возвращался. Птица, как и человек, очень ранима… Я всегда интересовался литературой, посвященной Средней Азии. Ее прошлому и настоящему. Интересовался бытом, культурой, археологией, природой. Как-то на эту тему мы беседовали с Натальей Павловной. — Обязательно прочтите книгу Анны Алматинской «Гнет», — посоветовала она и дала трехтомник, одно из первых изданий. — Книга может показаться вам интересной. Это оказалось действительно так. Роман-трилогия с большой исторической достоверностью и художественно красочно отображал события почти столетней давности, непосредственной очевидицей и участницей которых в большинстве случаев являлась сама автор. Если говорить об истоках творчества самой Буровой, то этот роман тоже может пролить определенный свет на особенности ее дарования, тематики. Ведь книга о дружбе двух народов — русского и узбекского. О корнях братства, рожденного на рубеже новой великой эпохи. В последние годы жизни Натальи Павловны я, к сожалению, реже стал бывать у нее в гостях. Но и при тех редких встречах она с неизменной радостью в голосе говорила, что ее навещают молодые поэты. Среди них она называла Ольгу Лебединскую, в которую очень верила. Неизменным и преданным другом всегда оставался Виталий Качаев. Но здоровье поэтессы было уже заметно подорвано. Она часто цитировала стихи поэта Василия Кулемина: Мне кажется: придет признанье, А я уж прорасту травой. Так не со мной одним в России, Так было не с одним со мной. К большому огорчению, эти строки вскоре оказались пророческими. Только в одном поэтесса была не права. Заслуженное признание к ней пришло еще при жизни. СОН ОБ УРЮКОВОМ ДЕРЕВЕ Мой близкий приятель художник Георгий Чиганов посоветовал: — Завтра в Союзе архитекторов открывается выставка произведений народного художника УзССР Надежды Васильевны Кашиной. Посмотри, не пожалеешь. Лучший пропуск на выставку букет цветов. Розы — традиционно. От хризантем веет официальностью. С великим трудом добыл три цветущих подсолнуха. Художница подарок оценила. — Спасибо. Подсолнухи нашли место — в керамическом кувшине с водой. Надежда Васильевна была слегка уставшая. А в глазах — счастливый лучик. Понятно, очень волновалась перед открытием выставки. — Ответственной, — улыбнулась она. Еще бы! Ведь плакат у входа гласил: семьдесят пять лет со дня рождения, пятьдесят лет творческой деятельности. Живопись. Графика. Рисунок. Мир полотен Кашиной — это праздник добра, солнца, света. Он входит в нас органично, как дружеское рукопожатие или улыбка близкого человека. И праздник остается с нами навсегда, в минуты раздумий или светлой грусти. Это я ощутил с новой притягательной силой, разглядывая знакомые мне и новые ее работы. Собранные вкупе, они как бы создавали неповторимую летопись жизни нашей республики. Ее прошлого и настоящего. Самые ранние полотна «У Ширдора», «Переправа через Сырдарью», «Сдача хлопка», картины 40—50 гг. «Возвращение с базара», «Медник», «Богатая осень» и последнего периода — «Клубный день», «Дети вступают в новую жизнь», «Дорога в сады». Сколько в них прелести, жизни, воздуха, красочности, чистоты линий! Помнится, посетители чаще задерживались у картины «Девушка с бубном». Это одно из лучших произведений художницы. Сидящая девушка в цветастом платье, на голове тюбетейка, косички-ручейки сбегают на плечи. Глаза большие, выразительные. В них любовь и ожидание. В руках бубен. Вот-вот рассыплет дробь под тонкими пальцами. В чем очарование этой картины, как, впрочем, и других? Мне не пришлось задумываться над этим вопросом. Незнакомый молодой человек в джинсах и пестрой рубашке пытался объяснить своей спутнице: — Понимаешь ли, чем берут эти полотна? Наверное, тем, что художник нашел созвучные настроению каждого чувства. Именно созвучные. Человеческому сердцу. Солнечным краскам нашего края. Вот в чем притягательность картин Кашиной! Не обошлось на выставке и без курьеза. Надежда Васильевна сама вместе с посетителями разглядывала свои работы (как бы со стороны), прислушивалась к мнениям, отвечала на вопросы, охотно рассказывала о создании некоторых картин. И тут возле натюрморта, исполненного красиво и добротно (подсолнухи в вазе!), какой-то мужчина средних лет вдруг стал довольно-таки громко сетовать: — Не понимаю! Зачем подсолнухи? Да еще в вазе? Это же не цветы… Так не бывает. — А если реальность помножена на фантазию? — улыбаясь, попыталась урезонить новоявленного «критика» Надежда Васильевна. — Все равно не верю. Неестественно как-то… — И все-таки я попытаюсь вас убедить в неправильности вашего суждения. Пройдемте-ка со мной. Вот здесь-то и сослужил свою добрую службу мой скромный подарок. — Ну это уж слишком… — растерянно развел руками мужчина, глядя на подсолнухи в кувшине. — Чем не цветы? — Цветы, цветы, — закивал он. — Да больно непривычно видеть подсолнухи в вазе… А ведь и впрямь красиво. Искусство и сильно своей непривычностью. Надежда Васильевна сумела убедить в этом незнакомого человека. И была заметно рада своей маленькой победе. Но особенно запомнилась в тот день одна из последних работ художницы. Это старенький дворик и воздушно цветущая урючина. — Раз десять я приступала к этой работе, — рассказывала Надежда Васильевна, — и каждый раз откладывала. Все казалось почему-то не то, не так. Убийственно мало всплеска. А однажды мне приснился цветущий урюк. Легкий, воздушный. Каждый лепесток — крохотный одуванчик. Я проснулась. Какой может быть сон! Еле дождалась утра. И — сразу за кисти. На одном дыхании написала эту «трудную» картину. Вообще счастлив тот художник, у кого сбываются заветные сны. ДНЕЙ РАЗНОЦВЕТНЫХ ЧЕРЕДА Вместо послесловия Давно слежу за творчеством Николая Красильникова. На заре своей литературной деятельности он был замечен и поддержан моим другом — народным писателем Узбекистана С. П. Бородиным, известным мастером чеканного слова. Сегодня перед нами новая книга писателя — «Разноцветные дни». Ее героев — чабанов, егерей, охотников и просто любителей рыбалки объединяет любовь к природе и нравственное отношение к ней. И в этом видится главное достоинство книги. Автор умеет живописать и азарт рыбалки и охоты, и прелесть сидения у ночного костра, и вкус ухи с дымком. Но ему важно не только это: в поле его зрения и темно-палевого цвета вода Сырдарьи, и щедрое тутовое дерево, и красота малых рек. Ощущением Родины проникнута вся книга, даже когда прямо об этом и не говорится, и особенно видно это «чувство Родины» в характерах людей, населяющих страницы книги. Сталкиваясь с природой, они ищут в ней не сиюминутной наживы, а всегда проникнуты заботой о сохранении и приумножении ее красоты и богатства. Примерами рыцарского отношения к «братьям нашим меньшим» изобилуют многие произведения этой книги. Книга «Разноцветные дни» в географическом плане охватывает обширные равнины и горы Средней Азии, прежде всего Узбекистана, а в историческом — довольно большой отрезок времени — от гражданской войны до наших дней. Это позволяет автору населить ее людьми с богатой и славной биографией. Голоса матери-природы пронизывают книгу Николая Красильникова. Она призывает по-честному, бережно относиться к природе. Максим ЗВЕРЕВ, народный писатель Казахстана