Великая степь лежала между ними и их типи на берегу Ручья Дикобраза. Уходя из посёлка, они проходили прекрасные равнины с нежной колышущейся травой и изобилием животных, которые кормились повсюду. Но, возвращаясь, воины обнаружили, что в прерии бушевал огонь, оставивший лишь чёрную землю и пепел. Не было и признака жизни. Звери бежали впереди пекла и дыма прерийного пожара. Воины шли день за днём, не встречая ни одного бизона, и даже птиц, которым всегда не было числа, не было ни видно, ни слышно. Поляны подсолнечника лежали на земле чёрными и мёртвыми стеблями. Пересохшие ручьи, прежде окаймлённые травой и кустарником, снова пытались наполниться водой. Так прошло много дней. Еда, взятая с собой воинами, закончилась, а верный конь лишь изредка находил себе траву на прокорм, порой идя для этого очень далеко. Все участники похода устали и оголодали. День за днём надеялись они встретить заблудившееся животное, но земля была пустынна, как никогда. Изнурённые воины засыпали в надежде, что наутро им улыбнётся удача. Конь Стоящего Медведя словно чутьём понимал, как они страдают и как трудно им утолить жажду и голод. Пока ночью все спали, он вёл себя как разведчик и при малейшем звуке будил их фырканьем. И воины просыпались, опасаясь появления врага или надеясь на зверя, которого можно было бы подстрелить. Конь был их лучшим надёжным другом, и когда они уставали, то чутко внимали его предупреждениям. Наконец воины устали настолько, что уже не могли идти весь день целиком. Стало ясно, что без еды им не дойти до посёлка, и потому они попросили Стоящего Медведя убить коня, чтобы продолжить путь. Стоящий Медведь с жалостью смотрел на муки друзей. Он и сам изнемог от усталости и голода, но в сомнении смотрел и на своего преданного коня, сердце его было в смятении. Тяжело было ему видеть голодающих друзей. Но, глядя на коня, стоявшего перед ним удрученно и смиренно, он понимал, как трудно будет пожертвовать другом. Повернувшись к воинам, он сказал: – Подождите только один день. Если завтра мы не найдем еды, я убью своего коня, чтобы спасти вашу жизнь. На следующее утро воины сидели на земле. Они не в силах были идти дальше без еды. Стоящий Медведь взобрался на коня и ускакал. Он хотел в одиночестве помолиться Великой Тайне, которая пронизывает все стороны нашей жизни и присутствует при каждом нашем шаге – попросить о еде для своих товарищей и своего коня. Он и конь медленно поднялись на вершину холма. С закрытыми глазами молился Стоящий Медведь. А когда он открыл их, произошло чудо. Внизу на зелёной полоске возле едва сочащегося ручья стоял одинокий бизон. Конь словно читал мысли своего хозяина. Он поскакал так быстро, будто понимал, что спасает жизнь людей и свою собственную. Стоящий Медведь не тратил стрел попусту. Первый выстрел ослабил дичь, а второй принёс ему то, о чём он молил Великую Тайну. Он вернулся на вершину холма и три раза взмахнул своим одеялом, а затем стал свежевать тушу. В последствии Стоящий Медведь Первый показал Стоящему Медведю Второму точное место, где Великая Тайна послал ему бизона. УТЁС ВОРОНОВ В юго-восточной Дакоте есть длинная низкая гряда холмов, выбегающая в прерию, словно собираясь сравняться со степью и исчезнуть в ней, но внезапно поднимается высоким скалистым утёсом, который видно на много миль вокруг. Такой высокой и стройной была эта вершина, что издавна служила Лакотам ориентиром. Позже, когда в эти края пришли белые люди, они использовали этот утёс в тех же целях. Он стоит прямо и одиноко, напоминая разведчика, который высматривает врага или солдата на часах. Обращённая к степи сторона была отвесной стеной, гладкой почти как ладонь. На ней ничего не росло. Гладь каменной стены разрезала только расселина от подножия до вершины, но больше ничего. Молча стояла эта одинокая гора, но многое говорила она индейцу. Ведь она веками наблюдала за племенами, кочевавшими вокруг неё с разных сторон. С противоположной стороны от каменной стены утёс, всё ещё крутой и скалистый, плавно снижается и соединяется с холмами. Наверх ведёт только одна тропа. Путь труден и извилист, и лишь сильный воин заберётся на маленькую площадку на вершине. По узкой тропе пройдёт одновременно лишь один человек. Армейская часть или военный отряд должны двигаться вереницей. Конь же вовсе не в состоянии долго идти по этой тропе и ему ни за что не добраться до вершины. Недалеко от подножия бежит Белая Река. Летом Лакоты частенько раскидывали свои лагеря среди могучего стройного леса, растущего по её берегам. Вершина утёса усыпана валунами, и лишь кое-где растут одинокие сосны. Это место высоко в небе всегда манило к себе мальчишек. Однажды мы оседали своих лошадок и отправились по крутой тропе. Хотя наши лошади выносливы и хорошо обучены, а мальчики Лакотов – отличные наездники, мы вскоре были вынуждены оставить животных на тропе, а остаток пути прошли пешком. А вот какую историю старики рассказывали нам, молодым, отвечая на наши вопросы. Однажды отряд Воронов (они называют себя Абсaроками) появился в землях Лакотов, ища случая угнать несколько лошадей. Но, едва обнаружив врага, воины Лакотов устроили охоту. Вороны не сумели уйти дорогой, по которой пришли, и оказались прижаты к тому самому утёсу. Выбора не было, оставался только один путь к бегству и по крутой тропе они отправились на вершину. По дороге они оставили лошадей, но сумели спастись сами. К концу погони все они добрались до вершины утёса, но Лакоты не последовали за ними, поскольку было уже поздно. Сторожа тропу, Лакоты разбили лагерь. Они смеялись и подшучивали над положением Воронов на вершине скалы. Воины Лакотов собрались вокруг лагерных костров, радуясь трапезе, а потом улеглись спать, считая, что враги надёжно заперты в клетке. Высоко на плоской вершине утёса был виден яркий свет костров Воронов. Они горели всю ночь, подсвечивая небо. Лакоты не спешили нападать на Воронов и с наступлением утра. Но вскоре один остроглазый воин заметил следы у подножия скалы. Посмотрев наверх, они увидели, что в каких-то пятидесяти футах от земли свободно болтается на ветерке конец верёвки из сырой конской кожи. Лакоты в великой спешке поднялись по тропе и только на вершине поняли, что произошло. Вороны как-то ухитрились поднять с собой наверх одного коня. Его убили, сняли шкуру, а кожу использовали, чтобы удлинить веревку, прихваченную одним из воинов. Привязав верёвку к стволу старой сосны, воины Воронов быстро соскользнули по откосу. Затем они спрыгнули в реку и переплыли через неё. Это было столь опасным предприятием, что даже храбрецы Лакотов были в изумлении. С того времени и индейцы и белые люди называют это место Утёсом Воронов. Это название сохранило в памяти нашего народа историю того выдающегося побега. СНОВИДЕЦ ГРОМА То, что наши знахари владеют великой силой, мы никогда не сомневались. Но даже при всём этом они порой вершили такие удивительные дела, что мы пребывали в полном изумлении. Мы понимали, что они близки к Источнику Всего Сущего – Матери-Природе, или Матери Всего Сущего – Земле, и от неё узнают много такого, что дано знать только знахарям. Однажды Лакоты собрались все вместе на пляску и пир. Пришли тысячи людей, и их типи раскинулись широким кругом в огромной долине. Индейские воины украшали себя и в нетерпении ожидали, когда смогут поплясать в своих красивых перьях, чтобы девушки смотрели и любовались ими. Небо было чистым и прекрасным, ветерок – лёгким и ласковым, так что струйки дыма из типи улетали мягко, и изящно трепетали перья воинов, которые или прогуливались пешком, или проезжали на своих важных лошадях. Внезапно порыв Ветра гневно промчался через селение, подняв клубы пыли. Но все были веселы и беззаботны, и никто не обратил на это внимания. Вскоре прошумел новый порыв, и когда люди разобрали голос Ветра, то поняли, что это предвестник Бури, однако небо оставалось голубым и ясным, и они вновь не вняли ему. Но в третий раз голос Ветра был громким и гневным, и чёрная Туча показала свой лик сквозь верхушки деревьев. Все люди селения посмотрели наверх, удивляясь, чему рассердился Небесный Народ. За чёрными тучами послышался топот диких коней Воинов Грома. А ветер всё сильнее метался между типи и грубо дёргал лёгкие перья. Вскоре пришёл Дождь. Крупные капли брызнули на раскрашенные одежды девушек и убранство воинов. Женщины побежали к своим типи и стали укреплять колья, чтобы их не сорвал Ветер. Дети бросились к матерям. Все спешили укрыться. Но среди всего этого волнения один знахарь сновидец Грома спокойно вышел на середину деревенского круга. С ним была погремушка из оленьих копыт, прикрепленная к поясу. В его волосах не было ни перьев, ни украшений; они спускались на спину просто и прямо. Сновидец Грома призвал людей собраться вокруг него и встать в молчании с верой в сердцах. Затем он запел Песню Грома. И пока люди ждали, их вера росла. Сновидец Грома поднял лицо к небу, его голос словно пробивался сквозь тучи. Ветер начал стихать, и Дождь мало-помалу прекратился. Закончив песню, знахарь воздел руки и молча повелел Тучам уйти. Они разошлись, а когда снова засияло Солнце, люди продолжили приготовления к пиру. Такой была сила сновидца Грома. БРАТЬЯ БИЗОНЫ Когда-то огромные поля подсолнечника росли в степях страны Лакотов. И люди и бизоны любили этот прекрасный цветок. Его листья были зелёными и широкими, а жёлтые лепестки – прекраснее золота. Множество жёлтых птичек – им просто не было счёта – покрывало поля подсолнечника. Они тоже любили подсолнухи, и их перья были почти так же желты как аккуратные лепестки вокруг коричневой середины. Птички клевали эти коричневые семечки и трещали без умолку. Неудивительно, что и мы, мальчишки, любили валяться на этих полянах в ясные дни, внимая всем звукам и запахам. Ведь нас интересовало всё. Бизоны любили тереться огромными головами о подсолнухи, и мы часто видели длинные стебли, намотанными на левый рог. Бизоны никогда не носили их на правом роге. Может, так они украшали себя, а, может, им нравился цветочный аромат. Мы знали только, что они любили подсолнухи. Само собой, мы, ребята, и не пытались приблизиться к бизонам, а просто сидели на своих лошадках неподалёку и наблюдали за ними. Летом, когда надоедали мухи, бизоны рыли землю своими рогами и пыльные облака на время скрывали их от нас. Порой мы видели их игры, а иногда – как они плавают в озере. Однажды была устроена большая охота. Воины убили множество бизонов и принесли домой много шкур. На следующий день несколько мальчишек поехали в прерию. Ни одного бизона не было видно. Всё было тихо, только птицы щебетали в полях подсолнечника. Я поднялся в одиночестве на маленький холм и оттуда увидел двух бизонов, весьма удивившись, что охотники убили и распугали ещё не всех животных. Я сидел на коне и наблюдал. Один бизон лежал на земле, подобрав под себя ноги, а другой обнюхивал и подталкивал упавшего головой и рогами. Мне стало любопытно, и я следил за ними некоторое время, пока не понял, что бизон на земле или болен, или ранен. Наверное, он был ранен вчера, но сумел убежать от охотников. Он лёг, устав от потери крови. Мычаньем и толчками второй бизон помогал раненому в попытках встать. Снова и снова тот поднимался на передние ноги, но каждый раз падал. Однако, похоже, для его друга было довольно и того, что он двигался. На следующий день любопытство вновь повлекло меня на то же место, но я отправился один. Раненый бизон всё ещё сидел на земле. Прождав около часа, я увидел, как приближается второй бизон. Подойдя, он приветствовал раненого головой и рогами. Здоровый бизон поддерживал его, толкал и тёрся головой. Бедняга поднялся на все четыре ноги и постоял мгновение, но снова опустился на землю. Во второй раз он сделал несколько шагов и снова лёг. Но теперь он был на чистом месте, и рядом росло немного зеленой травы. Вскоре его друг вернулся к стаду, которое паслось вдалеке, и пропал из виду. Теперь я не мог не вернуться вновь посмотреть, что же будет дальше, и на следующий день приехал снова. Верный друг пришёл, как и раньше, а больной бизон, похоже, заметно поправился, потому что после недолгих уговоров он поднялся на ослабевших ногах и последовал за товарищем медленным, но устойчивым шагом. Я смотрел, пока они не удалились, и вернулся домой, чувствуя, что стал лучше, получив такой урок доброты. СНЕЖНАЯ ЖЕНЩИНА Порой селения Лакотов находились довольно далеко друг от друга, но им было необходимо поддерживать связь, чтобы важные новости можно было передавать от одной группы к другой. Летом путешествие было приятным, но зимой, когда все тропы были занесены снегом, а звери становились голодными, для таких предприятий был нужен смелый мужчина. Посыльный по обыкновению был молодым и сильным воином, которого не беспокоили снег и холод. Он знал, что его радушно примут в каждом лагере, устроят пир и будут угощать, с волнением слушая известия, собранные им в странствиях от посёлка к посёлку. Ему частенько предлагали столько вяленого мяса, что он не мог его съесть, а потому носил с собой длинный заострённый прут, на который нанизывал куски подаренного ему вяленого мяса. Иногда он приносил домой два, а то и три таких прута с мясом. Однажды в конце долгого зимнего дня посыльный по имени Большой Индюк остановился поужинать. Он привязал коня и расчистил место для костра. Всё вокруг было занесено снегом. Но, взяв палку и обстучав ею лежавшие на земле брёвна, он освободил их от снега и подкатил к костру. Он просушил над огнём свои мокасины и поужинал вяленым мясом и васной, которую носил в сумке из оленьей кожи. Большой Индюк был доволен своим путешествием, поскольку славно проводил время. Для него пели и устраивали пиршества, просили снова и снова рассказать случаи из его странствия и вести из других селений. Он радовался всему этому и собирал новости для других селений. Вечерело. И Большой Индюк осмотрелся в поисках брёвен побольше, которые могли бы поддерживать огонь всю ночь. Одно из брёвен вроде подходило для такого костра, и он резкими ударами начал сбивать с него снег. Большой Индюк был не из робкого десятка, но когда бревно, по которому он стучал, подскочило с пронзительным визгом, воин остолбенел от испуга. Когда бревно подпрыгнуло, снег разлетелся во все стороны и воину предстало человеческое существо, завернувшееся в бизонью накидку. Два человека в страхе уставились друг на друга. Но когда меховой капюшон слетел с головы этой фигуры, Большой Индюк увидел, что колотил женщину. В темноте они некоторое время стояли и вглядывались друг в друга. Потом женщина рассмеялась. Её звали Звёздная Женщина. Возле костра Большой Индюк и Звёздная Женщина рассказали друг другу, как очутились в этих местах. Звёздная Женщина убежала из своего посёлка. Её брат пообещал отдать её замуж за человека, которого она не любила. Тот привёл много лошадей. Её брат был искушён видом такого богатства и приказал сестре готовиться к свадьбе. Но вместо этого она убежала. Она прошла много миль и прилегла отдохнуть. Бизонья накидка защищала её от холода, пока снег мягко падал и укрывал её тело. Большой Индюк взял её с собой в следующее селение, и там был устроен пир, чтобы отпраздновать свадьбу Большого Индюка и Звёздной Женщины. ПОЮЩИЙ ЖЕРЕБЁНОК Лагерь Лакотов оставил место, где провёл зиму, ради нового, изобилующего зелёной травой. Женщины ставили типи и разжигали в них костры. Дети помогали матерям, а мужчины заботились о лошадях. Белое Перо, сновидец коня, потерял свой колчан из меха выдры. Из всех своих вещей он ценил его больше всего. Куда бы воин ни брал его, на пиры или церемонии, все молодые воины завидовали ему. Но где-то по дороге Белое Перо потерял свой колчан, и теперь собирался вернуться и поискать его. Конь, друг-наставник и дух-покровитель сновидца коня, всегда был готов поделиться своей силой и добротой, если понадобится его помощь. Белое Перо был сновидцем коня и потому никогда не ездил верхом на лошади, а неизменно путешествовал пешком. Он дошёл до середины пути между старым и новым лагерями. Тут путь проходил по берегу реки, и он не видел дорогу впереди из-за деревьев и кустов шиповника и ежевики, густо разросшихся вдоль тропы. Идя и раздумывая, где же ему разыскивать колчан, Белое Перо с удивлением услыхал пение. Но то была песня не радости, а печали. Чей-то голос, всхлипывая, пел: – Я совсем один. Я потерял свою маму, и дорога мне тяжела. Сердце Белого Пера было тронуто, он поспешил прийти на помощь несчастному. Голос пел совсем рядом, и скоро на тропу вышел бедный усталый жеребёнок с поникшей головой. То был милый малыш с белыми пятнами на лбу и двумя изящными белыми передними ногами. Белому Перу не мог не понравиться отчаявшийся жеребёнок. Видя такое безутешное горе, воин ласково обратился к нему. За несколько дней до этого Лакоты захватили табун диких лошадей. Среди них была и мать Поющего Жеребёнка. Её привязали к шее прирученного коня и повели, а Поющий Жеребёнок следовал за ней по пятам. Но она неожиданно заболела и умерла, оставив Поющего Жеребёнка в одиночестве. Когда лагерь отправился в путь, жеребёнок пытался пойти следом, но выбился из сил и остановился отдохнуть на тропе. Он лёг и уснул, а когда проснулся, караван уже ушёл. И в одиночестве он побрёл, не зная куда. Белое Перо решил забрать Поющего Жеребёнка с собой в лагерь, где он мог вырасти и окрепнуть. И как только они повернули назад, воин увидел на тропе свой прекрасный колчан из меха выдры. Возращение в лагерь было счастливым и для Белого Пера, и для Поющего Жеребёнка. Дружба между Белым Пером и Поющим Жеребёнком всё росла, рос и сам жеребёнок. Его длинные ноги стали быстрыми, а голову он держал гордо и высоко. Состязаясь с другими конями, он стал быстрым как ветер. Когда его грива летела по ветру, он был прекрасен. И в своё время он прославился как победитель всех скачек, а Белое Перо любил его за красоту и гордость.