– Это ей он муж, а по мне так хахаль! – отрезал старик, сердито зыркнул на умолкнувшего Мориса и продолжил: – Или взять моего сынка! Тот вообще моряк! Я его десять лет не видел! Морис подумал о том, что очень хорошо понимает нежелание детей навещать старика. Скорее всего, они сыты его недовольством и нотациями еще с детских лет. – Наша молодежь любит окружить себя роскошью, она дурно воспитана! Она смеется над своими начальниками и нисколько не уважает старших, – невольно проговорил он вслух. – Вот видите, – обрадовался старик, – что умные люди говорят. – Это Сократ из Афин. Он жил в 469–399 годах до нашей эры. – Значит, уже тогда молодежь начала портиться, – ничуть не смутился старик. – Петр Данилович, и все-таки, что вы можете сказать о Владимире Челдышеве? – Да ничего хорошего! Путался с одной, обрюхатил другую. И вот результат! – торжествующе заявил Петр Данилович. – В смысле? – Родят дите и бросят! – Почему вы так решили? – А что тут решать-то. Он вернется к прежней девке. А она помчится искать другого мужа. До ребенка ли им?! – Не знаю, – растерялся Морис. – Так зато я знаю, – отрезал старик. – Петр Данилович, а Матвея Малова вы знали? – Знал. – Они ведь были друзьями с Челдышевым? – Были. Там и кроме него было много друзей. Но Маринка всех отвадила. – Как, то есть, отвадила? – Очень просто, поглядели они на ее кислую морду, послушали бубнеж и другую хату нашли для своих сборищ. – Понятно. А вы не знаете, Владимир и Матвей ссорились когда-нибудь? – Чего не знаю, того не знаю, врать не буду. Но навряд ли. – Почему? – А чего им делить-то? – Малова убили… – Знаю. Но это его, скорее всего, Маринка зарезала, – неожиданно заявил он. – Как, то есть, Маринка? За что?! – растерялся Миндаугас. – За яйца, – хмыкнул старик. – За что?! – Я же говорю русским языком, что за яйца. Не любит она тех, кто с яйцами. – Но она же вышла замуж… – Вышла. Но надолго ли? Отсюда и всякие сдвиги в башке. Морис поблагодарил старика и поспешил покинуть квартиру. Он направился к выходу из подъезда и, только убедившись, что странный дед закрыл дверь, вернулся и позвонил в квартиру напротив. Глазка, к счастью, на двери Петра Даниловича не было. Дверь ему открыл крепыш лет шестнадцати. Он посмотрел на Мориса и спросил: – Вы к бабуле, что ли? Миндаугас кивнул и был тотчас сопровожден на кухню. – Ба! Это к тебе! – возвестил подросток и тотчас скрылся. Морис увидел двух пожилых женщин. По тому, как они выглядели, он догадался, что попал на маленький праздник. Он представился и предъявил удостоверение, на которое ни одна из пожилых дам не взглянула. Одна из них назвалась Катериной Ивановной, а другая Марией Федоровной. Миндаугас объяснил, зачем он пришел, и его сразу же усадили за стол. Наконец-то ему повезло. Он застал двух соседок, которые праздновали день рождения одной из них, а именно Машеньки, как сказала Катерина Ивановна. Видимо, закуски уже были съедены, и теперь они пили чай с громадным тортом, на котором красовалась ветка сирени из крема. Выглядела она очень натурально. Мария Федоровна на правах хозяйки налила гостю чай и отрезала кусок торта. Миндаугас поздравил именинницу, извинился за то, что заявился без подарка. Машенька зарделась, точно юная девушка, и кокетливо отмахнулась. Некоторое время Морис поддерживал разговор о скоротечности времени и выслушивал воспоминания подружек, согласно кивая и вставляя короткие междометия. После второй чашки чая, извинившись, что в такой день ему приходится возвращаться к своим обязанностям детектива, он просил милых дам ответить на его вопросы. Дамы с удовольствием согласились. А когда узнали, что его интересует Владимир Челдышев, выложили не только известное им лично, но и домыслы всего двора. Из рассказа соседок выходило, что женился Челдышев на Марине вовсе не по любви, а потому, что она соблазнила его на какой-то вечеринке и забеременела. – Соблазнила она его специально, обдуманно, – многозначительно подмигнула Морису Мария Федоровна. – Да, всем известно, что Маринка по Володьке давно сохла, – согласилась с мнением подруги Катерина Ивановна. Морис не стал уточнять, кто это все, которым было известно про любовь Марины. – До этого Володя встречался с Майей. – С год уже, – вставила вторая подруга. – Они собирались пожениться. – Владимир был на той вечеринке без Майи? – спросил Морис. – В том-то и дело! – воскликнули женщины в один голос. И стали рассказывать, перебивая друг друга. – Майя уехала на неделю в столицу. А тут Мотя пригласил Володьку пойти на день рождения Ольги Кружилиной, своей бывшей подружки. – Мотя – это кто? – Как кто? – удивилась Катерина Ивановна непонятливости Миндаугаса. – Матвей Малов. – Его недавно в парке убили, не слыхали, что ли? – встряла Мария Федоровна. – Слыхал, – вздохнул Морис, подстраиваясь под говор подруг, – собственно, именно из-за его гибели нас и интересует Челдышев. – Ага, вот, значит, как, – многозначительно переглянулись женщины. – Значит, Челдышев и Малов пошли в гости к Кружилиной и там… – Да, именно так. – Майя сильно расстроилась? – Еще бы! И во всем винила Мотю, хотя и Володьку, конечно, тоже. – А Челдышев тоже винил своего друга? – Этого мы не знаем, – пожала плечами Мария Федоровна. На лицах обеих подруг было написано явное сожаление. – Челдышев мог и не жениться на Марине, – осторожно заметил Морис. – Мог бы! – усмехнулась Катерина Ивановна. – Кабы брат Маринки не работал в прокуратуре. – Вот как, – только и обронил Миндаугас. – Именно так. Тут такой скандал был. Мамаша Маринкина приезжала и Володьку стращала. Вот он и женился. – Понятно. – Но я думаю, поживет он с ней года полтора и все равно к Майке вернется, – заявила Мария Федоровна. – А вы не знаете, продолжают ли они встречаться?