— Эй, постой-постой! — спохватилась я. — А что за клуб, на чем играть и какая программа? — Клуб «Полевая ромашка», играть на пианино, ноты тебе дадут. Ты же можешь сходу играть по нотам? — Гвоздик протянул мне свою тарелку. Я удивленно уставилась на образец императорского фарфора с позолотой и фривольной картинкой посредине. — Ну так можешь по нотам? — переспросил фейк. — Могу, конечно, — растерянно ответила я. — Окей, договорились. Подходите тогда вместе с Иваном, тебе нужно будет еще инструмент посмотреть. У тебя есть платье для выступлений? — Есть. Платье действительно было, я в нем выступала на выпускном в консерватории. С тех пор оно так и осталось моим единственным парадным платьем, которое я зачем-то притащила с собой. Новая работа свалилась так неожиданно, что я слегка опешила. — А ты точно не хочешь попробовать себя в роли эльфа? — снова принялся троллить Ивана Гвоздик. Вот хватает же энергии. — Нет, я не справлюсь. Гвоздик продолжал трындеть, к нему присоединился Тики, выразивший полнейшее восхищение костюмом фейка, а я молча ела кашу и украдкой рассматривала притихшего эльфа. Он продолжал изучать балкон. — Хочешь чаю? — предложила я, вспомнив, что Ивану нравится мой фирменный чай. — Давай. По-моему, эльф улыбнулся. Или показалось? — Мне тоже чаю, — оживился Гвоздик, — что ты, кстати, там высматриваешь? Мне тоже было интересно, что такого занимательного Иван обнаружил за окном, но я, в отличие от фейка, не решилась спросить прямо. — Не нравится мне эта горгулья, — буднично сообщил нам эльф. — Горгулья? — поразилась я. — Не нравится? — удивился Гвоздик. Какая еще к черту горгулья? Я бросилась к балконной двери. За стеклом, между старой шваброй и пустыми трехлитровыми банками, стояла, а вернее, сидела небольшая статуя. Больше всего существо походило на кошку. На очень странную кошку с человеческим лицом и бородой. Оно что, живое? Тики прилип к стеклу рядом со мной. — Понятно, что не нравится, горгульи вообще мало кому симпатичны. У них и внешность, и характер полная дрянь, — развил свою мысль Гвоздик. — Оно давно тут живет? — я беспомощно обернулась к фейку и эльфу. — Я только сейчас ее увидел. А то раньше бы тебе сказал, что оно не платит за квартиру, — отозвался Одуванчиков. — Балкон нельзя сдавать в аренду, он не входит в общий метраж жилого помещения, — возразил Иван. — Входит, просто с понижающим коэффициентом, — тоном эксперта заявил фейк. Ну о чем это они вообще? — Оно было тут с того самого дня, как мы въехали, — сообщил эльф. Ну да, он же постоянно на балкон бегает. То позавтракать, то аутодафе устроить. Ясное дело, заметил. Мог бы, конечно, и раньше сказать. — А не нравится оно мне, потому что чем дольше я на него смотрю, тем сильнее сомневаюсь, что это вообще горгулья, — продолжил Иван. — А что оно, по-твоему? — спросил Гвоздик. Иван замялся. Он некоторое время молча смотрел на каменного кота, а потом неуверенно предположил: — Ну, например, голем. Гвоздик подавился чаем. Мне все это вообще перестало нравиться. Одуванчикова не так просто чем-либо удивить. — А какая разница между горгульей и големом? — спросила я. — Горгульи это малая раса, а големы — искусственные создания. Поднимать големов запрещено, — терпеливо объяснил Иван. — Кем запрещено? Законами Пангуманоидного Союза? Про то, что законы Объединенного Человечества ничего подобного не запрещают, ибо объединенное человечество ничего такого не умеет, я знала точно. — Это скорее негласное правило, — уклончиво сказал Гвоздик, присоединившийся к нам с Тики у окна. — Но это очень убедительное правило, — добавил Иван. — Кого-то оно не очень убедило, — глубокомысленно вставил свои пять копеек Тики. Я точно тут лишняя. — М-да, боюсь, ты прав. Камень явно поделочный, — протянул Одуванчиков. — И усы. — О, да. — А еще у него лапки! — не выдержала я. У предполагаемого голема действительно были кошачьи лапки! — Главный вывод из этого следующий: горгулья платит квартплату за себя самостоятельно, а за голема платит его создатель. Так что ищи, кто из твоих квартирантов притащил в нарушение договора домашнее животное, — многозначительно намекнул мне фейк. Да, вариантов у меня хоть отбавляй! Иван с необычайной заинтересованностью уставился в свою чашку с чаем. Не дождавшись моей реакции, Гвоздик добавил: — Обычно созданием големов грешат талантливые артефактщики. — Но если это все-таки горгулья, он смертельно обидится, — вынырнул из свой чашки Иван, — лучше сначала проверить. — Есть идеи, как? — Горгульи ночные существа, при дневном свете они неподвижны. А големам плевать на время суток, — на кухню, не дождавшись Тики, заглянула Мария. Они же елку планировали рубить. — Так-то это так, но если голем хочет закосить под горгулью, его не заставить пошевелиться днем, — покачал головой фейк. — Ха! — Мария взяла тарелку Тики, уверенно вышла на балкон и высыпала остатки каши на неведомую каменную зверушку. Мы все наблюдали за ней, немного оторопев. Она же человек, да? — С горгульями такой фокус приводит к страшному скандалу, — поделилась Мария, вернувшись с балкона. — Я их понимаю, — меланхолично произнес Иван. Гвоздик расхохотался. — А это вообще законно? — спросил он сквозь смех. — Абсолютно. И никакого вреда для экологии, — отозвалась Мария. Почему у меня такое впечатление, что тут все говорят на каком-то неизвестном мне языке? На перила балкона уселся любопытный голубь. А нет, не любопытный, голодный. Голубь перелетел вниз, поближе к зверушке, и принялся склевывать с нее кашу. Буквально через пару минут к нему присоединилось еще двое собратьев. Я начала понимать план Марии. — Они нам весь балкон загадят! — возмутился Тики. — Да. И горгулью, если это горгулья… Договорить я не успела. Каменная зверушка абсолютно кошачьим движением ухватила передними лапами одного из голубей. Остальные, хлопая крыльями, взмыли вверх и на несколько секунд заслонили нам лже-горгулью. Так что мы не смогли рассмотреть, что именно произошло с пойманным голубем. И это к лучшему, потому что он бесследно исчез, оставив только одно перо рядом с кровожадной зверушкой. По-моему, такие зрелища не для шестилетних детей. — Голем, — удовлетворенно хмыкнула Мария.