— Эйден… — маг очнулся и, сформировав два ветряных меча, кинул один мне и бросился к птице. Я, не раздумывая присоединилась. Начался бой. Лейна была невероятно сильной, массивной, а мои силы так и не вернулись. Я не успела даже сказать ему как рада, что он жив, и что я люблю его. Но у меня еще будет время. Я была очень слаба, но понимала, что даже с магией одного из нас эту птицу не одолеть. Она отмахнулась от Эйдена, пригвоздив к стене, я отвлекла ее на себя, пронзив перепонку. Истошный крик заполнил комнату. Мы должны были прикончить ее, пока Фабиан не закончил заклинание. Эйден вырвался из хватки и заморозил нижние конечности чудовища. В этот короткий миг мы нанесли последний удар. Голова Лейны покатилась по полу, хлеща черной кровью. Я упала на колени, чтобы дать себе секунду отдыха. Но не успела, и встать, как Фабиан обернулся к нам и хищно улыбнулся. — Главный зритель очнулся, — пропел он и поднял меня в воздух, держа в коконе, который полностью лишил меня способности двигаться. Я могла лишь смотреть. Эйден зарычал и, активировав всю мощь своей магии, обрушил ее на Солта. Но он смел ее будто пушинку, пригвоздив соперника к стене. Его сила значительно увеличилась. Неужели он впитал в себя всю мощь сосуда? Если так, то мы обречены… — Этот спектакль я готовил специально для тебя. Твой лучший кошмар свершится здесь, — Фабиан улыбнулся Эйдену самой ядовитой улыбкой. Триумфальной, безумной. Эйден боролся, но его сил было недостаточно. Я видела, как его магия создает мощного дракона, его элементаля, он был огромен. Уровень силы Эйдена даже выше чем я предполагала. Но ее было не достаточно. А я не могла ему помочь. Я истощена. Моя магия теперь будто крохотный огонек, который растворяет ветер. Я смотрела в грозовые глаза, а он смотрел в мои. Я безмолвно повторяла, что люблю его. Он должен был увидеть это в моих глазах. Я не сдавалась, пыталась бороться с его магией, пыталась разрушить этот кокон, но безуспешно. Магия Эйдена вибрировала, я видела, как она плещется внутри стены, которую создал Фабиан. Ветер тянулся к моему огню, но было поздно, он уже потух. — Отпусти её, я займу её место. Я предлагаю тебе сделку. Предлагаю тебе обменять её жизнь на свою. Я не стану сопротивляться, даю слово. Мое сердце замерло от решительности в его словах. Он действительно готов пойти на это…ради меня…Мне стало невыносимо больно. Я бы не вынесла его смерти…даже в самых ужасных кошмарах его смерть бы убила меня окончательно… «Не делай этого! Не предлагай свою жизнь…только не ты…ты должен жить…» Но Эйден не слышал. Фабиан рассмеялся, и повернулся к магу. — Твоя жизнь ничего не стоит. А вот её… Кристабель последняя из своего рода. Она бесценна. А тебе не суждено стать сегодня её рыцарем. Эйден посмотрел на меня с таким отчаянием в глазах, что мое сердце дрогнуло. Это было слишком жестоко. Я впитывала глазами черты того, кого любила всем сердцем. Он не должен смотреть на мою смерть… Его грозовые глаза покрылись пеленой слез, магия сражалась с преградой так неистово, что вскоре его покинут все силы… В мою грудь вошло, что-то холодное, острое. Это было слишком быстро. Я замерла. Я не почувствовала боли, не закричала. Я была словно кукла, не могла плакать, не могла ничего… Кокон распался, и мое тело упало на каменный пол. Оно разбилось, я слышала так много звуков и ни одного одновременно. Отчетливо лишь звучал голос Эйдена, я слышала его крик…Его силуэт был последним, что я увидела… Глава 8 Меня выбросило. Из тела, из разума. Я стала душой. Но зацепилась за этот мир. Я была мертва. Я бы закричала, если бы могла, когда увидела свое разрушенное тело. Кровь… ее было слишком много. От сильного падения мое тело надломило камни в полу. От костей почти ничего не осталось. Меня затошнило… Но еще больнее, невыносимо больно мне стало, когда я увидела Эйдена. Он больше не боролся со стеной. Он был больше похож на тень. Мой любимый смотрел на то, что осталось от меня настоящей. Мне показалось, что жизнь ушла из него. Отчаяние, боль, шок — все это застыло на его безжизненном лице. Статуя в том зале казалась мне живее Эйдена. Он был не в силах пошевелиться. Мне хотелось обнять его, сделать все что угодно, лишь бы облегчить его страдания. Но я страдала также как и он. Я больше не увижу этот мир. Рахель осталась одна. Я больше никогда не смогу ни к кому прикоснуться, я больше никогда не буду счастливой. Я не смогу любить. Я исчезну. Я мертва. Я не могла в это поверить. Я думала, что уже пережила все самое плохое, трагедий достаточно…но это мое сердце не было готово выдержать. Эйден…я хотела вернуться к нему, хотела вернуть ему жизнь…я плакала прозрачными слезами, глядя в его померкшие глаза. Он видел, как я умерла. И не мог ничего сделать. Я повернула голову, когда увидела чьё-то приближение. Ариса. Но теперь я больше не удивлялась. Богиня была спокойна, даже улыбалась… наверно была довольна, что теперь мы станет призрачными подружками… — Я хочу на свободу. Выпусти меня, — прошептала она. Мы, два призрака, парили над моим мертвым телом. Я слышала богиню и могла ей отвечать. О чем она просит? — Метка, открой свою метку, — подсказала богиня. Я прикоснулась к ней призрачной рукой. Почувствовала шершавость. Ариса скрыла ее в том сне от других. Но теперь она проявилась и на моем теле на полу. Скрывающая магия спала. Я и не знала, что призраки так могут. Вдруг Ариса схватила меня за руку и понесла к каменному полу. Я сопротивлялась. Так близко видеть кровь и свое истерзанное тело я не была готова. — Фениксы всегда возрождаются, — прошептала богиня и бросила нас в мое тело. Я безмолвно закричала. Что она творит!? Через секунду я почувствовала жар. Нестерпимый, во всем теле. Я подняла свои руки. Они были сделаны из огня. Ни кожи, ни костей. Чистый огонь. Я пылала, сыпала искрами. Я огненная сущность — феникс, сотканный из самых горячих углей и лавы. Я поднялась из своего разрушенного тела, выпорхнула, обнажая силу, что столько времени спала внутри меня. Фабиан обернулся. Его глаза расширились от ужаса. — Какого черта… — я вытянула руку и из нее выплеснулась горячая лава. Фабиан образовал щит, но он мгновенно расплавился, и горячая лава брызнула в лицо темного мага. Его крик зазвенел у меня в ушах. Я чувствовала огненного демона у себя внутри. Он рвался наружу. Мстительная и смертоносная сущность. Я не могла это остановить. Феникс схватил Фабиана за шею, и поднял в воздух. Он брыкался и сопротивлялся, магия теней бурлила, но разбивалась о мощь огня. В его светлых глазах поселился страх. Ужас. Поражение. Моя рука сжала в руках осколок древнего сосуда, и он рассыпался, будто его и не было. — Сила и власть обернулись прахом… — констатировал Феникс сухим голосом, глядя прямо в глаза чудовищу. — Пощади, прошу тебя, — кажется, он плакал. Наигранно. Жалко. Но у огненной сущности не было сердца. Она сожгла его в пыль и прах. Фабиан исчез. В одну секунду. Огонь поглотил его полностью. Его предсмертные крики были самым ужасным из того что я когда-либо слышала. Феникс замер. Повернулся к моему телу, с которого Эйден так и не сводил глаз. Живой огонь опустился у моего тела, точнее того, что от него осталось. Из огромного рта вырвался столб пламени и моей плоти не стало. Я исчезла. Растворилась. Кристабель Эверс стерта из версии этого мира. Внутри Феникса я зарыдала. Это конец. Меня и вправду больше нет. Меня держала здесь лишь оболочка, я цеплялась за нее. Но он испепелил ее. А я была заперта внутри сущности. — Ты должен отдать ее мне, — я услышала твердый голос Эйдена. Он поднялся с колен и подошел к великану-огню. Я будто через пелену видела его лицо. Жар был слишком сильным, он стоял между нами. Эйден медленно протянул руку, пламя вот-вот коснется его. Его обожжет. Что же ты делаешь! Остановись! — Я люблю ее. Больше чем ты можешь себе представить. Уступи ее мне. Или сожги заживо. И мы будем с ней вместе. Навсегда. Мое сердце замерло. Я сжала кулаки и начала бить по толстым стенкам из огня. — Не смей трогать его! Только попробуй причинить ему боль… Но сущности не имели сердца, души. Они были глухи и слепы к чувствам. Я услышала, как Эйден кричит, его рука обжигается о первобытный огонь. А я не могу на это смотреть. — Ты подчинишься мне! Я твоя хозяйка. А ты мой зверь. Подчинись! — закричала я со всей твердостью и яростью в голосе. Это мой огонь. И он должен подчиняться мне. Я закрыла глаза, призывая феникса к себе. Крик стих, а я все тянула за нити. Огненные сплетенные ленты возвращали в меня огонь. Наполняли меня плотью и кровью. Каждая искра несла глоток воздуха. Стук сердца. Крупицу жизни. Я сотворила себя заново. Мой Феникс растворился и принял меня, он вновь поселился во мне, и не появится, пока я не позову. Я задохнулась от воздуха и закашляла. Мое сердце болезненно билось. Перед глазами все еще была пелена. А потом меня крепко обняли и прижали к себе. — Ты жива… Я как завороженная слушала до боли любимый голос. Он отстранился и посмотрел в мое лицо. Его изумительные грозовые глаза были влажными. Он был счастлив. А я была счастлива только рядом с ним. — Я люблю тебя, я боялась, что не успею сказать тебя этого, — прошептала я, чувствуя как тёплые счастливые слезы катятся из глаз. Я провела рукой по его обожжённым пальцам, стирая ожог, теперь там остался лишь красный след. Он был готов умереть вместо меня. Вместе со мной. Я не могла поверить, что все это правда…что мы пережили это. Моя душа вернулась, мой феникс победил и возродился из пепла. Глава 9 Мы сидели в кабинете директора. Рахель стояла у меня за спиной, положив руки мне на плечи. Эйден сидел сбоку, он был напряжен. Мы выбрались благодаря порталу и теперь должны были все объяснить. Кабинет был пуст. Мы ждали мистера Раяла. Мои коленки подрагивали от волнения. Что я ему скажу? Как смогу объяснить все? Я все еще чувствовала себя разбитой. Я побывала в двух мирах, на одной границе, в двух телах. Это не могло не оставить отпечаток. Метка Арисы исчезла, зато появилось нечто другое — связь, которую я ощущала каждой клеточкой тела. Феникс. Он дышит, он живет, он подчиняется мне. Мы видели мир одними глазами — яркими, огненными, с россыпью искр. Я не жалела о своем утерянном небесном цвете глаз. Наконец дверь открылась, и это был единственный звук в волнительной тишине. Мистер Раял сел за стол и сцепил руки в замок. Его серьезное лицо было непроницаемо, темные глаза изучали нас. — Признаться, я сражен вашей храбростью и самоотверженностью. Но вместе с тем и глупостью.