— Как же так? — удивилась я. — Родная дочь, и совсем вас забыла? — Гришка говорил, что встретил ее около года назад, — сказала женщина. — Так она вся в дорогих мехах была, в брильянтах и выходила из «Мерседеса» под руку с таким кошельком, что только держись. Чего ей тут у нас делать? Судно за больной бабкой выносить? — Но ведь могла бы деньгами помочь, — сказала Мариша. — Раз, по словам вашего мужа, она ни в чем не нуждается. — Не знаю, — пожала плечами Любовь Сергеевна. — Сдается мне, что она мужу моему и отстегивает кое-что. Только он с нами не слишком-то этим делится. А мне ее адрес не говорит. Да и вообще не признается, что деньги от Ленки. — С чего вы взяли, что ваш муж берет деньги у вашей старшей дочери? — спросила я. — А с каких таких барышей тогда машину себе купил? Иномарку, между прочим! На какие такие шиши? — агрессивно спросила у нас женщина. — И приоделся. А работать больше не стал. Врал что-то про то, что его на работе в должности повысили. Только кто такому поверит? Он же у меня негодяй. Его и из органов за взятки выперли, а не сам он оттуда ушел. — Мама! — раздался в это время детский голос из коридора. — Папа из магазина вернулся. — Явился мерзавец! — сердито пробурчала женщина. — Я пойду уж. А вы с ним поговорите, коли он вам нужен. Только денег ему наперед не давайте, все равно пропьет и работы не сделает. И к удивлению, на прямых ногах она вышла из комнаты. Через некоторое время в комнату вошел мужчина лет под пятьдесят, в помятых брюках, помятой рубашке и с небритыми щеками, на которых густо росла трехдневная щетина. — Вы ко мне?! — спросил он у нас. — Кто вас прислал? Откуда у вас мой телефон и домашний адрес? Так как мы молчали, то он подошел поближе и уставился на нас немигающим взглядом мутноватых красных глаз. Дольше молчать было неудобно, и я спросила: — Это вас наняла Цветикова Светлана Игоревна, чтобы вы выследили ее мужа Михаила Цветикова и его любовницу Алену? Реакция была поистине удивительной. Мужчина сначала вздрогнул всем телом, потом по его лицу разлилась мертвенная бледность, он круто повернулся и кинулся к дверям. — Мама моя! — завопила Мариша. — Даша, ты что стоишь? Задержи его! Это же он! Легко сказать, задержи! А как? Если между мной и странным детективом был стол с разнообразным хламом. Тем не менее я кинулась в погоню. Мариша поступила так же. И в дверях мы столкнулись. Пока мы протискивались сквозь двери, наш детектив уже вырвался из квартиры. Еще некоторое время нам с Маришей пришлось потратить на то, чтобы отпереть замки, защелкнувшиеся, когда детектив дал со всего размаха дверью. А когда мы спустились вниз, то увидели, как от дома отъезжает машина. Помятый «Форд» восемьдесят шестого года выпуска. — За ним! — крикнула Мариша. — Ты его узнала? Это тот тип, который сунул в дверь Михаила записку якобы от Алены. Еще бы я теперь, после Маришиных слов, его не узнала. Мы проворно вскочили в «Опель» и погнались за «Фордом». Но у его водителя было перед нами существенное преимущество. Он явно отлично ориентировался в этих проходных дворах. А мы нет. И в конце концов мы уткнулись в глухую стену. А «Форд» вместе со своим юрким водилой, должно быть, скользнул в одну из боковых подворотен. Конечно, мы с Маришей обшарили их все. Мы даже заглянули в мусорные бачки и прочие укромные местечки. Но ни «Форда», ни его хозяина так и не обнаружили. — Что за бред? — возмущалась Мариша. — Зачем ему понадобилось от нас бежать? Я молча пожимала плечами. — А почему детектив, которого наняла Светлана Игоревна, чтобы он выследил ее мужа и его любовницу, вдруг взялся передавать записки от Алены к Михаилу, тебя, значит, не удивляет? — наконец спросила я. — Удивляет, но не в такой степени, — сказала Мариша. — Мне кажется, я догадываюсь, почему он выполнил просьбу Алены, отвез и сунул ее записку в дверь Михаила. — Да, и почему? — спросила я. — Вот вернемся домой к Любовь Сергеевне, и ты сама все поймешь, — сказала Мариша. Что нам было делать? Мы вернулись. Разумеется, надежды на то, что Григорий Андреевич сидит дома и спокойно поджидает нас там, было мало. Мы и не надеялись. По пути мы купили еще бутылку коньяка. Тратить деньги на закуску мы не стали, все равно Любовь Сергеевна пила, не закусывая. При виде нас и бутылки коньяка женщина непритворно обрадовалась. — Не догнали моего супружника? — спросила она у нас. — В толк никак не возьму, чем это вы его так напугали? — Можно посмотреть фотографии вашей старшей дочери? — вместо ответа спросила Мариша. Этот вопрос ненадолго поставил женщину в тупик. — Отчего же? — наконец пожала она плечами. — Если найду ее школьный выпускной альбом, то смотрите сколько влезет. За альбомом она ушла вместе с бутылкой коньяка. Прождав полчаса, мы стали всерьез опасаться, как бы женщина не забыла и про нас, и про альбом, увлекшись дегустацией любимого напитка. Но в конце концов, когда мы уже совсем отчаялись и перестали ее ждать, Любовь Сергеевна все же вернулась. В одной руке она сжимала покрытый толстым слоем пыли и паутины серый альбом, а в другой бутылку, в которой на самом донышке плескался коньяк. — Вот моя Ленка! — очень гордо ткнула пальцем Любовь Сергеевна в стройную симпатичную девочку с большими озорными глазами и длинными волосами, забранными в хвост. Черты лица девочки были правильные. И вообще, она была почти красавицей. Чуть побольше бы мягкости в линии ее подбородка и… — Боже мой! — выдохнула я, когда до меня наконец дошло, кого я рассматриваю последние несколько минут. — Это же Алена! Мариша пихнула меня в бок, предупреждая, чтобы я держала язык за зубами, но было уже поздно. — Вы знаете мою дочь? — оживилась Любовь Сергеевна. — Ну, и как она? Расскажите мне! Мне ужасно хочется знать, все ли у нее в порядке. Мы с Маришей посмотрели друг на друга, потом еще раз на фотографию, убедились, что на ней точно изображена Алена, и Мариша сказала: — Ваша дочь мертва. И скорей всего, ваш муж знал об этом, поэтому сегодня он так стремительно и покинул нас с вами. — Ленка мертва? — недоуменно прошептала Любовь Сергеевна. — Не может быть! Нет, только не Ленка. — Только без слез! — довольно резко сказала Мариша. — Вы не виделись с дочерью почти десять лет. И ее судьба вас не слишком тревожила. Так что нечего теперь изображать перед нами всемирную скорбь. — Но я же не виновата! — забормотала Любовь Сергеевна. — Я искала ее. Подавала в розыск. Не моя вина, что Ленка не давала о себе знать столько времени. Она вздохнула и посмотрела на нас: — Вообще-то ваша правда. Нечего мне нюни распускать. Я Ленку в мыслях сто раз похоронила. Так что теперь мне киснуть нечего. Но все равно я имею право знать, как это случилось. И какую роль во всем этом играет мой муж? — А как давно ваш муж обмолвился, что случайно увидел Алену? — спросила Мариша. — Так точно я не вспомню, но было это уже года полтора назад, — сказала Любовь Сергеевна. — И с той поры благосостояние вашего мужа резко пошло вверх? — В общем, да, — кивнула женщина. — Вы что думаете, что Алена давала Грише деньги для меня и младшей сестренки, а он, паскуда, все себе прикарманивал? — Хм, — хмыкнула Мариша с таким видом, будто бы она ни капли не сомневается. Я же рискнула заметить, что про младшую сестренку Алена могла и не знать, коль скоро Таисия появилась в семье лишь шесть лет назад, а сама Алена исчезла почти десять лет тому. Но мои слова почему-то только подлили масла в огонь. — Ах он кобель проклятый! — взорвалась Любовь Сергеевна на своего мужа. — Это надо же! Все денежки себе прикарманивал! Ну надо же! Судя по всему, ее больше всего интересовал факт того, что деньги, которые ее старшая дочь передавала отцу, оседали в его карманах, не доходя до нее. Про то, что дочь мертва, любящая мать и не вспоминала. Она в упоении осыпала бранью своего отсутствующего мужа — пьяницу, бездельника, мерзавца и лгуна. — Пошли отсюда! — прошептала я Марише. — Противно очень. И мы ушли. — Одно ясно: мать Алены тут ни при чем, — сказала Мариша. — Она знать не знала, где живет ее дочь. Иначе бы сама в первую очередь помчалась к разбогатевшей старшей дочери за денежным довольствием. — Да, — кивнула я. — Надо же такому случиться, что папаша Алены оказался тем самым детективом, которого Светлана Игоревна наняла, чтобы разыскать эту самую Алену. — Думаю, что это не было простым совпадением, — сказала Мариша. — Конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, что Григорий Андреевич сам явился к Светлане Игоревне с предложением своих услуг. — Может быть, — согласилась я. — Но в таком случае при чем тут записка, которую он сунул в дверь Михаилу? Выходит, он знал адрес, по которому скрывался Михаил? Так почему бы ему просто не дать этот адрес Светлане Игоревне? Она бы нашла своего мужа, и все были бы счастливы. Вспомни, Светлана Игоревна рвалась побеседовать именно со своим мужем. А Алена ее интересовала лишь постольку, поскольку она думала, что Михаил скрывается у нее. — Нужно срочно сообщить ментам, что мы нашли детектива, которого нанимала Светлана Игоревна. Нужно им сказать, что он реально существует, и что мы его даже видели, — сказала Мариша. — Может быть, ей это чем-нибудь поможет. — И не забудь их предупредить, что он еще вдобавок и отец жертвы, — сказала я. — Менты просто описаются от счастья. Мариша хмыкнула и начала звонить Феде. Тот внимательно выслушал ее рассказ и мрачно заметил, что если бы мы сразу пришли с имеющейся у нас информацией к нему, а не занимались самодеятельностью, то папаша Алены сейчас был бы у них в руках. И уж он, Федя, может поклясться, что ему удалось бы вытянуть из этого типа все, что тот знает. — А где теперь нам прикажете его искать? — допытывался Федя у Мариши. — Если он в чем-то замешан, то ляжет на дно. Денег, я так понимаю, у него для этого достаточно. — Но вы можете перекрыть дороги, — возразила Мариша. — Так вы номера его машины запомнили?! — обрадовался Федя, смутив нас с Маришей окончательно. Номеров мы не запомнили. — Но разве так трудно установить номера машины, если известен ее владелец, — сказала Мариша. — Если машина старая, то почти наверняка она перепродавалась уже несколько раз, — сказал Федя. — И вовсе не факт, что все владельцы оформляли документы передачи машины в другие руки по всей форме. Скорей всего, ездит наш детектив на своей машине по доверенности, а машина записана совсем на другое лицо. — И все равно машина достаточно приметная, — возразила Мариша. — И потом, его жена должна знать регистрационные номера машины. Спросите у нее. Или просто объявите план «Перехвата» на все помятые «Форды» до девяностого года выпуска. В ответ Федя только тяжело вздохнул и повесил трубку. — Ну как? — спросила я у Мариши. — Получила свою порцию морали?