— Проходите! — пригласила нас женщина. — Я — Катерина Николаевна. Домоправительница и домработница. Все в одном лице. Светлана Игоревна уже позвонила мне насчет вашего появления. Мы прошли в ослепительно чистую прихожую и остановились. Все стены в прихожей были облицованы зеркалами. Пол выложен кафелем, очень скользким на вид. Мы просто боялись сделать шаг, чтобы неловким движением не разбить одно из зеркал. — Вот тапочки, — гостеприимно предложила нам Катерина Николаевна, доставая из одного зеркального шкафа вполне обычные мягкие тапочки. Мы с Маришей сменили обувь, положили на столик свои куртки и осторожно прошли дальше, следом за Катериной Николаевной. — Неужели Свете повезло наконец! — говорила домоправительница, двигаясь по коридору. — Простите? — не поняли мы. — В чем же везение? Муж пропал, дети пропали, а вы говорите, что ей повезло? — Ну, повезло, что вы согласились взяться за расследование этого дела, — невозмутимо пояснила нам домработница. — Света мне звонила и рассказала. Разве она ошиблась? — Нет, — смущенно пробормотали мы. И в самом деле, ведь взялись же! Как это получилось, просто уму непостижимо. Вроде бы и не хотели. Но хотели или не хотели, а мы действительно снова очутились с головой в чужих проблемах. Да еще с трупом разлучницы в придачу. — Сейчас покажу вам прощальное письмо наших девочек, — сказала Катерина Николаевна. — Я сама его сто раз перечитывала. И могу сказать, оно очень странное. В это время мы вошли в образцовую кухню, сверкающую чистотой и новенькой бытовой техникой. Катерина Николаевна открыла один из ящиков стола и достала из него лист бумаги. — Вот и письмо, которое оставили девочки, — сказала она, протягивая его нам. При этом на глаза у нее навернулись слезы, а рука задрожала. — Вы были привязаны к девочкам? — спросила я. — Очень! — с жаром выдохнула Катерина Николаевна. — Вообще-то я знаю их с младенчества. Света — моя близкая подруга. И с девочками ее я возилась побольше матери. Знаете, ведь мы со Светой вместе учились в школе. Сидели за одной партой. И в ответ на наши удивленные взгляды Катерина Николаевна невесело улыбнулась и спросила: — Что, выгляжу старой клячей? — Нет, что вы! — воскликнули мы хором. — Да ладно вам, — отмахнулась домработница. — Сама знаю, что волосы покрасить бы не мешало. Но все некогда. Да и руки не доходят. А теперь, когда в семье такое горе, и вовсе не до прически. Теперь, когда мы с Маришей повнимательней присмотрелись к Катерине Николаевне, то поняли, что они с мадам Цветиковой действительно вполне могут быть одного возраста. Сначала нас сбили с толка седые волосы домработницы. Вот мы и приняли ее за пожилую, причем сильно пожилую, женщину. — А волосы у меня седые почти с двадцати пяти лет, — сказала нам Катерина Николаевна, вытирая слезы уже изрядно мокрым носовым платочком. — Я привыкла. Раньше красила, а потом рукой махнула. Ну кому какое дело, на сколько лет я выгляжу? Мужа у меня нет, любовника тоже. Светка вот следит за собой, поэтому и выглядит моложе меня. Но что с того? Муж у нее все равно сбежал. — А вы и его давно знаете? — спросила я у домработницы. — Сколько они со Светой женаты, столько я его и знаю, — спокойно ответила Катерина Николаевна. — И он всегда был такой беспокойный? — спросила я. — Ну, мог исчезнуть на месяц и никому не сказать, куда отправляется? — И махинации с собственной фирмой тоже как-то подозрительно выглядят, — добавила Мариша. — Да что вы, девочки! — воскликнула Катерина Николаевна, которая, судя по всему, была полностью в курсе переживаний своей подруги и хозяйки. — Миша всегда был примернейшим из мужей. Светке все завидовали, какой у нее муж. Тихий, не пьет, зарабатывает столько, что хватает на всю семью. Миша был отличный семьянин. Не знаю, какая муха его вдруг укусила. Он в Свете и дочках души не чаял. У меня просто не укладывается в голове, с чего ему могло понадобиться бежать из дома. Скандалов у них со Светой особых последнее время не было. — Особых? — насторожилась Мариша. — А что, вообще-то скандалы бывали? — А в какой семье их нет? — пожала плечами Катерина Николаевна. — Характер у Светы взрывоопасный. Но человек она добрый, отходчивый. Поэтому Миша, когда она из-за чего-то взрывалась, не противоречил. Света покричит с полчасика, потом Миша чего-нибудь смешное скажет, и ей самой смешно уже делается. Глядишь, она уже и смеется. — Ну из-за последней шутки ее муженька ей долго смеяться не захочется, — пробормотала Мариша. — Я просто не представляю, как он мог променять Свету на эту худую воблу Алену, — с гневом сказала домработница. — А почему вы так уверены, что он именно к ней ушел? — спросила я. — А потому что я их вместе видела! — воскликнула Катерина Николаевна. — Еще до того, как Алена у нас дома появилась. Дура я была, что тогда не придала этому значения. — Постойте, — перебила я ее. — Светлана нам говорила, что Алена появилась у вас в доме в качестве подружки ее дочерей. — Да, так Алена нам представилась, — кивнула головой Катерина Николаевна. — Но только ведь она и соврать могла. То есть я хочу сказать, что она могла быть любовницей Миши, а втереться в доверие к Карине с Варенькой просто для того, чтобы иметь свободный доступ в дом своего любовника. — Хм, — покачала головой я. — А где вы, говорите, видели Алену с Мишей? — Так в том-то и дело, что возле университета, где девочки учатся, — сказала Катерина Николаевна. — Поэтому потом, когда она у нас дома появилась, я и подумала, что Миша с этой Аленой разговаривал просто потому, что Алена подруга наших девочек и что Миша познакомился с Аленой там же, в университете. Вот и выбросила из головы. И Свете ничего не сказала. Да, впрочем, если бы и сказала, то она не насторожилась бы. Потому что к хорошему привыкаешь быстро. А что ни говори, до поры до времени Миша был хорошим мужем. — А вы сами что делали возле университета? — думая о чем-то своем, рассеянно спросила Мариша у домработницы. — Я? — задумалась та. — Я уже и не помню. Хотя конечно! Я в тот день по просьбе Светы ездила заказывать торт ко дню рождения Вареньки. Знаете, такой специальный торт с надписью. Мы к каждому празднику заказываем торты у одной женщины, которая печет их дома. Они у нее очень вкусные и нарядные. Ну и, конечно, свежие. Получается немного дороже, чем в магазине, но ее торты, поверьте, того стоят. А на обратном пути я решила заехать за девочками, чтобы подвезти их после занятий домой. — У вас есть машина? — между делом поинтересовалась я. — Да, старенькая «шестерка». Света летом отдала мне свою машину, а себе купила другую, «Вольво», но тоже неновую. Трехлетнюю. И что-то в этой машине с самого начала не заладилось, потому что она больше в мастерской простаивала, чем Света на ней ездила. — Странно, — сказала я. — «Вольво» считается надежной машиной. — Вот, вот, — с готовностью откликнулась домработница. — Все знакомые в один голос твердили, что странно. А только теперь я понимаю, что это была не просто странность, а знак свыше, чтобы нам всем быть поосторожней. Ведь такая беда на нас свалилась! И она снова принялась вытирать глаза платком. — Черт с ним, с Мишкой! — прорыдала она. — Прожили бы и без него. Подумаешь, велика потеря! Мужик с возу, мерину легче. Но девочки, ума не приложу, что за бес в них вселился! — А они вам никак не намекали, что собираются бежать из дома? — спросила я у всхлипывающей Катерины Николаевны. Та отрицательно помотала головой. — С тех пор как появилась эта Алена, девочек словно подменили, — наконец ответила она. — Раньше-то они мне все свои секреты выкладывали. А тут словно воды в рот набрали. — Но вы видели, что у них какая-то тайная мысль появилась? — спросила я. — Ну, видела, — кивнула домработница. — Так мне и в голову не могло прийти, что они задумали. Думала, подарок мне ко дню рождения готовят. Вот отсюда и лица такие загадочные. А они, видимо, про мой день рождения и забыли совсем. — А он у вас когда? — Да неделю назад уже был, — махнула рукой Катерина Николаевна. — Я чего и плачу-то. Что бы там Карина с Варенькой себе ни надумали, но меня поздравить с праздником они бы обязательно поздравили. Они всегда поздравляли. Вот я и думаю: а живы ли вообще наши девочки? И она снова зарыдала. — Живы! — уверенно сказала Мариша. — Конечно, живы. Какая корысть убивать двух славных пухленьких девушек? Их можно использовать как-то иначе. И с большей пользой и приятностью. Не сказать, чтобы ее слова как-то особенно утешили Катерину Николаевну, но рыдать она перестала. — Что? Что ты хочешь сказать? — прерывающимся голосом спросила она у Мариши. — Что девушек похитили? Но мы же не в Средней Азии! — А вы выйдите на улицу, — посоветовала Мариша. — И я поручусь, что из десятка встреченных вам людей двое-трое обязательно будут смуглыми южанами. А у них кровь горячая, а нравы простые. — Вы ведь уверены, что девушки не поздравили вас с днем рождения не по своей воле? — спросила я у домработницы. — Ясное дело, обязательно поздравили бы, будь у них такая возможность, — кивнула она. — А раз не поздравили, значит, у них такой возможности не было. Значит, они находятся в плену. Требование о выкупе вам поступало? — Нет, нет, я ни о чем таком ничего не знаю, — ошеломленно сказала Катерина Николаевна. — Нет, никто денег на выкуп за Карину и Вареньку не просил. Света бы мне точно рассказала. — А раз так, значит, их похитили с целью развлечения, — сказала Мариша. — Вы не беспокойтесь, судя по фотографиям, обе девушки довольно крепкие физически и к тому же милашки. Так что, думаю, похитители будут с ними хорошо обращаться, чтобы прослужили подольше. И, оставив совершенно шокированную домработницу раздумывать над нашими словами, мы смылись вместе с письмом от пропавших сестер. Оказавшись в «Опеле», который верно дожидался нас на улице, мы первым делом перечитали письмо. Ничего нового нам из него узнать не удалось. Тон письма был весьма бодрым. Если девушкам и грозила какая-то опасность, то они о ней явно не подозревали. — Они пишут, что отец их план полностью поддерживает, — заметила Мариша, прочтя письмо. — И они надеются, что и мать будет ими гордиться. — Интересно, что задумали эти две дурочки и во что вляпались? — произнесла я. — Давай подведем итоги того, что нам удалось узнать, — предложила Мариша. — Давай, — охотно согласилась я. — Подводи. — Смотри, первая странность: мы знаем, что незадолго до исчезновения девочек и своего бегства из семьи Михаил срочно закрывает фирму, которая неплохо кормила его все эти годы. — Да, нужно будет узнать у Цветиковой поточней название фирмы и адрес, где она располагалась, — сказала я. — Может быть, Михаил одну фирму закрыл, а другую открыл, но в таком месте, где об этом не знала его жена. А если так, ему не нужно было продавать весь парк машин. Они ему и в другой фирме пригодились бы. Конечно, при условии, что он продолжал бы работать в сфере грузоперевозок. — Или он вообще занялся каким-то другим бизнесом, — сказала Мариша. — Вот это нам и нужно выяснить, — кивнула я. — А может быть, деньги ему понадобились наличными.