— Ты еще пожалеешь об этом. Клео провела сигарой вдоль щеки Уиллоу, так близко, что она почувствовала жар. Пепел посыпался ей на плечо. Уиллоу застыла. Напряжение стало невыносимым. «Просто сделай это уже». Клео откинула голову Уиллоу вправо, обнажив горло, и приставила зажженный конец сигары к ее шее. Боль пронзила ее плоть. Уиллоу прикусила язык, чтобы не закричать. Но ничего не смогла поделать. С ее губ сорвался слабый стон. По краям сознания мелькала чернота. Она не хотела отключаться. Клео отпустила ее голову и встала, медленно затягиваясь сигарой. Уиллоу смотрела на нее, горячие предательские слезы текли по щекам, зубы сжимались от боли. Казалось, Клео прожгла дыру в ее коже, пронзив мышцы, сухожилия и вены, опалив самый центр ее души. — Расстегни наручники и борись со мной, — прорычала Уиллоу. — Посмотрим, насколько ты сильная и смелая. Только трус нападает на людей, которые не могут себя защитить. Глаза Клео вспыхнули, но она ничего не сказала. — Тобиас, — негромко произнес Сайкс. Его левая рука свободно висела на боку, пистолет нетерпеливо постукивал о бедро. — Я могу позаботиться об этом. Позвольте мне… — Кто-нибудь еще желает высказаться, прежде чем мы продолжим? — Моруга говорил почти весело. Его исхудалое тело дрожало, словно в нем бурлило какое-то внутреннее напряжение, точно пружина, готовая вот-вот разжаться. По другую сторону от Мики выпрямился Хорн. Его губа была рассечена, под левым глазом расплывался желтоватый синяк. — Я хочу сказать. — А-а, опять ты, — проворчал Моруга, встав перед ним, и его тонкие руки дернулись в сторону. Мысли приходили медленно и неуверенно. Из-за боли все вокруг путалось и не поддавалось пониманию. Что он имел в виду, говоря «опять ты»? — Отпустите этого человека, — приказал Моруга. Клео расстегнула наручники Хорна и рывком подняла его на ноги. Хорн вздохнул и потер запястья. — Никогда в жизни со мной не обращались столь недостойным образом. Один из львов зевнул. Моруга щелкал зажигалкой, то включая, то выключая ее. Его губа дернулась. — Мои извинения. Когда на вас надели мешки, мы не понимали, кто есть кто. Ужас и смятение сковали внутренности Уиллоу, и от этого ощущения она едва не захлебнулась рвотными массами. Снова накатила волна головокружения. Что происходит? Что делает Хорн? — Они все? — спросил Моруга. — Да, конечно. — Хорн качнул головой, его светлые волосы упали на глаза. — Все так, как я вам и говорил. Я выполнил свою часть сделки. Сайлас разразился целым потоком проклятий. Уиллоу резко подняла голову. Гневная вспышка испепелила туман. — Что ты наделал, придурок? Взгляд Хорна метнулся к ней, затем переместился в сторону. — Уверен, на моем месте ты поступила бы так же. Он достал что-то из кармана и протянул Моруге. Устройство светилось слабым, пульсирующим голубым светом. Маячок слежения. В голове забегали мысли, собирая все кусочки воедино. Хорн использовал маячок, чтобы раскрыть их убежище в офисном здании. В огнестрельном ранении Финна виноват Хорн. В их поимке виноват Хорн. Но как он вообще получил маячок? Осознание обрушилось на нее, вонзившись в мозг, как острие ледоруба. — В ту ночь ты заблудился — после того, как оставил Селесту умирать. Поджигатели нашли тебя. Ты предал нас. — Я заключил сделку. — Он презрительно фыркнул и поднял подбородок. Его глаза вспыхнули праведным негодованием. — Каждый из вас готов на все, чтобы выжить, — вы сражаетесь, даже убиваете. Вы не имеете права осуждать меня за то, что я делаю все то же самое. — Это даже близко не одно и то же! — воскликнула Уиллоу. Хорн был эгоистичным, высокомерным ублюдком. Это знали все. Но даже она не думала, что он опустится так низко. Что человек, с которым она спала, ела вместе, сражалась рядом и защищала, может скрывать под своей смазливой личиной такую мерзость. Сайлас оскалился. — Я убью тебя! Ты труп, слышишь? — Тебе это с рук не сойдет, — прорычал Габриэль. Лицо Хорна напряглось. Он повернулся к ним спиной и легко помахал рукой Моруге. — Как уже сказал, я выполнил свою часть сделки. Это те, кто вам нужен. Они убили вашего сына. Глава 22 Амелия Амелия смотрела на Хорна с холодной, застывшей яростью. Им следовало знать, что Хорн скользкий и опасный, что он предаст, как только его жизнь окажется на волоске. Внутри него сидело что-то гнилое, какой-то невидимый яд. Со временем он пробился наружу и проник в каждую его часть. Она должна была это увидеть. Она могла бы не допустить подобного. — Расскажи мне все. — Моруга постучал зажигалкой по подбородку, подпрыгивая на пятках и дьявольски ухмыляясь. Он наслаждался происходящим. Для него все это было игрой. Спектаклем. Амелия моргнула, глядя на яркие огни сцены. Хорн указал на Джерико. — У него есть опыт работы в частной охране и спецподразделениях. — Он двинулся дальше, минуя Финна, Бенджи и Селесту. Амелия стиснула зубы, когда он замешкался перед Сайласом, ожидая, что Хорн назовет убийцей ее брата. Но он этого не сделал. Вместо этого Хорн остановился перед Габриэлем. — Этот — Новый Патриот. Моруга поднял тонкие брови. — Новый Патриот? — Террорист. Враг государства. Член революционной группы, выпустившей биооружие… — Да, я в курсе, — нетерпеливо отмахнулся Моруга. Сайкс направил пистолет на Габриэля, его взгляд полыхнул гневом. — Вы, нелюди, уничтожили мир. — Я ничего такого не делал, — процедил Габриэль сквозь стиснутые зубы, мышцы на его челюсти напряглись. — Мы держали его в плену, — пояснил Хорн, — пока Джерико не смягчился и не освободил его. — Заткнись, мерзкий предатель! — прокричал Сайлас. — Ш-ш-ш, — прошелестела Амелия. Она не сводила взгляда с Моруги, ужас наполнял каждую клеточку ее тела. Моруга выглядел скучающим. Его острый взгляд обшаривал зал, пальцы подрагивали. От него исходила тугая, кипучая энергия, тьма, просящая выхода. Собственные люди Моруги боялись его. Они напрягались, когда он приближался к ним, их глаза устремлялись в пол. Все, кроме Клео. Она отличалась от других. Гордо поднятая челюсть, свирепость в глазах. Поврежденная кожа на правой стороне лица не делала ее уродливой. Она выглядела опасной. И она спокойно смотрела на Моругу без страха и колебаний, прямо в его уродливое лицо. Клео наслаждалась тем, как обжигает Уиллоу, питалась ее ужасом. Ей нравилось причинять боль, как и Моруге. Им обоим доставляло удовольствие сжигать, уничтожать. Они напоминали Амелии ее отца. Он тоже подпитывался страхом. Моруга вздохнул, окинув взглядом стоящих в зале. Пышные атрибуты театра смотрелись аляповато: витражи, богато украшенные резные кресла в ложах и роскошные гобелены выглядели гротескно на фоне ужаса, разыгрывающегося на сцене. Моруга знал это. Для него это было частью удовольствия, частью игры. — Что-нибудь еще? — Вас заинтересует Амелия Блэк, — поспешно продолжил Хорн, пытаясь вернуть внимание Моруги. — Она была заражена, но выжила. Лекарство у нее в крови. Она будет очень ценна для Убежища. Моруга присел перед ней на корточки. Он наклонил голову, изучая ее, как образец, своими черными, бездонными глазами. Глаза, как у угря из подводных пещер самого глубокого и темного моря. Хищные глаза. Как у Кейна. — Неужели? Всепоглощающий ужас сковал Амелию, высасывая дыхание, мысли, все, кроме страха. Она почувствовала, что погружается в черноту, в пустоту. Она вцепилась ногтями в спину, сосредоточившись на одном-единственном слове. Нет. В знак протеста она задрала подбородок. Она боялась, ничего не могла с этим поделать, но не собиралась трусить перед ним. Она не позволит ему — или кому бы то ни было — сломать ее. Через мгновение Моруга, казалось, потерял к ней интерес. Он раскинул свои длинные тонкие конечности, как какой-то гротескный богомол, и встал, отвернувшись от Амелии.