Амелия сцепила руки на коленях. Она смотрела на пламя, пока ее зрение не затуманилось. — Мой отец не был организатором. Он работал на других. Мы не знаем, на кого. Вице-президент Слоан — ну, теперь уже президент Слоан — состояла в Коалиции Единства. Как и несколько других сенаторов и высокопоставленных правительственных чиновников. — Ты думаешь, что они могут быть в этом Убежище, — сказал он, прочитав ее мысли. — Сайлас, моя мать, Габриэль и я в курсе, что «Новых Патриотов» подставили. Если кто-то из оставшихся в живых членов Коалиции Единства узнает, что мы в курсе… — Они захотят уничтожить любую угрозу своей власти. Что бы от нее ни осталось. Амелия тяжело кивнула, внезапно почувствовав свою усталость. Мышцы нестерпимо ныли. Глаза жгло. — Даже в апокалипсис некоторые вещи остаются неизменными. Мика надолго замолчал. Ветер усилился. Тонкая линия деревьев на границе двора закачалась. Голые ветви ударялись друг о друга, издавая странные чарующие звуки. Почти как скрипка. Амелия прикоснулась к постоянным углублениям на подушечках пальцев. — Я хотела рассказать тебе уже несколько месяцев. Но боялась. И когда все шло своим чередом, когда мы пытались найти себе пропитание и не погибнуть, проще было просто не говорить. Но мне не нравилось, что ты веришь в виновность Габриэля. Я имею в виду, что он виноват во многом, но… — Он не виновен в разрушении мира, каким мы его знаем, — язвительно произнес Мика. — Ты заслуживаешь правды. Габриэль… — она сглотнула внезапный комок в горле, — он знал и никому не сказал, хотя все считали его чудовищем. — Габриэль оставался загадкой. Он в равной степени предал ее и защитил, лгал ей и хранил секреты. Амелия не могла понять, почему. Мика прикоснулся к ее плечу. — Я тоже никому не скажу. — Меня тошнит, — прошептала она, — от мысли, что это сделал мой собственный отец. — Ее охватывал ужас и накатывала тошнота. Мысли об отце всегда вызывали в душе страх, гнев и стыд, горе и ненависть, а под всем этим — запутанную, горькую любовь. — Это сделал он, а не ты. Мы не отвечаем за грехи других. Никогда не забывай об этом. Почувствовав облегчение, Амелия улыбнулась ему дрожащей улыбкой. Мика не стал возмущаться или презирать ее, даже за то, что она так долго скрывала правду о его брате. Он оставался прежним Микой — верным, надежным, всегда готовым поддержать. Ее самый верный друг. — Спасибо. Позади них хрустнула ветка. Амелия обернулась, крутанувшись в своем походном кресле. — Что это было? — спросил Бенджи, его карие глаза расширились. Черные волосы растрепались во все стороны. Он поднял свой рюкзак со «Звездными войнами» на колени и прижал его к груди, задрожав. — Просто белка, — пробормотала Селеста. — Ничего страшного не произошло, — успокоила брата Уиллоу, но все равно встала, и машинально потянулась к кобуре. Волоски на шее Амелии зашевелились. Она вгляделась в темноту, окружавшую их, сквозь круг света от костра. От пламени тени сдвигались и раскачивались. В темноте могло скрываться все что угодно. Все что угодно могло охотиться на них. Что-то шевельнулось. Страх пронесся по позвоночнику. Это могла быть жестокая банда. Вооруженный, опасный одиночка. Стая зараженных собак. Или что-то более крупное — тигр или медведь, сбежавшие из местного зоопарка. Под деревьями сгустились тени. Они то застывали, принимая очертания чудовищ и демонов, то снова таяли в небытии. Амелия поднялась на ноги, одеяло соскользнуло с ее плеч. Сайлас закричал. Глава 2 Габриэль Двадцатиоднолетний Габриэль вскочил на ноги, беспомощно дергаясь в наручниках, сковывающих его запястья. Его сердце отчаянно колотилось в груди. Огромная тень метнулась в центр поляны. Она пронеслась перед Сайласом, врезалась в его стул и повалила на спину. Сайлас издал еще один звук, очень похожий на крик. На шум прибежал Джерико. Уиллоу уже стояла на ногах, направив пистолет на массивную черную фигуру, крутящуюся перед огнем, от которого во все стороны летели искры. — О, черт… — Это та жуткая собака, — прорычал Сайлас с земли. Габриэль мог бы рассмеяться, если бы сам не испугался. Его разум прояснился, когда слова Сайласа дошли до него. Габриэль выдохнул. — Это волк. — Ничто не проходит мимо тебя, Шерлок, — проворчала Уиллоу, опуская пистолет. Огромный черный волк стоял перед костром в нескольких футах от него, его массивная голова была выше талии Габриэля. Он смотрел на них немигающими желтыми глазами, загривок его был поднят, уши прижаты, язык высунут сквозь острые белые клыки. Не успели все опомниться и произнести хоть слово, как в центр круга вплыла фигура, сошла с ховерборда и бросила на землю рядом с костром трех мертвых кроликов и связку палок. Из-под капюшона дождевика показалась голова с черными волосами и пара блестящих черных глаз. Все уставились на нее, раскрыв рты. — Сигнализация не сработала, — проговорил Джерико, одновременно обеспокоенный и озадаченный. Он медленно опустил винтовку. Выражение лица девушки не изменилось. — Я видела, как вы ее ставили. — Как ты нас выследила? — подозрительно спросил Сайлас. — Вы медлительны. И таскаетесь по улицам, как бродячий скот. Уиллоу резко усмехнулась. Она развалилась в своем походном кресле и откинула с глаз непокорную челку. — Ты нас чуть до инфаркта довела, Рейвен. Рейвен была невысокого роста, хотя и не такая маленькая, как Уиллоу, которая едва доставала Габриэлю до плеча. Ее азиатское происхождение проявлялось в тонких нежных чертах лица, хотя в яростном, непреклонном взгляде не было ничего мягкого. Сайлас поднялся на ноги и возмущенно указал пальцем на волка. — Просто держи эту… эту тварь подальше от меня. — Тень идет туда, куда хочет. Попробуй сказать ему, что делать. Посмотрим, что из этого выйдет. — Рейвен указала на туши животных у своих ног. — Мы поймали ужин. Селеста смотрела с изумлением. — Я отказываюсь есть кролика, — проворчал Хорн, напыщенно вздернув нос при одной мысли об этом. — Ну и ладно. — Рейвен опустила на землю рюкзак с торчащим из него ховербордом и достала из ножен на поясе охотничий нож. Она присела на землю, подобрала одного из кроликов и сделала небольшой надрез вдоль его спины. Хорн уставился на нее. — Я не собираюсь превращаться в жадное, бездумное животное. — Жадные, бездумные животные едят ужин. — Рейвен сделала паузу и подняла голову, встретившись взглядом с Габриэлем. В ее темных глазах не отражалось ни страха, ни колебаний. — Ты знаешь, как разделать кролика в полевых условиях? Он покачал головой, внезапно смутившись. Симеон учил его взламывать правительственные структуры, драться и убивать людей, а не животных. Габриэль был городским мальчиком. Он не знал, как охотиться и как готовить то, что добыл. Рейвен с отвращением хмыкнула. — Медленные и глупые. — Она схватила кролика за шерсть по обе стороны от сделанного ею разреза и потянула, отрывая шкуру от тела. Затем быстро отрубила голову и ноги животного. Ловким движением она аккуратно разрезала шкуру на животе кролика от хвоста до груди. Кишки вывалились наружу в виде дымящейся кучи. — Бедный кролик, — пробормотал Финн. — Кажется, меня сейчас стошнит. — К черту все, — заявила Селеста, хотя ее губы были сжаты. — Я умираю от голода. Еда — это еда. Хорн подавил рвотный позыв. Амелия отвернулась, ее молочно-белая кожа стала еще бледнее. Только Уиллоу увлеченно наблюдала за происходящим. — Как ты этому научилась? — Габриэль и сам был восхищен. Если бы они научились охотиться на местных диких животных, то не пришлось бы так часто искать пропитание в опасных городах и поселках. — Много практиковалась. — Рейвен перешла ко второму кролику, повторяя действия. Она работала так, словно проделывала это сотни раз — опытный охотник и траппер из времен первопроходцев. Через несколько минут она сняла шкурки со всех трех кроликов и установила вертел из принесенных с собой палок. Она откинулась на пятки.