– Помню. Ева с тобой? – Нет. Она в Эрмитаже. В каком-то зале с другими детьми и экскурсоводом закрылись. Артем и Ева живы – хорошо. Даже недалеко друг от друга. Но то, что они в центре города – плохо. Очень плохо… – Ты один? Что снаружи? – Да, один. Было еще трое, но… теперь… Крис, скажи, что я сплю… – его голос дрожит. – Хотелось бы верить. Ты видел, что с людьми происходит? – Это разве люди… Твари какие-то. Одержимые… Почти все такие. Но… эти трое со мной. Их тошнило, а потом… Они просто не встали, – Артем судорожно выдыхает. – У меня тут то же самое… Ты не ранен? – Нет… Нет. А ты как? – В порядке, – я провожу ладонью по шее. – Я Еве не смог дозвониться. Она как? Держится? – Держится. Ты же знаешь… Она сильная. – Да уж. Надо ее оттуда вытаскивать. Мне бы к тебе попасть… – Забудь. Пешком ты будешь полдня тащиться. Не факт, что дойдешь… Там столько тварей… А дороги завалены машинами, так что и на колесах не вариант. На колесах… – Попробую найти мопед или мотоцикл. Или велосипед… Даже если на велике ехать, то доберусь часа за полтора. Может, раньше. – Все равно долго. А вдруг с Евой что-нибудь случится? – Артем забеспокоился. – Один ты точно к ней не доберешься. Вдвоем будет проще. Я тут набрался опыта… Короче, прорвемся. Ты только жди на месте, – я надеюсь, что Голос будет на подхвате. В торговом центре он спас мне жизнь, но спасет ли ее снова? Надеюсь… – Ну… Хорошо. Постарайся быстрее, но не подставляйся. – Принял. И будь на связи! – Окей. – Все, до встречи! – Жду! – Артем слегка приободряется и сбрасывает звонок первым. Гудки. В левом ухе протяжно звенит. Беспокойство. Почти паника. – Разве есть варианты? Это единственные близкие мне люди… – я понимаю, что вероятность моей смерти крайне велика, но не могу сидеть сложа руки. Нет уж. Солдаты продолжают отстреливаться. Быстрыми шагами, оказываюсь на лоджии и оцениваю ситуацию: на меня точно никто не обратит внимания. Пуля – голова. Многие Дикие сменили неспешность на стремительный бег. Некоторым удается почти достичь цели, но тут же получают пулю в голову. На этот раз в действиях солдат есть что-то странное… Пока неуловимое… Нет времени. Обратно в комнату. Собраться, собраться! Грусть в глазницах. – Все будет хорошо, обещаю… Смотаюсь за ребятами и вернусь. Обязательно вернусь, – попытки ее утешить разрывают меня изнутри. В животе возникает это ноющее чувство… Как будто голод… Это чувство… Как будто зияющая дыра, вместо внутренностей… Это чувство… Как будто пустота… К горлу подступает ком. Я справлюсь. Складываю в рюкзак аптечку, запасную одежду, внешний аккумулятор для телефона и, застегнув молнии до упора, закидываю его на плечи. Чтобы он не болтался и не мешал при беге или в стычках с Дикими, защелкиваю на груди и поясе ремни. Левое предплечье обматываю двумя своими разорванными футболками – не должны прогрызть. По крайней мере, не сразу… План: пихать предплечье в пасть твари, а пока та будет занята попытками прокусить ткань… Нож – шея – смерть. За пазуху убираю пистолет и в правую руку беру финку. В теории-то все просто… А на экзамене могу провалиться. Насмерть. Промелькивает страх. – Я тебя спрячу, и никто не найдет и не украдет, – я распахиваю дверцы шкафа и аккуратно ставлю Варю вглубь, прикрывая куртками и кофтами. – Что за глупости? Не плачу. Просто от запаха глаза режет. Недоверчивый взгляд. Обоняния до сих пор нет… Но Варя об этом не знает.