Глубокая ночь, но темнота совершенно не мешает. Александр тут же разглядел «рыжиков», которые цепью шли на траншеи. Командование слишком поздно поняло, что против «чёрных» лучше подходят редуты, а не полноценные траншеи. Траншеи и окопы уже были выкопаны, когда выяснилось, что на вооружении «чёрных» лишь луки, дротики и топоры с копьями. Бронебойность стрел и дротиков уничижительно низка, поэтому можно было соорудить что-то более удобное для встречи прущих в ближний бой дикарей. Александр занял свою позицию и снял ППШ с предохранителя. – ВОЛНАМИ ИДУТ! – донеслось сообщение от одного из ополченцев. Это значило, что «чёрные» взялись за старую тактику, примененную при первой атаке на этот рубеж. Атака волнами значит то, что «чёрные» собираются пробить оборону, а не потрепать обороняющимся нервишки и нанести какие-то потери. Их многому научили предыдущие стычки, поэтому они вооружились плетёными щитами, плотно обшитыми корой. Это совершенно не помогает от пуль, но каким-то образом они поняли, что патроны у защитников не бесконечные, поэтому даже какой-то процент пуль в «молоко» играет им на пользу. А ведь мимо летит далеко не один десяток процентов от всех пуль. «Чёрные» могут быть какими угодно: древними, дремучими, возможно, суеверными, но не тупыми. Они осознали, что смерть теперь не так страшна как в тот раз, впервые, а текущих противников тоже можно убивать, пусть и сложнее, чем раньше. – Открыть огонь! – приказал сержант Василенко. Александр прицелился куда-то посередине плетёного ростового щита, идущего прямо на него и дал короткую очередь. Есть попадание. Сложность в уничтожении таких же мертвецов не в тяжёлом моральном выборе и этике – их нет, все уже умерли, а в том, что физически не так уж и много важных мест в «организме» мертвеца, которые реально важны. Череп – мгновенное уничтожение. Позвоночник – аналогично. А вот остальное… Остальное весьма вариативно. В прошлый раз был эпизод у соседнего участка, когда «чёрного» верзилу изрешетили из ручного пулемёта Дегтярёва, а он продолжил идти и уничтожил пулемётчика деревянной булавой. Страшен тот враг, который не считается с потерями и у которого за каждого убитого приходит ещё пять… Тактика с щитами работала. Если автоматическое оружие работало против неё хоть как-то, то вот винтовки со скользящим затвором были практически бесполезны, особенно в руках мертвецов, которые никогда не были отличными стрелками. «Чёрные» добрались до линии мин. – Пригнись! – выкрикнул приказ сержант Василенко. Взрыв. Две МОН-90, чудесным образом обнаруженные на одном из складов Росрезерва в целости и сохранности, заложенные в каких-то пятидесяти метрах от позиций, буквально смели строй «чёрных» и превратили их тела в труху. – Вперёд, в ближний бой! – решил перехватить инициативу у ошеломлённого врага сержант Василенко. – Вперёд!!! Александр перебрался через бруствер, вслед за остальными. Кто-то ещё стрелял, а кто-то уже успел схлестнуться с самыми быстрыми и бесстрашными «чёрными». Витковскому казалось, что он действует быстро, но на деле он плёлся далеко не в первых рядах, поэтому первого «чёрного» вблизи увидел только в семидесяти-восьмидесяти метрах от траншей. Длинная мандражная очередь от бедра пробила приросший к черепу бронзовый шлем и вылетела из затылка в виде протухших остатков мозгов. Никто не кричал, не визжал, никто не чувствовал боли, а страх ближнего боя заставлял держать рот на замке, поэтому никто даже не переговаривался. Стрела врезалась в ботинок и застряла наглухо. Мимо кепки просвистел дротик. Их обстреливают. Александр завалился на покрытую инеем землю и открыл огонь по стоящим чуть поодаль лучникам. – Саня, ты чего? – не понял его действий упавший рядом Пашка. На штыке его карабина висел лоскут чёрной кожи. – Надо лучников пострелять, они наиболее опасны! – громко объяснился Александр и взял на прицел ближайшего застрельщика. – Ты тоже стреляй, иначе много наших положат, а не положат, так покалечат! Стрекот пулемётов, треск винтовок, хруст автоматов – единственные звуки в этой молчаливой битве мертвецов. – Понял! – кивнул Паша, увидев особо выделяющегося «чёрного» с массивным чёрным луком. Три выстрела. Все трое мимо. Александр длинной очередью на треть магазина снёс «чёрного» с двуручным каменным молотом, повалившего кого-то из добровольцев. Белые огни в глазницах добровольца, коим оказался Славян, некогда обычный работяга из Ревды, до этого готовые потухнуть от страха, благодарно мигнули синим цветом, а затем сменили окрас на багрово-красный, означающий ярость и обиду. Славян поднялся с земли, сменил магазин ППС-43 и продолжил атаку на «чёрных». – Саня, там справа ещё прут! – указал куда-то в сторону давно уже голого кустарника Павел. – Как бы чего… Грохот чего-то тяжёлого. Александр не выдержал и посмотрел назад. Перед траншеями стояла настоящая БМД-1. – Как?! – воскликнул Александр. Застрекотали спаренные пулемёты машины, безошибочно вышибая идущих в полный рост «чёрных». В отличие от ручных пулемётов, спаренные станковые пулемёты практически лишены отдачи и точность ведения огня у них совершенно иная. А если добавить сюда явно компетентных операторов, то именно так можно уверенно рассеять пехоту противника по полю. Александр был удивлён. На башне БМД-1 до сих пор виднелось нецензурное трёхбуквенное слово, нанесённое чёрной краской из баллончика. Это тот самый БМД-1, который он неоднократно видел в Екатеринбурге, на Площади Советской Армии. – Как они его реанимировали?.. – недоуменно спросил он, поднимаясь на ноги. – Видать, нашлись спецы. – пожал плечами также поднявшийся Пашка. – Смотри, бегут! Рёв двигателя БМД-1 произвёл неизгладимое впечатление на «чёрных», так как явно был новым явлением, в отличие от уже привычных пулемётов и винтовок. Они бежали. – Взвод, ко мне! – раздалась команда выжившего Василенко. – Бегом! Добровольцы начали стягиваться к уже подошедшему к траншеям сержанту. – Занять оборону. – приказал он. – Ух… Сегодня, кажись, победили… Так, перекличка. Замкомвзводы, собирайте статистику! Александр сел на пустой ящик из-под пулемётных патронов и начал набивать пустой магазин. Затем опомнился, склонился над своим ботинком и попытался выковырять стрелу. Древко осталось в руке, а вот наконечник плотно застрял в искусственной коже ботинка. – Чё, удачное попадание, да? – усмехнулся проходящий мимо Славян. – Спасибо, Саня. Век не забуду. – Да забей, одно дело делаем. – махнул рукой Александр. – Не сильно покалечился? – Да не, пара рёбер сломана, но это дело поправимое. – ответил Славян. – Пассатижи найду и проволоку только… – Держи, здесь сантиметров пятьдесят, но пассатижи с возвратом. – расщедрился Пашка, у которого дефицитная ныне проволока всегда лежала в боковом клапане штанов, а пассатижи в рюкзаке. – Спасибо тебе, Паша. – протянул ему кисть Славян. – Хорошие вы ребята. Сами-то как? Может, сигарет надо? У меня есть… Он вытащил из нагрудного кармана пачку. – Вот, сука… – содержимое пачки оказалось безнадёжно повреждено в процессе катания по земле. – Самокрутками из фирменного табака не брезгуете? Сейчас, газеты найду, такую козью ногу закручу, лёгкие осыплются… Славян исчез, а Александр с Пашкой переглянулись. – Хотел бы, чтобы было чему осыпаться… – с сожалением изрёк Пашка. – Ха-ха, да, было бы неплохо насмерть прокурить свои лёгкие… – согласился с ним Александр. Они отстояли ещё одну ночь. Но враг и не думает кончаться. И кто знает, что ещё хранят в себе болота Западной Сибири… Глава тринадцатая. Мертвецкая воля к жизни – Слышь, ты цел? – раздался шёпот неизвестного откуда-то слева. – Не знаю, – признался Витковский. «Чёрные» победили. Во всяком случае сегодня. Это случилось в одну из ночей после той запоминающейся массированной атаки, которую отразили только с помощью БМД-1. На этот раз они поступили куда хитрее, были вооружены металлическими щитами, на которые разобрали как минимум одну котельную, а также безжалостно раскурочили на листы несколько десятков единиц бронетехники разных модификаций. Александр предположил, что «чёрным» посчастливилось наткнуться на музей под открытым небом, который, как он помнил, располагался где-то к северо-востоку от Екатеринбурга. А может, наткнулись на поле боя, где в последние дни существования прежнего мира федеральные войска схлестнулись в смертельной битве с силами вторжения НОАК. В пользу этого говорили некоторые люки, окрашенные в странные камуфляжи, но Александр утверждать не брался, так как сложно сказать, какие окрасы боевой техники могут встретиться в музее на открытом воздухе, а какие на поле боя… Так или иначе, но усиленные бронированными щитами «чёрные» сумели приблизиться достаточно, чтобы навязать ближний бой, в котором ополченцы проиграли. Тогда было по-настоящему страшно. «Чёрные» ревели и выли, размахивали дубинками, топорами, метали дротики, стреляли из луков и резали кости добровольцев кремневыми ножами… Александр напоролся на копьё и впервые за всё время почувствовал боль. Острая боль где-то в груди, причём настолько острая, что он впервые в своей нежизни потерял сознание и очнулся неизвестно сколько времени спустя… – Тише… – прошептал Витковский, вспомнив все обстоятельства, при которых он тут оказался. – Да они ушли… – ответил неизвестный, но уже заметно тише. – Меня Сашкой, если ч… Свист удара и хруст ломающейся кости. Александр замер.