Брови мисс Холбрук поднялись на долю дюйма. — Я отослала его домой. Хочу пройтись. Мне надо сделать несколько визитов по пути, и теперь как раз пора уходить. До свидания, Давид. — Но, Госпожа Роз, пожалуйста, пожалуйста, не уходите! — взмолился Давид, в смятении переводя взгляд с одного на другого. Но ни уговоры, ни споры не возымели действия, и, прежде чем Давид сообразил, что случилось, он остался наедине с мистером Джеком. И тогда одно разочарование наложилось на другое, потому что визит мистера Джека вопреки обычному не стал для мальчика источником безоблачной радости. Сначала мистер Джек был почти сердит, а потом притих, забеспокоился и начал рывками передвигаться по комнате, что очень досаждало Давиду. Мистер Джек принес с собой книгу, но сегодня это только ухудшило дело. Увидев прекрасно переплетенные тома, только подаренные мисс Холбрук, он нахмурился и сказал мальчику, что, вероятно, его подарок вовсе не нужен, когда есть такие чудесные книги. И Давид никак не мог объяснить, что одна книга от мистера Джека была не менее дорога ему, чем весь набор, подаренный Госпожой Роз. Этот визит явно не принес удовлетворения никому и в первый раз в жизни Давид был почти рад, что мистер Джек ушел и оставил его наедине с книгами. Книги, сказал себе Давид, понять можно, а мистера Джека сегодня — нет. Несколько раз после этого случая Госпожа Роз и мистер Джек случайно приходили в одно и то же время, но Давиду никак не удавалось убедить двоих своих друзей остаться вместе. Если один приходил, а другой уже был на месте, этот другой удалялся, несмотря на заверения Давида в том, что двое гостей совершенно не утомят его и что он уже не раз принимал двоих. Хотя во всех остальных отношениях его друзья были сговорчивы и всегда стремились угодить Давиду, здесь они оказались непреклонны и ни за что не соглашались остаться вместе. Они не сердились друг на друга — в этом Давид был уверен, поскольку они были всегда особенно вежливы при встрече: поднимались и кивали самым изысканным образом. Но все же иногда ему казалось, что они не особенно любят друг друга — потому что всегда, когда один из них уходил, оставшийся становился тихим и почти суровым, если это был мистер Джек, и разрумянившейся и нервной, если это была мисс Холбрук. Но почему оно было так, Давид понять не мог. Пара прекрасных вороных в эти дни весьма часто заворачивала к дому Холли, а впоследствии случалось и так, что она увозила бледного мальчика со счастливыми глазами на сиденье рядом с мисс Холбрук. — Ох, я не понимаю, почему это все настолько добры ко мне! — воскликнул однажды Давид, обращаясь к Госпоже Роз. — Ну, это вполне понятно, Давид, — улыбнулась она в ответ. — Единственная проблема в том, чтобы выяснить, чего ты хочешь — ты слишком малого просишь. — Но мне и не надо просить — вы обо всем знаете заранее, — заверил мальчик, — вы, мистер Джек и все остальные. — Правда? Это хорошо. Мисс Холбрук замялась, а потом, словно между прочим, спросила: — Полагаю, он продолжает рассказывать тебе истории, этот мистер Джек, — как и раньше? — Ну, когда-то давно он рассказал мне только одну, но с тех пор, как я заболел, были и другие. — О да, я помню, та, давнишняя, называлась «Принцесса и нищий», верно? Так рассказал ли он тебе что-нибудь… в том же духе? Мальчик решительно замотал головой. — Нет, ничего похожего он не рассказывает… да я и сам этого не хочу. Мисс Холбрук довольно странно хохотнула. — А почему, Давид? Что с ней не так? — полюбопытствовала она. — Все дело в конце. Он не счастливый, знаете. — О, да… я… я помню. — Я просил изменить его, — продолжил Давид расстроенным голосом. — Прямо на днях просил, но он не стал. — Может, он… не хотел, — мисс Холбрук говорила очень быстро, но так тихо, что Давид едва ее слышал. — Не хотел? Конечно, он хотел! Он был ужасно серьезный, как будто его это сильно волновало, знаете. И сказал, что отдал бы все на свете, лишь бы только изменить это, но он не может. — Он так… и сказал? — выдохнула мисс Холбрук, подавшись вперед. — Да, именно так, и я этого не понял, — продолжал Давид. — Потому что я не возьму в толк, почему историю — просто историю, выдуманную кем-то — нельзя изменить, как угодно. Так я ему и сказал. — Ну и что же он тебе ответил? — Он целую минуту ничего не говорил, и пришлось повторить вопрос. Тогда он вдруг выпрямился, словно до этого спал, знаете, и сказал: «Э-э… что, Давид?». И тогда я снова все повторил. На этот раз он покачал головой и улыбнулся такой… улыбкой, которая на самом деле не улыбка, знаете, и что-то сказал об истории из настоящей жизни, у которой есть только одно завершение, и это завершение логическое. Госпожа Роз, что такое логическое завершение? Госпожа Роз внезапно рассмеялась. На ее щеках зажегся яркий румянец, который всегда нравился Давиду, а глаза вдруг засверкали. Отвечая, она несколько раз прерывалась на короткие смешки: — Ну, Давид… не думаю, что могу… сказать. Но, может быть… я могу это выяснить. В одном, однако же… я уверена: логическое завершение мистера Джека… не по мне! Давид не понял, что она имела в виду, а она не ответила на вопросы. Но несколько дней спустя мисс Холбрук послала за ним, и Давид, уже способный идти, куда ему хотелось, с превеликой радостью ответил на призыв. Был ноябрь, и сад стоял голый и холодный, но в библиотеке в камине танцевал яркий огонь, и мисс Холбрук пододвинула поближе к нему два низких стульчика. Давид подумал, что в этот момент она была особенно хороша. Казалось, румянец на ее щеках был отсветом глубокого красного цвета платья. Ее глаза ярко сияли, а губы улыбались, однако она казалась странно нервной и беспокойной. Сначала мисс Холбрук вроде принялась за рукоделие, взявшись за лоскуты белого и желтого шелка, но вскоре оставила его и начала вязать — спицы из слоновой кости замелькали над голубой шелковистой сеточкой. Но и это продлилось недолго. На низкой подставке со стороны Давида были разложены книги и картинки, и она еще какое-то время говорила о них. Потом она вдруг спросила: — Давид, как ты думаешь, когда ты… увидишь мистера Джека? — Завтра. Я иду в «дом, который построил Джек» на чай и останусь на ночь. Будет Хэллоуин[5] — то есть на самом деле это не Хэллоуин, потому что уже слишком поздно. Я его пропустил, потому что болел, знаете. Так что мы будем его изображать, и мистер Джек покажет, как это бывает. Они с Джилл всегда так поступают — когда с настоящим не получается, делают понарошку. Мистер Джек много напланировал для нас с Джилл — будут орехи, яблоки и свечи, знаете. Я иду к ним завтра вечером. Тогда мы и увидимся. — З-завтра? Так… так скоро? — запнувшись, спросила мисс Холбрук. Давид в изумлении смотрел на нее. Ему даже показалось, что мисс Холбрук ищет, куда бы сбежать и где спрятаться. Потом она решительно, словно ухватившись за что-то обеими руками, наклонилась вперед, посмотрела Давиду прямо в глаза и начала торопливо, но очень отчетливо говорить. — Давид, послушай. Нужно кое-что передать мистеру Джеку, только точно. Это касается той истории… про принцессу и нищего. Думаю, тебе не надо напоминать, ведь ты отлично запомнил все подробности. Сможешь передать? В точности то, что я тебе сейчас скажу. — Ну конечно, я передам! — без колебаний пообещал Давид, хотя в его взгляде еще читалось удивление. — Это насчет… конца, — сказала мисс Холбрук, запинаясь. — То есть, это может… иметь некое отношение к концу… вероятно, — путано закончила она. И снова Давид заметил, что ее взгляд мечется, словно в поисках пути к отступлению. Затем она вновь решительно подняла подбородок и начала говорить еще быстрее. — Итак, слушай, — серьезно начала мисс Холбрук. И Давид стал слушать. Глава XXIV История на новый лад Хэллоуин понарошку имел огромный успех. Давиду так понравилось ловить зубами яблоки и грызть орехи, что он напрочь забыл передать мистеру Джеку слова Госпожи Роз. Мальчик вспомнил об этом, только когда Джилл ушла наверх в спальню, а сам он уже собирался взять из рук мистера Джека маленькую зажженную лампу. — Ох, мистер Джек, я забыл, — воскликнул он тогда. — Я собирался кое-что вам сказать. — Давай не сегодня, Давид, уже очень поздно. Думаю, до завтра подождет, — предложил мистер Джек, все еще протягивая Давиду лампу. — Но я обещал Госпоже Роз, что скажу сегодня, — забеспокоился Давид. Молодой человек вдруг отвел лампу назад. — Госпожа Роз! Ты хочешь сказать… она послала весточку… мне? — спросил он. — Да, насчет истории «Принцесса и нищий», знаете. С потрясенным восклицанием Джек поставил лампу на стол и направился к стулу. Очевидно, он уже не торопился пойти в постель. — Так, Давид, может, подойдешь, сядешь и объяснишь мне подробно, что ты хочешь сказать? Прежде всего, что именно Госпожа Роз знает об этой… истории? — Ну как же, она ее знает от начала до конца, — удивленно ответил мальчик. — Я ей сам рассказал. — Ты… рассказал… ей? — мистер Джек обмяк на своем стуле. — Давид! — Да, и ей было очень-очень интересно. — Не сомневаюсь! — мистер Джек мрачновато поджал губы. — Только ей не понравился конец. Мистер Джек выпрямился. — Ей не понравился конец? Она так сказала? Давид задумчиво нахмурился. — Ну, я не помню в точности ее слова, но уверен, что ей он не понравился, ведь прямо перед этим она сказала, что именно нужно вам передать. И сказала она, что… что, возможно, это касается конца вашей истории. И все же, — Давид остановился и задумался еще глубже, — если подумать, мне кажется, ее слова не могут ничего поменять. В любом случае, они не поженились и не стали жить-поживать и добра наживать. — Да, но что она сказала? — спросил мистер Джек нетвердым голосом. — Теперь будь внимателен, Давид, и передай мне в точности ее слова.