– Выживу, – сказал он. – С тобой точно всё хорошо? – Я отлично себя чувствую, – ответила она. – Смотри, даже царапины пропали. – Вижу, приключение у вас вышло что надо. Мы ужасно переволновались. Ровена хотела пойти вас искать, но с её травмами, да ещё и через северный вход, – сказала тётя Мерле, внимательно оглядев их. Она вдруг замолчала и перевела взгляд вбок. Обернувшись, Зак увидел феникса: тот прошёл мимо Лу и приблизился к Оливеру, который в одиночестве сидел посреди травы и беззвучно рыдал. Вопреки всем ожиданиям он легко подтолкнул его под руку. Оливер поднял на него опухшие красные глаза и тут же отдёрнулся, будто боялся обжечься. Но феникс лишь пытливо склонил голову и снова боднул его лбом. – Я всегда считала, – произнесла тётя Мерле, – что когда тебе даруют прощение – лучше принять его, даже если сам себя ещё не простил. У Оливера задрожали губы, и какое-то время он просто смотрел на феникса, словно не зная, что делать. Зак понимал его. В конце концов, всего десять минут назад Оливер хотел осушить его кровь. Но феникс не сводил с него любопытного взгляда, и Оливер, протянув к нему дрожащую руку, нежно погладил перья. – Прости, пожалуйста, – срывающимся голосом сказал он. – Я просто хотел помочь сестре. – Но… это же не единственная причина, – сказал Зак. Он не хотел обвинять Оливера во лжи, но и промолчать тоже не мог: это было слишком уж важно. – Скажи ему правду. Он и так её знает. Тебе здесь плохо, и ты хочешь вернуться к друзьям и маме. Тебе пришлось бросить их из-за злодеяний Томаса Уайльда, который жил много веков назад. Это несправедливо. Его потомки ни в чём не виноваты, но всё равно прокляты. Это тоже несправедливо. Многие из нас любят Диколесье, – добавил он, взглянув на Лу. – Но нельзя держать нас здесь силой. Это сделает только хуже. Оливер сглотнул и прочистил горло. – Я хотел вернуться к прежней жизни, – признался он едва слышно. – Не хотел расставаться с ней ещё до того, как приехал сюда, с того самого дня, как узнал про проклятие. Я люблю Лондон. Люблю друзей и маму, но… – Его голос сорвался, и он часто заморгал. – Сестру я люблю больше. Главное, чтобы с ней всё было в порядке, а с остальным я как-нибудь справлюсь. Какое-то время никто не шевелился. А потом феникс вздохнул, толкнул Оливера головой в ладонь, отвернулся и вперевалку направился к остальным. Зак не понял, что именно пытался сказать феникс, но Оливер глубоко вздохнул и повесил голову, снова оставшись в одиночестве. – Какое ты чудо, – пробормотала тётя Мерле, нежно поглаживая феникса. – Знакомство с тобой – самая большая честь в моей жизни. Феникс заворковал, подставляя под пальцы длинную шею. Тётя Мерле восторженно рассмеялась и поцеловала его в макушку. Лу ткнула Зака под рёбра, отвлекая от попытки восстановить дыхание. – Смотри, – сказала она, кивнув в сторону поместья. По саду шёл Конрад, а рядом с ним… – Пенни! – Оливер подскочил и побежал к сестре, припадая на раненую ногу, но в паре шагов от неё замешкался и застыл. Издалека Зак не расслышал, что она говорит, но потом суровый взгляд Пенелопы смягчился. Обняв брата, она уткнулась носом ему в плечо – и Оливер, крепко прижав её к себе, вновь разрыдался. Послышались шаги, и к Заку с Лу подошла Ровена. Тяжело опираясь на трость, она опустилась на землю рядом с тётей Мерле и протянула ладонь фениксу. Тот покосился на неё с подозрением, но Ровену это ничуть не смутило. – Ты не обязан был их спасать, но всё равно спас, – тихо сказала она. – За это я бесконечно благодарна. – Как и мы все, – сказала тётя Мерле и погладила феникса по хвосту. Только тогда он расслабился и с тихим урчанием подставился под ладонь Ровены. Тётя Мерле, просияв, переплела с ней пальцы. – Постойте, – внезапно вспомнила Лу. – А как же обитатели Диколесья? Что с ними стало? – О чём ты? – потрясённо спросила Ровена. – Когда Оливер вынес феникса в наш мир, он разрушил второй выход. – Лу посмотрела на птицу. – Ты сможешь их починить? Феникс нахохлился, словно оскорблённый таким вопросом. Расправив крылья, он взмыл в воздух и ярко-рыжим росчерком понёсся к арке из переплетённых деревьев. Лу помогла Заку подняться – смотрелось это довольно странно, учитывая, что футболка у неё до сих пор была залита собственной кровью, – и они вместе последовали за ним. Даже по эту сторону деревья превратились в обугленную мешанину из ветвей. Феникс восседал на них, осматривая беспорядок, оставшийся после грозы. – Когда мы увидели арку – подумали, что вы все погибли, – сглотнув, сказала Ровена, подходя к ним вместе с тётей Мерле. – Надеялись, конечно, что Оливер найдёт вас и поможет добраться до второго выхода, но вам же нужно было пересечь Выжженные земли… – Нам помог Девон, – сказал Зак. – Он подобрал нас и принёс к каменной арке. – Девон? Наш дракон, Девон? – ошарашенно переспросила Ровена. – Ну, что ж. Когда он заглянет на пастбище, дадим ему полакомиться чем-нибудь вкусным. – Лучше захватите с собой их малыша, пусть они с Суррей с ним поиграют, – предложила Лу и с ухмылкой покосилась на Зака. – Он это точно оценит. – Пожалуй, – согласилась Ровена, недоверчиво покачав головой. Вокруг феникса тем временем появился мерцающий ореол. Окутанный светом, он издал глубокий, звучный клич – и вспыхнул ослепительным золотом. Зак прикрыл глаза рукой, и кожи вдруг коснулось лучистое, солнечное тепло. А потом свет угас, и он опустил руку. Арка вновь стояла на своём месте. Тётя Мерле захлопала в ладоши. – Как необыкновенно! – воскликнула она, но восторг постепенно угас, сменившись удивлением. – Это… это что, единорог? Зак заглянул в арку – и действительно, через проём на них смотрел гнедой единорог с алмазным рогом. Ровена ахнула. – Феникс тебя заклеймил? – в панике спросила она, хватая тётю Мерле за руку. Но метки не было ни на одной руке, ни на другой. Ровена нахмурилась. – Но тогда почему… Зак посмотрел на собственные руки и в шоке понял, что не видит на них ничего, кроме грязи и крови. Там, где раньше отчётливо выделялась литера «Ф», осталась лишь гладкая кожа. – Лу, – сказал он, но она уже осматривала собственные ладони – как и у него, её метка тоже пропала. – Что за чертовщина… – начала Ровена, но замолчала. Её клеймо исчезло, но её это не обрадовало – наоборот, она поспешно захромала к арке, спотыкаясь о неровную землю. – Это что, наказание? Нас изгнали? – Наказание? – удивлённо переспросил Зак. – Я думал, вы ненавидите Диколесье. – Нет, конечно, – отмахнулась она. – Я ненавидела только проклятие – оно лишило нас права выбора, разрушило нашу семью. Но это не значит, что я не люблю Диколесье и всех его обитателей, которым нужна наша помощь. – Она остановилась перед аркой, словно боялась наткнуться на преграду. Феникс, издав клич, слетел с переплетения ветвей и приземлился у её ног. Не колеблясь, он прошёл через барьер, остановился и оглянулся на Ровену, словно звал за собой. Глубоко вздохнув, она шагнула вперёд. Невидимого барьера не было, и ничто ей не помешало. Лишь воздух замерцал, возвращая её в Диколесье, и когда она обернулась через плечо, на губах её сияла улыбка. Зак взял Лу за руку, и они вместе прошли в арку. – Ничего не изменилось, – поражённо сказал он. – Как думаешь, с местными жителями всё в порядке? – Феникс бы их защитил, – уверенно ответила Лу, поглаживая единорога по морде. – Он всегда только к этому и стремился. Ровена коснулась рукой ствола дерева, хмуря брови. – Но почему именно сейчас, после всего, что натворил Оливер? Почему феникс решил освободить нашу семью от проклятия? – А разве не очевидно? – Тётя Мерле подошла к ним, пройдя через арку. В её глазах слезами блестела радость. – Зак с Лу готовы были пожертвовать собой, чтобы спасти его, и стояли в шаге от смерти. Они выплатили долг. Опустившись на колени рядом с фениксом, Зак провёл пальцами по его перьям. В горле встал ком. – Спасибо, – с трудом выдавил он. – За всё. Феникс ласково заклекотал, подставляясь под его руку, и Зак улыбнулся. Долг был возмещён, а проклятие – наконец снято. Эпилог Лу За три месяца в Диколесье Лу выяснила, что ездить на единорогах далеко не так весело, как она представляла. «Может, с лошадьми было бы по-другому», – подумала она, подпрыгивая в седле радостно гарцующего Гермеса, довольного полуденной вылазкой в лес. Накануне шёл дождь, и он весь день провёл на пастбище без возможности выплеснуть накопившуюся энергию. – Не хочешь научить его не подкидывать ездока? – с ухмылкой спросила Пенелопа со спины Афины. – Ему бы не помешало. – Он ничему не научится, пока Зак его балует, – ответила Лу, то и дело клацая зубами. Пенелопа рассмеялась. – Когда в следующий раз приедешь – выдрессирую тебе личного единорога, – с озорной ухмылкой сказала она. – Я как раз приметила гнедого с сапфировым рогом. Тебе подойдёт. Лу улыбнулась, но на сердце заскребли кошки. Лучшее лето её жизни заканчивалось – сегодня должен был приехать отец и забрать их обратно в Чикаго. В мае Лу бы всё отдала, лишь бы вернуться домой. А теперь каникулы подошли к концу, и она отдала бы всё, чтобы остаться. Подъехав к раскидистому узловатому дереву, Лу заметила брата: тот сидел в корнях и увлечённо рисовал, а рядом с ним прихорашивался феникс. Лу не хотела вырывать его из фантазий, в которые он погрузился, но время пришло. Пенелопа натянула поводья, и Афина перешла на шаг.