ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ВМЕСТО ЭПИЛОГА Да уж, процесс перехода из ангелов в локисы у Локи и Леофасты явно отличается. Да и результат, если честно, тоже. Стандартного наряда локисов не появилось. Хотя это возможно связанно с тем что «Система» не работает. Крылья, однако, были, как и полагается: чёрные, с тонкой белой каёмкой по краю каждого пёрышка. Красивый такой узорчик. Но вот волосы… Карина щеголяет синим цветом, а Оля розовым. И неизменная белая прядь. Куда уж без этого. — Нарекаю вас. Егор, как нарекаем-то девочек? — Карина и Ольга, — для надёжности указываю на каждую девушку пальцем. — А что с волосами-то? Разве они не должны быть чёрными? — Нарекаю вас, Карина и Ольга, — игнорирует мой вопрос. И радостно потерев ладошки, командует: — Раздевайтесь девочки. — Раздеваться? Но-о-о? — обе смотрят на меня и густо краснеют. — Ой, да можете не раздеваться, — отмахивается Леофаста. — Но если что-то плохо получилось? Кто вам потом исправлять будет? Если честно, думал, что девчонки не поведутся. Ясно же что богиня вряд ли, что-то сделала не так. Она всё ещё торгуется со мной. Показывает товар лицом. Но что-то я не знаю о женщинах. Точно вам говорю. Казалось бы. Вот стоят красные от смущения. И уже голенькие, даже крылышки не особо помещали разоблачению. Уй. Мать моя — майор госбезопасности. Хотя такое скорее заинтересовало бы отца моего — полковника. Девчонки даже в балахонах хороши были. Про Ольгу судить не могу, об изменениях. Но вот Каринка… Толстой она, конечно, не была. Но жирочек небольшой присутствовал. Видимо работа на кухне отложилась. А сейчас такая стройняшка. Талия стала тоньше, а бёдра шире. Хотя не исключено, что это визуальный эффект. — А разве ты не говорила, что грудь не будешь увеличивать? — не могу сдержать вопрос рвущийся наружу. — Так я ничего и не увеличивала? — Леофаста с сомнением смотрит на Карину, после моих слов, прикрывшую сиськи руками. — Девочки, руки уберите. Не надо строить из себя недотрог. Хм… Не поняла! А как это? А-а-а! Тьфу. Егор, ну ты чего путаешь. Ничего я не увеличивала. Просто убрала им лишний жирок. Кстати, девочки, можете восхвалять меня в молитвах, не обижусь. Но теперь ешьте сколько хотите, поправиться не светит. Да я знаю. Я лучшая богиня любви в мире. Да-да, целуйте мне руки. Кстати, это не понты богини, бывшие ангелессы, а теперь локииссы действительно облобызали ей ручки. Но что поделаешь, в них веками вбивали преклонение перед богами. — Так я не понял, а чего они больше-то стали? — не сдаюсь. Интересно же. — Они остались такие же, — отмахивается Леофаста. — Просто мне моя совесть, и вообще взгляд на жизнь, и принципы в конце концов, не позволяют делать сиськи меньше. Они визуально, на фоне прочего кажутся более объёмными. — Ага. Понял. Не став больше, они стали больше! — Точно! Выбор второго варианта оказался верным! Хи-хи-хи… — Леофаста довольная собой хлопает в ладоши. — Ладно, повернитесь задом, глянем что там. Ну что скажешь Егор? Как тебе труды мои? — Круто, что сказать, — пожимаю плечами. — То что круто, я не вооружённым взглядом вижу. Хи-хи… — поиграв бровками, и прочей мимикой указывает, в каком месте моего организма отображается крутизна её работы. А вы что хотели? Я же живой человек. Обделённый женским вниманием. Естественно, датчик женских прелестей работает независимо от разума. — Так что берёшь девочек себе? — прищурившись, смотрит в глаза. — То есть секса с ангелессой опять не светит? Обломала, так обломала, — горестно вздохнув, опускаю руки. — Поясни? — упирает руки в бока. — Ну как же, — прижимаю ладонь к сердцу. — Мы вот с Кариной, чутка всего не успели. А сейчас могли бы завершить. А тут облом. — Так вот же Каринка. Что мешает-то? — Так это локисса, а я, может, давно о сексе с ангелессой мечтаю. — Ты что дурак? Тут разницы только в цвете волос и крыльев. — Не понять тебе души поэта, — смахиваю несуществующую слезу. — Р-р-р… — стискивает кулачки. — Берёшь или нет? Заберу их с собой, и пусть в офисе трудятся. Полуобернувшись за спиной богини, девушки мотают головой из стороны в сторону. Явно давая понять, что они думают об офисном планктоне. — Всё зависит от того, что ты хочешь взамен. — Услугу. — Какую? — Небольшую. — Какую? — Не сейчас. В будущем. — Ну, тогда веди их в офис. — Мажор, ты не забыл, что вот эта девица, сестра вашей Мальвины. — Ну и что? Чай не в тюрьму уводят. А там я ещё и с Локи договорюсь. Уж он-то не станет ломаться. — Это мои локиссы. — Это пока. А через месяц, другой они тебя так задолбают, что ты Локи молить будешь, чтоб забрал. — Пусть попробуют, — усмехается. — Я знаю Мальвину, и если её сестра даже вполовину такая дурная как она, то даже месяца много. — Так, стоп, — разводит руками Леофаста, — я сюда не ругаться пришла. — Ага. Ты ещё скажи. Что без условий отдаёшь. — Пф… — закатывает глаза. Смотрит на всё ещё стоящих ко мне спиной локисс, и, расплывшись в улыбке, кивает. — Забирай без условий. Теперь они служат тебе. — Карина, Оля, а вы хотите служить мне? Оборачиваются и хором произносят: — Да. — Ну что ж замётано. Принимаю вас под своё покровительство. А теперь идите. Девушки красиво шевеля булочками, направляются к выходу. Вид конечно бомбический, но надо знать меру: — Оденьтесь! — Ой! — видимо, только сейчас сообразив, в каком виде разгуливают, покрасневшие красотки, напяливают свои балахоны. Остаёмся одни. Леофаста, как будто, перестав замечать меня, с умным видом направляется к ванной и, потрогав пальчиком воду, резюмирует: — М-м-м… Горяченькая, — и игнорируя моё присутствие, скидывает с себя своё платьице. Опустившись в воду, томно выдыхает: — Надо молочко смыть, — и собрав пены, принимается массировать себе буфера. — М-м-м… Будут чистенькие. — Ты что издеваешься? — хлопаю глазами. — Думаешь, я забыла, как ты мне оружием угрожал? — Зашибись у тебя память, — хлопаю себя по лбу. — Но это ерунда. Это я тебе прощаю. А вот все комплименты, что ты мне наговорил, за это надо отвечать. — Эм? — сурово хмурю брови. — Давай залазь ко мне, тут полно места, — слегка похлопывает по воде. — А если не полезу? — пытаюсь сохранить остатки самообладания. — Ах, перестань. У тебя же на лице всё написано. Ой. А это же не лицо. Хи-хи… — тычет пальцем в нижнюю часть организма. — Давай залазь, а я тебе расскажу о своё просьбе, товьярисч стьаршьий летьинант. Произносит на коверканном русском языке. — Ты же сказала, что никаких условий, — возмущаюсь, в то же время скидывая тогу и переступая край ванны. — Стоп. Я не старший лейтенант, а просто лейтенант.